Он прыгнул в открывшийся со вспышкой портал и исчез. – Осталось всего два раза, – постаралась приободрить Джоанна сестру. – Для меня и для тебя. Та некоторое время молчала, тяжело дыша, затем наконец с трудом проговорила: – Ты же понимаешь, что я не смогу пойти с вами. – Конечно же, сможешь, – твердо заявила Джоанна. – Тогда, в архиве, ты даже не попыталась к нам присоединиться, но я не сомневаюсь, что у тебя это получилось бы. – Нет, – покачала головой Рут. – Я не брошу тебя здесь одну. – Не будь идиоткой, – в голосе кузины отсутствовала привычная язвительность, слова звучали устало и невыразительно. – Рут… – Просто прыгай, когда я скажу! – прорычала она, надавливая на веревочную петлю. – Только вместе с тобой. – Три, – начала отсчет Рут. – Два. Один. Давай! Во время следующей вспышки, когда портал вновь возник, Джоанна схватила сестру за запястье свободной руки и прыгнула, увлекая за собой в проем. Последовала ужасающая секунда падения в пустоту, а затем они вывалились на тротуар и врезались во что-то. Вернее, в кого-то. Аарон. Джоанна вцепилась в него, чтобы удержать равновесие, и прислушалась, затаив дыхание. В каком бы времени они ни оказались, издалека доносился гул машин. Тут же его перекрыл недовольный голос Рут: – Ты могла убить нас обеих! Сумасшедшая! – Сама ты сумасшедшая, если решила, что я тебя там брошу. – Джоанна чувствовала, что сейчас разрыдается от облегчения. – А что, если бы мы свалились в ту бездонную пропасть или что за пустота там была? – возмутилась Рут. – Что, если бы мы обе погибли? Джоанна осмотрелась по сторонам. Какая бы сила ни заставила появиться Уайтхолл в полночь, заморозив время и все окружающее, сейчас она не действовала. Машины снова пришли в движение, туристы снова бродили по улицам от Биг-Бена к Трафальгарской площади и обратно. В остальном все выглядело так же, как и до неудачной попытки ограбления во дворце. Люди носили мешковатую одежду, угловатые машины с низкой посадкой ужасно шумели. – Кажется, мы вернулись в девяностые годы, – заключила Рут. – Я старалась отправить нас в ту же самую ночь. – У тебя получилось! – воскликнула Джоанна. – Тише! – одернул ее Аарон. – Мы еще в опасности. Странная группа действительно привлекала внимание огибавших ее туристов. Кто-то заметил появление четверки хорошо одетых молодых людей прямо из ниоткуда? Но нет, тогда пешеходы были бы куда более шокированными. Поймав на себе оценивающий взгляд одного из них, Джоанна пробормотала: – Да уж, наряды у нас в самом деле запоминающиеся. Если костюмы парней с натяжкой могли считаться подходящими для прогулки по улицам, то вечерние платья девушек точно предназначались для торжественного мероприятия. Аарон выругался, снял серый пиджак и протянул его Джоанне, оставшись в рубашке и жилете. Том сделал то же самое и укутал Рут. Вспомнилась совсем другая ночь, при совсем иных обстоятельствах, когда еще незнакомый сын Эдмунда Оливера отдал свой пиджак напуганной и замерзшей, потерянной и покрытой кровью бабушки Джоанне. Как и тогда, сейчас она сразу же почувствовала себя лучше, когда укуталась в серую ткань, которая скрыла почти три четверти платья. Пиджак великана Тома оказался Рут вообще едва ли не по колено. Одергивая подол, Джоанна поймала на себе взгляд Аарона. Может, тоже вспоминал о той ночи? – Ты как, в порядке? Он кивнул с нечитаемым выражением лица и добавил: – Нужно выбираться отсюда. – Джоанна приподнялась на цыпочки, чтобы рассмотреть то место дальше по дороге, где раньше появились огромные ворота Уйтхолла. Теперь там стояла только группа мужчин в темных костюмах. – Гвардейцы нас ищут. Среди них выделялся блондин. В свете уличных фонарей его волосы отливали золотом, совсем как у Аарона. Конрад. Он наклонился и сказал что-то очень худому мужчине с черными кудрями. – Тот, с кем он говорит, не служит в королевской страже, – прошептал Том. – Думаю, это один из семьи Пателов. – Нужно отсюда выбираться, – повторил Аарон для всех и специально для Джоанны пояснил: – Дар Пателей – создавать топи, не позволяя перемещаться во времени монстрам. – Разве для этого не требуется прикосновение? – уточнила Рут. – Нет, если способности достаточно сильны, – ответил Том. – В таком случае можно… – он осекся, когда Пател вскинул руку. – Этот парень может отсечь нам путь на расстоянии. Бегите! Но было уже слишком поздно. Худой преследователь сделал широкий жест, обводя участок улицы от Вестминстера до Трафальгара, и мир пошел волнами, будто кто-то бросил камень в пруд. Круги распространялись все шире и шире, слишком быстро, чтобы избежать их. Джоанна споткнулась от разлитой в воздухе мощи. По бокам Рут и Аарон тоже сбились с шага. Том взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, и умудрился при этом не уронить Фрэнки. Конрад тут же повернул голову в сторону беглецов, словно каким-то шестым чувством смог безошибочно отыскать их в темноте, и отдал быстрые приказы. Гвардейцы пустились в погоню. – Нужно разделиться и затеряться в толпе! – крикнул Том и ткнул пальцем в Трафальгарскую площадь, битком забитую туристами даже так поздно ночью. – Бегите! Джоанна со всех ног устремилась в указанном направлении. Сначала она слышала прерывистое дыхание и шаги спутников, но вскоре обнаружила, что осталась одна. Во время планирования ограбления Том предложил место встречи как раз на тот случай, если им придется разделиться: старую каменную лестницу в районе Вапинг, которую когда-то использовали лодочники, чтобы спуститься к Темзе. Джоанна добиралась туда почти два часа. Сначала она запрыгнула в автобус на Трафальгарской площади и ехала на нем, пока не убедилась, что преследователей нет, и только потом вышла, проделав остальной путь до района Вапинг пешком. Свернув в темную аллею с главной улицы, девушка миновала исторический паб с видом на Темзу, рядом с которым и находилась лестница, и начала осторожно спускаться по скользким каменным ступенькам, стараясь не упасть в темноте. Внизу, на берегу, не было ничего, кроме крошечной полоски песка, усеянной острыми камнями и гниющими водорослями. Под ногами хрустели ветки, галька и обломки ракушек. Света от узкого серпика луны оказалось как раз достаточно, чтобы видеть: прилив еще не начался. До оговоренного места пока добралась только Джоанна. Она сжала кулаки, пытаясь отогнать мысли о возможной поимке остальных. Отсюда все еще подсвеченный на ночь Тауэрский мост выглядел неожиданно близким. Стоя возле кромки реки, Джоанна расслышала плеск волн о борта проплывающей мимо гребной лодки, вскоре пришвартовавшейся к пристани, которая производила впечатление самодельной. Это прибыл обещанный Томом транспорт Хатауэев, чтобы забрать беглецов и отвезти на ночь в безопасное укрытие, где можно будет решить, что предпринять дальше. Джоанна отошла обратно к лестнице и обессиленно опустилась на каменные ступени. Во дворце Рут говорила, что происходящее кажется ей неправильным, словно они что-то недопоняли или не приняли в расчет. Закрыв лицо ладонями, Джоанна постаралась отогнать беспокойство, прислушиваясь к плеску волн о берег. Мерный звук, почти как дыхание, успокаивал. Вдох и выдох. Рут переживала, что они что-то неправильно поняли, но на самом деле виноват только один человек – это сама Джоанна. Именно она заставила других совершить безумную вылазку во дворец. А все потому, что была уверена: устройство для изменения хронологической линии находится в королевском архиве. Так уверена, что рискнула жизнями остальных. Но ошиблась. Вместо transformatio, которое могло спасти близких, обнаружилась пустая тюремная камера. Бабушка передала внучке ключ, но она упустила его. Как всегда, мысли о родных всколыхнули воспоминания о той ужасной ночи. Иногда казалось, что Джоанна могла думать только об их гибели. Бабушка представала перед глазами не мудрой и рассудительной, а напуганной и умирающей, лежащей в луже крови на кровати Холланд-Хауса. Будто все воспоминания тогда кто-то переписал. «Подумай о чем-то другом», – велела себе Джоанна. Однако в ушах у нее эхом отдавались последние слова бабушки: «Тебе угрожает смертельная опасность. Все серьезнее, чем кто-либо представляет. Вскоре ты обретешь способность…» Затем Джоанна вспомнила свои ощущения перед дверью в королевский архив, когда прижала ладонь к замку́ и выпустила на свободу неведомые силы, превратив металл в камень или руду, будто вернув обратно к состоянию до переплавки. А те потемневшие участки золотой цепочки? Что произошло с ними? Существовал ли такой дар: преобразовывать один материал в другой? Именно в этом заключалась новая способность Джоанны? Она сжимала и разжимала кулак, пытаясь вновь почувствовать ту странную силу. Но не удавалось зажечь ни искры того могущества, которое вырвалось на волю в Уайтхолле. Джоанна и сама не знала, сколько времени просидела на ступенях, пока тихий свист не заставил ее подпрыгнуть и обернуться. Возле лестницы проступал из темноты крупный силуэт Тома. – Не поднимайся, – негромко сказал он. – Я сам спущусь. – И уверенно зашагал по скользким, покрытым мхом каменным ступеням походкой опытного лодочника. Фрэнки прыгал следом за хозяином, жизнерадостно пыхтя. Тот приблизился, став сначала размером с обычного человека, потом своего размера, и замер рядом с Джоанной. Настоящий громила, излучающий сейчас хорошее настроение. – Ты в порядке? Мне пришлось побегать, прежде чем добраться сюда. – Я-то в порядке, а вот остальные еще не появлялись, – откликнулась Джоанна. – Что, если их схватили гвардейцы? – Я видел Аарона в районе Темпл. И Рут тоже. Не переживай. Они совсем ненамного от меня отстали. – Суровое лицо уличного бойца прорезала улыбка. – Вот, держи. – Том скинул с плеча женскую сумочку и открыл ее, продемонстрировав Джоанне содержимое: кучу пирожков с мясом. – Раздобыл нам кое-что на завтрак. Она представила, как беглец, преследуемый дворцовой стражей, делает крюк, чтобы стащить у прохожей сумочку, а потом вытряхивает оттуда ключи и деньги, чтобы освободить место для того, что по-настоящему ценил. Эта мысленная картина едва не заставила Джоанну рассмеяться, несмотря на беспокойство о судьбе Рут и Аарона. Очевидно, Том действительно всегда старался пользоваться подвернувшейся возможностью. А еще предпочитал простые радости жизни. Джоанна нащупала в кармане марципановые сладости из дворца. Они плохо перенесли приключения: один из львов потерял хвост, другой – голову. Что ж, выбирать не приходилось. Она предложила не слишком презентабельное угощение Тому. – Если Рут с Аароном догадаются принести напитки, то у нас будет настоящий пикник. Джоанна подвинулась и приглашающе похлопала рядом с собой. Том ухмыльнулся, но не сел, как она ожидала, а заговорщически прошептал: – Ты же прихватила кое-что еще из дворца, так? – Я… – Джоанна замялась, недоумевающе глядя на него. Серое небо постепенно заливал багрянец близкого восхода. Из-за игры света на лицо бывшего гвардейца падала тень, лишив его обычного расслабленного выражения. – Что? – Мне казалось, что та вещь спрятана в матрасе пленника, но ты нашла ее под столом, верно? – уточнил Том. Джоанна уставилась на него. Сейчас он не выглядел глуповатым добродушным громилой. Вовсе нет. Глаза его смотрели внимательно и цепко. На помятом лице бледной полосой выделялся шрам, который пересекал бровь. В предрассветных сумерках Том казался настоящим разбойником. Но он был прав. Джоанна в самом деле кое-что обнаружила во дворце. Кое-что под столом. Она и сама забыла об этом в суматохе побега. – Не понимаю, о чем ты говоришь, – прошептала девушка. – Давай не будем оскорблять друг друга лживыми заявлениями, – почти мягко произнес Том. – Мы оба не собирались покидать дворец с пустыми руками. И ты первой бросилась к выходу из камеры.