Через два дня они смогут спасти свои семьи. Спасти всех. 15 Через два дня настал знаменательный вечер. Джоанна нетерпеливо мерила шагами квартиру, пока спутники завершали приготовления. Аарон занимался подбором одежды для всей компании. Он нашел вечернее платье с блестками для Рут и потрясающий темно-зеленый наряд с открытой спиной для Джоанны, тяжелая ткань которого сейчас обвивалась вокруг ног при каждом шаге. Держа руки в карманах, Аарон первым вынырнул из-за книжной полки, отгораживающей пространство. Он напоминал молодого Джеймса Бонда в своем безупречном светло-сером костюме, идеально подходившем к глазам. Джоанна сделала над собой усилие, чтобы не пялиться, хотя удалось это с трудом: красивый и стильный парень всегда привлекал внимание, заставляя оборачиваться даже прохожих на улице, но сейчас казался настолько утонченным и безупречным, что буквально притягивал взгляд. Уже не в первый раз Джоанна подумала, что Аарон не вписывается в окружающую обстановку. Ему следовало блистать среди роскоши частного особняка, а не ютиться в маленькой квартирке-студии над рынком. – Нервничаешь? – спросил Оливер, и Джоанна со странным чувством смущения осознала, что он тоже внимательно разглядывал ее с того мгновения, как вышел из-за стеллажа. Она заставила себя прекратить беспокойно вышагивать по центру помещения. Золотистые лучи закатного солнца лились сквозь витражное окно, отчего вся квартира сияла огнем, как растопленный очаг. Джоанна и в самом деле нервничала. – Да, – призналась она, пытаясь вспомнить, с каких пор начала доверять Аарону настолько, чтобы открывать перед ним душу, и со вздохом пояснила: – Возможно, уже сегодня нам удастся спасти родных. – Возможно, – не сводя с нее взгляда, кивнул Аарон. Секунду казалось, что он собирался добавить что-то еще, но затем передумал и вместо этого приблизился к Джоанне, подхватив две сумки, которые стояли возле стеллажа. – Вот. – Еще одежда? – поинтересовалась она. – Завершающие штрихи, – сообщил Аарон, доставая черный бархатный футляр. Внутри оказалась длинная нить жемчуга с бриллиантовой подвеской по центру. – Для правдоподобия. Позволишь? Джоанна с изумлением уставилась на украшение. Неужели оно настоящее? Но нет, конечно же нет. Как и сказано: всего лишь подобие правды. Подделка. Затем повернулась, скорее ощутив, чем услышав, как Аарон приблизился – по изменению температуры, и перекинула волосы через плечо, наклонив голову. К удивлению Джоанны, он опустил подвеску ей на спину, а не на грудь, заставив вздрогнуть от холодного прикосновения жемчужин к коже, словно ожерелье было сделано из шариков льда. Хотя они быстро нагрелись. Джоанна повернулась и внезапно оказалась вплотную к Аарону, который не отступил, а остался стоять совсем близко. Его серые глаза потемнели, и ее сердце пропустило удар. – Как тебе? – она постаралась сказать это легкомысленно, но слова прозвучали неожиданно доверительно, как разделенная тайна. – Сойдем за важных персон? – Ты и в самом деле важна, – таким же тоном ответил Аарон, и на этот раз в его голосе не было привычной язвительности, а серые глаза смотрели абсолютно серьезно. – Я знаю, тебе хочется вернуть свою семью, но не забывай, что и твоя жизнь имеет значение. – Джоанна уже собиралась возразить, но он слегка покачал головой. – Пожалуйста, будь сегодня очень осторожна. Дворец – опасное место. Джоанна почувствовала укол раскаяния за то, что впутала Аарона в это рискованное предприятие, хотя он с самого начала лишь хотел затаиться и переждать, пока все не затихнет. – Ты не обязан с нами идти, – сказала она так же серьезно. – И ничего мне не должен, хотя и повторяешь это. Мы оба знаем, что ты уже расплатился сполна. – Может, по какой-нибудь глупой традиции монстров следовало объявить это вслух? – Я освобождаю тебя от всех обязательств. – Джоанна… – в глазах Аарона промелькнуло какое-то непонятное выражение, но потом он вздохнул и достал из второй сумки коробку с обувью. Внутри оказалась пара мягких черных балеток на плоской подошве. – На случай, если придется бежать. Они взяли такси до набережной Виктории. По словам Тома, ворота во дворец монстров должны были открыться в полночь возле резиденции королей Уайтхолла. Джоанну смутил этот адрес, потому что здание сгорело дотла триста лет назад. – Нам нужно просто быть на том месте, – объяснил ей Аарон. – Тяжело запомнить, когда и где что-то находилось. Если монстры говорят: «Ньюгейтская тюрьма», то подразумевают ту территорию, где раньше она располагалась. Пока заговорщики шагали по проспекту Хорс Гардз, Джоанна чувствовала, как от напряжения перехватывает дыхание. Даже при свете солнца выцветшие и блеклые здания улицы Уайтхолл выглядели похожими на скелеты, теперь же, в сумерках, и вовсе казалось, что ее окружают покойники. – Ненавижу топи, – пробормотал Аарон. – От них у меня всегда мурашки бегут по коже. – Топи – это места, где нельзя прыгнуть во времени, – сказала Рут. – Там словно что-то удерживает, затягивает, топит. Эта идет от Вестминстерского аббатства до Лестон-сквер. Они решили явиться раньше, чтобы расположиться в нише между зданиями с видом на Банкетинг-хаус – единственную сохранившуюся часть дворца Уайтхолл. Место было не идеальным: компанию отделяло от дороги лишь ограждение. Но когда Джоанна встала рядом с Аароном, вокруг сгустилась темнота. Чуть дальше туристы толпились возле конных гвардейцев, но в остальном на улице царили тишина и спокойствие. Джоанна отслеживала ход времени по ударам Биг-Бена. Сначала пробило десять часов вечера. Затем одиннадцать. Температура постепенно понижалась. Незадолго до двенадцати все еще не было ни следа ворот или других гостей торжества. Джоанна едва чувствовала свое тело от холода, только в прижатом к Аарону боку пока сохранялись крупицы тепла. Она никак не могла прекратить дрожать. Спутник тоже наверняка замерз, но не отодвигался, хотя между ним и ограждением еще оставалось свободное пространство. – Может, Том сообщил нам неверное время? – прошептала Джоанна. – Не удивлюсь, если этот пьяный идиот, давно покинувший службу гвардейцем, перепутает день с ночью, – так же тихо отозвался Аарон. Джоанна уже собиралась ответить, но так и замерла с приоткрытым ртом. Со стороны Чаринг-Кросс кто-то шел. Она толкнула Аарона и указала в том направлении. Рут уже и сама заметила появление неизвестного человека. В неверном свете тонкого серпика луны был виден только силуэт. Походка выглядела странно – скользящая и медленная. Джоанна поймала себя на том, что затаила дыхание. Раздался звук шагов с другой стороны. Еще двое мужчин в цилиндрах Викторианской эпохи приближались от Парламента. И еще несколько – по проспекту Хорс-Гардз. Биг-Бен начал отбивать полночь. Все прибывшие шли пешком. Какие-то из них выглядели привычно, какие-то – очень странно и, судя по нарядам, явились из далекого прошлого или из будущего. Монстры. Дыхание Аарона стало прерывистым. Кажется, он нервничал так же сильно, как сама Джоанна. Она видела только его лицо – светлый овал на фоне темноты. С последним ударом часов Биг-Бена мир будто замер. Городской шум Лондона стих. Не было слышно ни гула машин, ни плеска Темзы, ни жужжания насекомых в воздухе. Джоанна вывернула шею, чтобы посмотреть на конных гвардейцев возле музея. Они сидели на своих скакунах неподвижно, как и всегда. Застыли от страха? Или время остановилось? – Смотри, – выдохнул ей на ухо Аарон и кивнул в направлении перекрестка проспекта Хорс-Гардз и Уайтхолл. Сначала она подумала, что перед глазами плывут круги или зрение ее обманывает. Но на пересечении улиц действительно что-то происходило. Тени перемещались, перетекая, как клубы дыма. – Что это? – прошептала Рут. Джоанна поняла, что уже видела нечто подобное на изображениях старого Лондона. – Это ворота, – тихо сказала она. – Ворота во дворец Уайтхолл. Тени наконец застыли и превратились в огромную арку, охватывающую с обеих сторон проспект Хорс-Гардз. Однако ее кирпичный костяк не поддерживали стены здания. Джоанна с изумлением уставилась в проем одиноко висящих ворот: небо с той стороны не соответствовало тому, что раскинулось над ее головой. Внутри сияла полная луна и светили совсем другие звезды. А по центру, в обрамлении арки, виднелся дворец Уайтхолла, прекрасный и целый, каким был до пожара. В поле зрения возникла новая фигура – с той стороны ворот – и выступила навстречу гостям. Над разряженной толпой прогремел мужской голос – хорошо поставленный баритон: – Добро пожаловать во дворец монстров. Присутствующие начали возбужденно перешептываться. Все пространство перед аркой теперь заполнилось людьми, и они продолжали прибывать. На отдельных участках царило оживление, другие сохраняли спокойствие. Но в воздухе висело странное напряжение, и Джоанна понимала почему. Шестое чувство монстра позволяло ей ощутить бесплодные попытки хронологической линии избавиться от противоестественного порождения: дворца Уайтхолла вне своего времени. – Никогда не видела ничего подобного, – благоговейно прошептала Рут. – Всегда ходили слухи о безграничном могуществе Короля, но это… Джоанна раз за разом обводила взглядом гостей. Кажется, Аарон догадался, кого она высматривает. Он наклонился и прошептал: – Конные гвардейцы не шевелятся. Если здесь и присутствует герой из легенд, то он сейчас застыл без движения, как все остальные люди. Заморозка времени, кажется, не действует только на монстров. Никогда не видел проявления столь невероятной мощи. – Это дает нам преимущество, – так же тихо ответила Джоанна. – Если Ник не сумеет проникнуть внутрь, даже имея ключ, то устройство получим мы. А потом останется только понять, как им пользоваться. – Всему свое время, – прокомментировал Аарон. – Сначала нужно попасть во дворец. Он кивнул на ворота. Путь гостям преграждали гвардейцы, которые проверяли личность каждого, прежде чем пропустить внутрь. Ранее Том Хатауэй объяснил, как будет проходить процедура идентификации. – Всех будут сверять со списком приглашенных. – И вы внесете нас в этот список? – предположила Джоанна. – Нет, – фыркнул Том с таким видом, будто сама идея была абсурдной. – У гвардейцев есть книга с персональными гербами тех, кому позволено попасть во дворец. Гости находят свой символ и ставят рядом печать, чтобы подтвердить свою личность. После службы мне точно известно, что к концу очереди внимание гвардейцев начинает ослабевать, и один из них, самый ленивый, проверяет входящих спустя рукава. Поэтому просто встаньте в хвост и найдите в книге герб, напоминающий ваш. – А если такого не будет? – уточнил Аарон. – Тогда попадетесь, – пожал плечами Том. – Гвардеец ленивый, но не идиот. План казался сложно выполнимым. У Джоанны вообще не было личного герба, а ее спутникам не стоило демонстрировать свои. Тогда Том отвел троицу сообщников к гавани. На коричневой воде покачивались баржи с облупившейся краской и узкие канальные лодки. Маленький бульдог по кличке Фрэнки семенил за хозяином. Когда кривые лапы питомца стали шаркать по земле, тот наклонился, подхватил пса и понес его дальше под мышкой. – Хатауэи живут на каналах и реках, – шепотом пояснила Рут. – Это их территория. Широкоплечие и крепко сбитые мужчины и женщины провожали их взглядами, сидя на палубах лодок или на раскладных стульях вдоль причалов. Суденышки казались по-домашнему обжитыми, хотя большинство явно нуждалось в починке. На них везде виднелся одинаковый символ, нанесенный краской на рубке или флюгере: двуглавый пес, оскаленный и черный. Настоящие животные – собаки, птицы, кошки – тоже шныряли повсюду: бегали под ногами или отдыхали на палубах.