13 До того, как Джоанна успела отреагировать, Ник схватил ее за запястья. Она вскрикнула, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он выглядел абсолютно так же, как два дня назад – в ночь, когда они поцеловались. В ночь, когда погибли ее родные. Даже темные глаза оставались прежними: серьезными и искренними. Совсем как тогда, когда он попросил Джоанну не уходить. – Ты помнишь, что я сказал, когда мы виделись в последний раз? – спросил Ник. Он обещал убить ее собственноручно, если она посмеет снова отнять время у человека. Вспышка страха заставила замереть на месте. Джоанна попробовала незаметно упереться коленом в нижнюю часть стола, а когда тот не поддался, усилила давление. Снова ничего. Косой взгляд на соседнюю кабинку подсказал, что мебель в кафе прикручена к полу. Значит, опрокинуть ее на противника не удастся. Ник как бы невзначай посмотрел в окно. Мимо шагали пешеходы в свободных костюмах этой эпохи, явно торопясь на работу. Джоанна проследила за его взглядом: над ними висела камера видеонаблюдения. Другая таращила на них объектив с противоположной стороны помещения. – В следующий раз я позабочусь, чтобы нам никто не мешал, – по-прежнему мягко произнес Ник. – Как ты сумел здесь оказаться? – прошептала Джоанна, хотя и знала, что существовал лишь один способ. Это понимание врезалось в нее как приливная волна, и страх от встречи с героем из легенд сменился незамутненной яростью. – Ты тоже монстр? После всего, что сотворил… – Нет! – перебил Ник. – Я человек. – Врешь! – вспылила Джоанна, вспоминая, что для него ложь давалась естественно. Вспоминая, как он обманывал, а взгляд при этом оставался прямым и искренним. – Путешествовать во времени могут только монстры! – Только монстры и я. К тому же мои перемещения отличаются от ваших. Мне не приходится воровать жизнь у людей. – И как же тогда это действует? Ник не ответил, и Джоанна с отвращением покачала головой, упрекая себя за беспечность, с которой отправилась гулять и бросила на произвол судьбы Рут и Аарона. Они не сумеют оказать сопротивление, если их обнаружат охотники. Либо уже обнаружили. Возможно, все монстры в гостинице и на рынке уже мертвы. Джоанна попыталась высвободиться из хватки Ника, но он только сильнее сжал пальцы и сказал: – Прости. – Однако раскаяния или сожаления в голосе не прозвучало. – Я не могу позволить тебе коснуться меня. Было невыносимо находиться так близко к парню, который казался родственной душой, заглядывать в его серьезные глаза, видеть перед собой его знакомое лицо. Они столько раз трудились бок о бок в музее! В этот момент со стороны наверняка создавалось впечатление, что влюбленная пара обедает вдвоем и держится за руки. Несколько дней назад Джоанна только и мечтала об этом. Однако сейчас они оба понимали, что она попытается дотронуться до затылка Ника, если тот ослабит хватку – даже под прицелом камер. Один вопрос никак не давал покоя. – Ты знал о том, что монстры – мои родные, прежде чем приказать их убить? – Нет. – Взгляд Ника оставался все таким же ясным и честным. – А ты отдал бы этот приказ, если бы знал? – с трудом выдавила из себя Джоанна. – Да, – без колебаний ответил он. – Мы же были друзьями. – Душевная боль казалась такой же сильной, как от ранения мечом. – Мы… – Голос сорвался. Они же целовались. Джоанна делала это впервые. – Но зачем тебе потребовалось убивать их? Зачем? – она едва слышала, что говорила, и презирала себя за то, что по-прежнему чувствовала притяжение к Нику. – Я тебя ненавижу! В этот раз он замешкался с ответом, затем прерывисто выдохнул и прошептал: – Я знаю. – Необязательно было убивать монстров! – воскликнула Джоанна, отчаянно желая опрокинуть стол, сделать что угодно, лишь бы ранить Ника так же сильно, как он ранил ее. – Ты даже их не знал! Они были такими же людьми, как и остальные. Ты убил всех этих людей, даже не дав им шанса! – Ты ошибаешься, – всегда серьезные и спокойные глаза теперь метали молнии. – Каждый монстр, погибший той ночью, отнимал жизни. Включая членов твоей семьи. Включая Оливеров. И всех других, – отчеканил Ник ледяным тоном. – А знаешь, кому не дали шанса? Ни в чем не повинным людям, у которых украли время. Пассажирам метро. Туристам, приехавшим в Лондон. Простым пешеходам на улице. Монстры охотились на них, считая своей добычей. Но я положил этому конец. И больше никому не позволю навредить нам. Мы больше не станем ничьей жертвой. Кем-кем, а уж жертвой Ник точно не был. Он казался таким уязвимым в позолоченной палате: обычный парень в помещении, полном монстров. Однако все это время являлся самым опасным и смертоносным из них. – Привет! – послышался жизнерадостный голос. Джоанна едва не подпрыгнула от неожиданности, ненадолго забыв, что они находятся в закусочной. Это оказалась всего лишь официантка. – Ой, не хотела вас напугать, – извинилась она с легким уэльским акцентом и окинула любопытным взглядом парочку, доставая из кармана блокнот и ручку. На бейджике в форме облачка виднелось имя: «Донна». – Что будете заказывать? Мы подаем завтрак в течение всего дня. Может, желаете тосты? Или яичницу? Все, что перечислено в меню, у нас очень вкусное. Кроме каши, пожалуй. Повар сегодня немного перемудрил с грейпфрутовыми корочками и мускатным орехом, так что посоветовала бы ее избегать. Ник слегка сдвинулся на сиденье и по-другому перехватил запястья Джоанны. Теперь казалось, что они держатся за руки. Его поза тоже изменилась, стала менее угрожающей и более расслабленной. Если бы не стиснутые челюсти и не настороженный взгляд, то он бы почти походил на прежнего Ника, знакомого по Холланд-Хаусу. На парня, с которым Джоанна встретилась среди книг. Она с усилием подавила болезненный укол в сердце. Того парня никогда и не существовало. Нельзя скучать по выдуманному идеалу. Донна посмотрела на их сцепленные руки, улыбнулась, видимо умиляясь столь неразлучной паре, и напомнила: – Так что вам принести? – Мы еще не решили, – с трудом выдавив улыбку, Джоанна обратила внимание на ничем не защищенную шею официантки и невольно втянула голову в плечи, желая из солидарности прикрыть собственный затылок. Бедная девушка даже не подозревала, что монстры существуют и свободно разгуливают по Лондону. Не подозревала, что они могут украсть ее жизнь простым прикосновением к основанию шеи. Как не подозревала и о том, что этот привлекательный и выглядящий безобидным посетитель способен хладнокровно убить множество человек. – Простите, – извиняющимся тоном добавил Ник. – Дайте нам еще несколько минут. Одной рукой, скрытой из поля зрения официантки, он еще сильнее стиснул запястье Джоанны, причиняя боль. «Защищает от меня», – это осознание породило новую волну гнева. – Хорошо, – все так же жизнерадостно прощебетала Донна. – Я буду рядом. Как выберете, просто помашите мне. Они оба проследили, как она удаляется обратно к стойке. – Если ты прикоснешься хоть к кому-то в закусочной, я с тобой разберусь, несмотря на риск попасть под видеокамеры, – тихо прошипел Ник. – Кто бы говорил. Не я устроила настоящую резню, – перестав притворяться, что улыбается, процедила Джоанна. Она видела проблески прежнего Ника в этом новом его воплощении. Обе версии излучали серьезность и спокойствие, которые раньше казались такими умиротворяющими. Однажды, во время школьной экскурсии, Джоанна побывала в часовне, построенной в первом веке. Ученикам разрешили прикоснуться к шероховатой каменной стене здания. Подумать только – прошло почти две тысячи лет, а оно еще стоит! Непоколебимая опора, сохранившаяся даже тогда, когда все вокруг уже пало. Джоанна вообразила себе фундамент, простиравшийся на много миль вглубь и поддерживающий строение. Она вспомнила ту стену, когда впервые встретила Ника. Новая его версия тоже обладала непоколебимостью, но сейчас она превратилась в неумолимость, непримиримость. Он стремился к выполнению миссии любой ценой, и ничто не могло ему помешать. Ничто не могло остановить, пока все монстры не окажутся мертвы. Теперь Джоанна это знала. – Если ты не собираешься меня убивать, то зачем тогда явился? – выдавила она сквозь зубы. – Симпатичное ожерелье, – прокомментировал Ник, медленно опуская взгляд с лица собеседницы к ее груди. Джоанна почувствовала, как к щекам приливает жар, и снова дернулась, стараясь освободиться, но с тем же успехом можно было пытаться свалить стену. Ник перехватил оба запястья девушки одной рукой, а другой потянулся к ожерелью. Поддел пальцами цепочку, вытащив подвеску из-под рубашки, и хмыкнул – не столько с любопытством, сколько просто в подтверждение своим соображениям. – Я искал его в Холланд-Хаусе, – медленно произнес он, тут же напомнив этим замечанием, как вносил в каталог все предметы к якобы предстоящему аудиту страховой компании. Джоанна подумала о моменте, когда бабушка из последних сил отдала ей ожерелье. Подумала о том, как удивился Ин, заметив его. – Значит, ты все это время искал украшение, – начиная понимать, заключила она. – А оно все это время находилось у тебя, – кивнул Ник. – Никогда бы не догадался. – Он перевернул кулон, костяшками пальцев коснулся шеи Джоанны, отчего она невольно сглотнула, и, конечно, заметил это, поднял глаза и встретил ее взгляд. – Как не догадался и о том, что ты монстр. Я старался спасти тебя той ночью. Старался уберечь от монстров. – Ник провел большим пальцем по небольшой подвеске и нахмурился. – Никогда бы не подумал, что ты одна из них. Это горькое обвинение с неожиданной болью пронзило Джоанну. До того дня она даже не подозревала, что из себя представляют монстры. – Тяжело было убивать всех тех людей? – спросила она. – Ты хоть что-нибудь чувствовал? – Я сделал то, что должен был, – отозвался Ник – новая его версия, которая казалась неумолимой, опасной. – Этим ты утешаешься, чтобы лучше спать по ночам? – фыркнула Джоанна, а заметив тень, мелькнувшую в темных глазах, поняла. – А, так тебе не удается заснуть? Мне тоже – после всего увиденного и пережитого. – Где ты достала это ожерелье? – спросил Ник. – А что это? – парировала Джоанна. – Золотое украшение с симпатичной подвеской в виде альфина[5], – пожал плечами он. – Кажется, изготовлено в середине девятнадцатого столетия. – Что тебе нужно во дворце монстров? Услышав это, Ник напрягся, затем осторожно потянул за цепочку, пока не нащупал замочек, с некоторым усилием расстегнул его и убрал ожерелье в карман, а когда вновь вытащил руку, то в ней оказался зажат кинжал. Джоанна затаила дыхание. – Я же говорил, что не собираюсь тебя убивать здесь, под камерами, – поморщился Ник. – А следовало бы, – прошептала она и, заметив вопросительный взгляд противника, пообещала: – Потому что я остановлю тебя. Помешаю убивать снова. А потом убью тебя. Джоанна и в страшном сне не могла представить, что когда-нибудь произнесет эти слова. Тем более Нику. Не могла представить, что когда-нибудь по-настоящему захочет отнять жизнь. И сейчас чувствовала себя так, словно сжимала свое сердце собственными руками. Хватка парня на запястьях Джоанны дрогнула. Потом он медленно отпустил ее и встал, по-прежнему держа кинжал наготове, точно в любое мгновение ожидал нападения. Когда же его не последовало, начал отступать назад.