– А ты, что ты делала сегодня? – Я… я прошлась немного… подышала воздухом. – Одна? Или с подругой? – Мне хотелось… побыть одной! – Камилла импровизировала на ходу. – Даже если бы ты сказала, что не одна, я бы тебе не поверил! – заявил Ришар, проглотив виски одним махом. – Почему… Он не дал жене договорить. – В офис к тебе заезжала Амели, хотела перекинуться парой слов. – А… Она не узнавала своего мужа, который, кажется, впервые заинтересовался тем, как она проводит время. Ришар снова налил себе виски и подошел к жене; Камилла почувствовала его тяжелое дыхание, насыщенное алкоголем. – Я хочу извиниться, – сказал он, попивая виски частыми глотками. – Извиниться? Но за что? – За своих родителей, они нехорошо обошлись с Матильдой. Камилла почувствовала, как по спине пробежал холодок облегчения. – Ничего страшного, это я была слишком несдержанна. Он подошел вплотную к жене; она ставила приборы на кухонный стол. Ришар взял ее за талию, продолжая прикладываться к стакану. Она быстро отстранилась и повернулась к холодильнику. – Ты будешь ветчину или доешь гратен[19], который Буссара сегодня приготовила детям? – Что хочешь, мне все равно! Он снова подошел к Камилле, крепко прижал к себе и поцеловал в шею. Она не решилась опять оттолкнуть его и, сделав над собой усилие, улыбнулась. – Этот запах – фу, какая галость! – воскликнул он, вытирая губы. – Пожалуй, разогрей гратен и захвати бутылку шабли. Камилла поставила две тарелки с гратеном на стол. Когда она подошла к Ришару, он крепко схватил ее за бедро. «Нет! Только не сегодня, я не смогу», – подумала Камилла, застыв от страха. – Налей мне вина и себе тоже, Камилла, выпьем за успех нашего адвокатского кабинета, – предложил он, и было видно, что два стакана виски уже оказали свое действие. Камилла сообразила, что ее спасение придет после одного-двух бокалов белого вина. Она очень устала и не испытывала ни малейшего желания пить за что бы то ни было. Но она заставила себя, зная, что, если Ришар выпьет немного лишнего, он рухнет на диван и сразу захрапит. Она налила вина и стала не спеша смаковать шабли, не забывая регулярно наполнять бокал мужа. Она говорила, говорила без умолку, чтобы занять мысли Ришара, который уже ничего не замечал, с удовольствием проглотив две тарелки гратена и, противно икая, последний стакан белого вина. Пока Камилла убирала со стола, Ришар встал и, как она и надеялась, поплелся к дивану. Он включил телевизор и пролистал пультом несколько программ, пока не нашел футбольной матч Первой лиги чемпионата Англии по футболу, после чего отупело уткнулся в экран. – Это, по крайней мере, настоящий футбол! Не то что наш чемпионат Франции, – проворчал он, постепенно соскальзывая в горизонтальное положение. Камилла не отводила от него глаз и думала только об одном: чтобы он наконец заснул. Она села за письменный стол, чтобы ответить на несколько мейлов, пришедших за день. Едва закончился первый тайм, послышался приглушенный храп. Стараясь не шуметь, Камилла уменьшила громкость телевизора и пошла спать. Вливший в себя приличное количество спиртного, Ришар очнулся и пошел спать только в два часа ночи. Он грузно улегся в постель; Камилла проснулась, но сделала вид, что продолжает спать. Снова послышался храп; сегодня она избежала тошнотворного соития. * * * Все утро она думала только об одном: увидеть Стивена. Ей было трудно сосредоточиться на встречах с клиентами, которым приходилось повторять ей одно и то же; стоило беседе затянуться, ее мысли начинали блуждать по улочке, затерянной в Маре. Сегодня утром она больше, чем обычно, уделила внимание своей внешности; ее мучили вопросы: «Какой цвет ему понравится – красный или черный? Не слишком ли коротка эта юбка? А каблуки – не чересчур высоки? Вдруг это покажется ему вульгарным?» В конце концов она остановилась на тонком белье кремового цвета без всякой вышивки, которое не вырисовывается под одеждой; узкой, цвета лососины, юбке с кружевным краем, доходящей до колена, просторной серой блузке, в которой она отвернула манжеты, чтобы были видны браслеты; и слегка матовых чулках марки «Дим». Туалет довершали серые лодочки с тонкими ремешками на щиколотках. Закончилась ее последняя консультация, и Камилла сразу поехала к Стивену. Он ждал ее перед входом в «Слова и Словесность», и она смотрела на него, пока, не торопясь, шла ему навстречу по мостовой улочки. Сунув руки в карманы вытертых джинсов, он стоял, прислонившись к витрине, и улыбался. Камилла подошла к нему и только теперь заметила плохо выбритую и кое-где поседевшую щетину на подбородке; она приложила ладонь к его щеке, провела рукой по лбу и погладила его густую шевелюру. Они еще не сказали ни слова, только смотрели друг другу в глаза. Улыбка Стивена составляла контраст с сосредоточенностью Камиллы; казалось, она не видит ничего вокруг. Он развязал пояс ее пальто, и его рука скользнула внутрь; он обнял ее за талию, потом спустился ниже; она прильнула к нему, давая знак, что хочет большего. Приподняв ногу, Камилла прижала ее к бедру Стивена; в тишине было слышно, как скользит чулок по ткани джинсов. Она все медленнее повторяла это движение, все сильнее прижимаясь к бедру своего любовника. Она страстно желала Стивена, его горячих рук, нежности его ласк. Стивен, застигнутый врасплох этим безрассудством, не сразу на него откликнулся, но не смог сдержать себя и, сжав ногу Камиллы, прижал ее к себе. Его рука незаметно поднялась к черной бархатной подвязке, и у нее вырвался тихий, почти неслышный стон. Не отдавая себе отчета, она все сильнее прижималась к Стивену, упираясь одной ногой в лодочке о край витрины. Она освободила из джинсов край рубашки, и ее пальцы заскользили по его груди, царапая кожу; пробежали по животу, снова поднялись и проделали тот же путь. Мускулы Стивена напряглись от боли и удовольствия. Приблизив губы к шее, она прикусила ему мочку уха и, продолжая покусывать, прошептала: – Возьми меня! Открыв лавку, он одним движением втянул Камиллу внутрь, задернул штору и запер дверь на ключ, пока она сбрасывала пальто. Ален, его партнер, будет на набережной букинистов до семнадцати часов; им никто не помешает. Они не стали подниматься в спальню, где стоял старый кожаный диван. Не переставая целовать Камиллу, Стивен смахнул книги с большого стола в глубине лавки. Он обхватил ее за бедра, приподнял и мягко опрокинул на стол; но на мгновение остановился и, не отрывая от нее взгляда, начал нежно массировать ей икры. Камилла закрыла глаза и не шевелилась, позволяя себя ласкать. Она лишь прерывисто дышала, опьяненная страстью и наслаждением. Стивен дернул ворот ее блузки так, что пуговицы брызнули в разные стороны; не расстегивая бюстгальтера, высвободил ее груди и приник к ним влажным, горячим ртом. Подняв Камилле юбку, он резко потянул ремень своих джинсов. Стоя, Стивен сжал ее лодыжки, и его пальцы почувствовали нежное прикосновение чулок и кожаных ремешков туфель. Они занимались любовью. Камилла была не в силах сдержать восторг, ее тело выгибалась часто и сильно. Он снова и снова останавливался, но уже не мог сдерживать себя, и его тело содрогнулось в долгом стоне наслаждения. Камилла прижалась к нему, ей хотелось удержать его в себе; Стивен приник виском к ее груди. Дыхание Камиллы постепенно выровнялось; он лег рядом и обнял ее. * * * Прошло несколько недель; они все чаще и чаще проводили время вместе. После каждого свидания желание увидеться вновь становилось все сильнее. Они любили друг друга, но не решались в этом признаться. Каждый стыдливо молчал, как будто хотел защитить другого от разрушительной силы своего чувства. Камилла открыла для себя любовное наслаждение с мужчиной, которого она, казалось, забыла, но его короткая записка разбудила в ней бессчетные воспоминания, и ее переполняли невысказанные чувства. Стивен, несмотря на годы и перенесенные испытания, всегда хранил воспоминание об этой девочке – одновременно застенчивой и дерзкой, – которую он знал, когда им было по шестнадцать. Все эти годы он не решался позвонить ей из страха обнаружить, что она о нем совершенно забыла, предпочитая жить в безумной надежде, что когда-нибудь представится случай ее увидеть. В глубине души он понимал, что это пустая фантазия, но ему было необходимо так думать; и, может быть, однажды мираж станет реальностью. Но иногда случайность может перевернуть всю жизнь. Глава 15 На дороге случайностей Бывают дни, когда без всякой видимой причины любые мелочи доставляют нам радость: солнечный луч, согревающий наше лицо, звуки зарождающегося дня, которые мы слушаем сквозь сон, свернувшись калачиком под одеялом. Или же когда на дороге случайностей мы проходим мимо «той самой», и нам хочется обернуться в надежде, что она обернется тоже. * * * Год назад… Как-то раз в четверг, в один из майских дней, когда утренние толпы туристов покидали набережные Сены, Стивен оставил Алена у прилавка, а сам пошел в кафе, где он обычно обедал. Ярко светило солнце, и он сел на террасе рядом со своим приятелем Эрваном – букинистом, специализирующимся на старых комиксах. – Я заказал пиво, а ты что будешь пить? – Я тоже, закажи два по двести пятьдесят, нам надо восстановить силы, – решил Эрван и пошел в бар, чтобы купить пачку табака. На большом экране, расположенном над барной стойкой, результаты скачек чередовались с информационными сообщениями. Был час пик, и ожидание у стойки становилось все томительнее, несмотря на расторопность хозяина. Взгляд Эрвана остановился на быстро сменяющих друг друга кадрах новостного канала. На экране появился какой-то политик, а с ним – женщина-адвокат, которая уверенно отвечала на хитрые и провокационные вопросы журналистов. Эрвин с досадой покачал головой, в который раз подумав, что ловкость адвокатши позволила этому карьеристу избежать политической смерти, хотя он себя уже скомпрометировал несколько месяцев назад. – Еще один будет клясться, что никогда не извлекал выгоду из своей службы Республике, – возмущенно сказал он, вернувшись за столик к Стивену. – Ты о чем?