* * * Прошло три месяца до тех пор, пока Стивен не решился написать Камилле. Он думал об этом снова и снова, не зная, как ему быть. Много раз он отказывался от этого намерения, убежденный, что лучше не пытаться ее увидеть: у Камиллы была своя жизнь, у него – своя. «Воспоминания служат мне дурную службу», – думал он. Но проходило несколько часов, и его настроение менялось на противоположное, пока снова не возвращался период сомнений и вопросов. Но больше всего Стивен страшился (тщательно скрывая это от себя) не того, что возьмет телефон и наберет номер Камиллы; его ужасала мысль, что она не захочет разговаривать с ним, или, что еще хуже, вообще не помнит его. Потом было то утро в начале августа, когда, проснувшись слишком рано, в 4 утра, он не смог изгнать из головы образ Камиллы, идущей по дорожке к Люксембургскому саду. Этот образ становился навязчивым, он преследовал его даже на работе, оставляя лишь в те минуты, когда нужно было вести переговоры с клиентами, требующие всего его внимания, – другими словами, почти никогда. Стивен решил рискнуть и броситься с головой в неизвестность. В который раз он подумал о словах, которые всегда раздражали Камиллу и которые он повторял ей так часто, словно извиняясь за то, что навязывает новую книгу: «Только если ты захочешь». Это вызвало у него улыбку и придало храбрости. Он взял телефон и со второй попытки набрал номер адвокатского бюро «Мабрек и Лубен, партнеры». Глава 16 Последнее свидание Нацарапанная на клочке бумаги записка, электронное письмо или несколько слов, сказанные шепотом на ухо, – последнее свидание, которое следует за этим, всегда самое яркое. В этот момент никто не хитрит: ни тот, кто знает об этом, ни тот, кого ждет разлука. Жизненные пути расходятся, надежды и ожидания умирают. Чувства не прожиты, они просто превращаются в боль последнего свидания. * * * «Сколько времени нужно, чтобы забыть его лицо, его запах, звук его голоса? Наверное, годы, – сказала себе Камилла. Пытаясь улыбнуться, она затянулась сигаретой. – Впрочем, почему «забыть»? Забвение – это дверь, ведущая в пустоту, в «ничто»…» Стивен закрыл дверь квартиры, расположенной на втором этаже его лондонского магазина «Всего несколько слов». – До скорой встречи! – сказал он в знак того, что они увидятся снова. – «До скорой встречи»… нет, любовь моя, скоро не будет твоего тепла, твоего тела, не будет вообще тебя… – Она раздавила сигарету и бросила последний взгляд на огни тауэрского моста; через три часа она будет в Париже. * * * Любовная история Камиллы и Стивена длилась уже почти шесть месяцев. Теперь они встречались не только в Париже, но и в Лондоне, в квартире Стивена. Камилла представляла интересы одной нефтяной корпорации, штаб-квартира которой находилась в английской столице. Под предлогом долгих переговоров и усталости она оставалась на ночь у своего любовника и уезжала только на следующее утро. В тот день у Камиллы разрывалось сердце. Стивен еще не знал об этом, но она собиралась расстаться с ним; она приняла это решение рано утром. За эти шесть месяцев он подарил ей любви больше, чем она могла испытать за всю предыдущую жизнь; она любила его всем сердцем, но должна была уйти. В эту ночь Камилла снова подарила ему всю свою любовь. Впервые за все это время она попросила его выключить свет, потому что плакала; она любила его и плакала. Стивен не заметил ее слез или сделал вид, что не замечает. Накануне в ресторане на берегу Темзы, напротив «Лондонского глаза»[20] он снова признался в своем чувстве к ней, которое никуда не исчезло со школьных времен. Камилла знала об этом, сила этой любви восхищала ее, но она не заглядывала вперед больше, чем на неделю-другую, позволяя себе планировать будущее не дальше следующего свидания. Когда им принесли десерт, Стивен схватил ее за руку, лежащую на столе, и сжал изо всех сил. – Камилла! – сказал он необычайно торжественно. Она заметила его волнение и с беспокойством ответила: – Слушаю тебя. Стивен опустил глаза и, запинаясь, сказал со всей искренностью: – Камилла, ты знаешь, что я люблю тебя! – Да, и я… Он прервал ее: – Я никогда ни о чем тебя не просил, но сегодня, пожалуйста, не перебивай, выслушай меня до конца. Если я собьюсь, то не смогу закончить. Камилла не сводила со Стивена глаз; улыбка а-ля Саймон Бейкер, которая обычно не сходила с его лица, бесследно исчезла. Огни «Лондонского глаза» отражались в панорамных окнах ресторана. Медленное вращение гигантского колеса придавало сцене атмосферу вечности. Камилла догадалась: сейчас Стивен скажет, что ему недостаточно свиданий и он хочет отношений. Она также знала, что не выскажет прямо свой отказ, не сможет сделать больно человеку, который вернул ее к жизни, подарил шесть месяцев непрерывного счастья, на которое имеет право каждый человек. Стивен начал свой длинный монолог: – Камилла, ты можешь мне не верить, это твое право, но вся эта история – настоящее безумие. Знай, что я никогда не переставал любить тебя с того момента, когда в школе осмелился взять тебя за руку. А сколько раз я поднимался на нашу дюну и смотрел на океан? Сколько раз я представлял, что ты рядом, прямо за моей спиной, что ты обнимешь меня за талию и прижмешься ко мне, и никто нас не увидит, кроме солнца, постепенно скрывающегося за мысом Кап-Ферре? Сколько раз, любимая? Я не знаю! Камилла, слова слишком слабы, слишком пусты, чтобы выразить мое чувство к тебе: да, есть такие слова, как «любить», «обожать», – но главное, что все это сильнее нас, это судьба. Я прожил свою жизнь в ожидании тебя; нет, Камилла, я не сумасшедший, я не пьян, ты – часть меня самого, которой мне не хватало, ты солнце, восходящее каждое утро над моей дюной. При звуке твоего голоса по моему телу пробегает дрожь удовольствия. Когда мы занимаемся любовью, мое сознание уносится в мир, о существовании которого я даже не подозревал. Ты моя половинка, смысл моего будущего, надежда, которую я душил в себе столько лет. Стивен опускал голову все ниже и ниже. Камилла крепко держала его за руку; ее глаза блестели ярче обычного, выдавая навернувшиеся слезы. Она внимательно слушала его, каждое слово отзывалось в ней радостью и нежностью. Ей хотелось, чтобы эта минута длилась вечно. Стивен признавался ей в любви, которая нарушала все принятые условности, но то, чего она боялась, все-таки случилось. Он не посмел попросить ее прямо – бросить все и уйти к нему, он выразил это, как делал всегда, – деликатно и изящно. – Камилла, что ты скажешь, если мы будем больше времени проводить вместе? Она взглянула на него с бесконечной любовью, и по ее щеке скатилась слеза. – Стивен, ты не сошел с ума, и я знаю, что ты говоришь искренне. Я не могу сделать тебе такое же красивое признание, я просто не найду слов… хотя ты и так знаешь… да и всегда знал. Я не могу ничего сказать тебе, Стивен, ничего обещать, давай просто любить друг друга. Пусть нас несет этот поток, и пусть жизнь решит за нас. Камилла замолчала; их взгляды тонули друг в друге; огни «Лондонского глаза» понемногу гасли. Впервые она лгала Стивену. Ей не хотелось, чтобы в их последний вечер произошел разрыв, да она и не выдержала бы этого. Она догадывалась, что их история закончится таким образом. Ожидания Стивена были справедливыми, и Камилла была готова ради него на всё, но только не на развод, который повлечет для нее разлуку с детьми. Ванесса и Люк – самое большое счастье в ее жизни, и она не отдаст их ни за какие блага в мире, даже за любовь к мужчине, какой бы сильной она ни была! Последнее свидание – самое яркое, но и самое трудное. Камилла знала, что завтра Стивен уже не сожмет ее в объятиях – она так решила сама, понимая, что будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. * * * Когда она спустилась вниз, такси уже стояло у входа в магазин. Она подошла к Стивену, который только что открыл «Всего несколько слов». – Ты что-то неважно выглядишь, – заметил он обеспокоенно. У нее не было сил объявить ему о своем решении прямо в лицо, она подумала, что скажет ему об этом позже. Он настаивал: – Ты уверена, что не заболеваешь? – Да, до встречи… любовь моя! – Ого! Чем это я заслужил такие слова? – удивился он. Камилла погладила Стивена по щеке и провела рукой по его волосам. – Так… просто захотелось это сказать. Таксист, припарковавшийся во втором ряду, нетерпеливо посигналил. – Мне пора, – сказала она и поцеловала Стивена.