Снова одни вопросы. Джоанна тяжело вздохнула. Увидев ее в новой футболке, Аарон поморщился: – Что за безвкусица? – Зато подходит по размеру, – неожиданно для себя улыбнулась Джоанна, хотя всего несколько дней назад сочла бы его ворчание раздражающим. – Эта жуткая вещь отражает твой собственный вкус в одежде или свидетельствует об ограниченном выборе гардероба? – спросил Аарон, но тут же покачал головой. – Нет, не отвечай. Даже не хочу знать, – он с обреченным видом поплелся в спальню. – Спорим, этот сноб ничего там себе не выберет и вернется в своей старой одежде? – фыркнула подошедшая Рут. Она выглядела лучше, после того как немного поспала. На лице вновь появились краски. – Чертовы Оливеры. – Как ты себя чувствуешь? – спросила Джоанна. – Дар Хантов по-прежнему не откликается, – вздохнула кузина, поправляя примятые с одной стороны после сна волосы. Затем очень тихо добавила: – Как думаешь, способности вернутся? Джоанна протянула руку, помогая пригладить кудри Рут, не зная, что ответить. Та потратила все силы, спасая спутников, и осталась бы во дворце, если бы не отчаянный и рискованный поступок сестры. При этой мысли к горлу подкатил ком. – Мы сходим без тебя. Лучше отдыхай. – Нет уж, я предпочитаю не сидеть без дела, – кузина подтолкнула Джоанну коленом, ухмыльнулась в ответ на возмущенные протесты той и посмотрела в сторону кухни. – Кроме того, с Хатауэя не следует спускать глаз. Сквозь дверной проем было видно, что Том сидит за столом и, глядя перед собой в пустоту, рассеянно гладит по голове сонного бульдога, который недавно съел два мясных пирожка и теперь посапывал у хозяина на коленях. – Ты ему не доверяешь? – уточнила Джоанна. – Я лично доверяю. Такие эмоции не подделать. Как и запись. Думаю, он выложил перед нами все карты. – Я имела в виду, что не следует спускать с Тома глаз ради него самого, – пояснила Рут. – Разговаривать с кем-то, кого любишь, до того, как произошло знакомство… тяжело. Джоанна с подозрением уставилась на сестру. Неужели той стало известно о встрече с молодой версией бабушки? Но выражение лица Рут было отсутствующим, будто она погрузилась в воспоминания. Однажды Аарон сказал, что все когда-то пытались изменить хронологическую линию. Интересно, пообщаться с кем-то близким до знакомства тоже все пробовали? Вскоре они вышли в город. Конрад, очевидно, предположил, что беглецы где-то затаились, и отозвал патрули: полицейские кордоны на мостах исчезли, гвардейцы тоже редко попадались на глаза. Джоанна шагала рядом с Томом. Он подхватил Фрэнки и сунул пса под куртку, где бульдог и посапывал, вольготно растянувшись на широкой груди хозяина. – Думаю, тебе придется поручиться за мою сестру. Кажется, ей не рады на территории семейства Лю, – прошептала Джоанна спутнику. – Интересно, почему это? – удивленно вскинул брови тот. – Из-за кражи? – ее кивок вызвал скорее любопытство, чем неодобрение. – Мне тоже там запрещали появляться какое-то время, – с ностальгическими нотками в голосе протянул Том, судя по легкой улыбке, погружаясь в приятные воспоминания. – Не переживай, я скажу, что вы все со мной. Из-за предпринятых мер предосторожности потребовалась пара часов, чтобы добраться до особняка Лю. Том провел спутников по узкому проулку между высокими кирпичными стенами. Джоанна уже начинала ассоциировать подобные места с территориями монстров. В этот раз черная лакированная дверь не была снабжена табличкой с изображением морского змея. На деревянной створке красовалась резьба в виде китайского феникса с длинным хвостом, который тянулся почти до самой земли. Хорошее настроение Тома бесследно испарилось. Сейчас его широкие плечи напряженно сутулились. Фрэнки завозился под курткой и не успокаивался до тех пор, пока хозяин не выпустил питомца. Когда бульдог оказался на мостовой, то немедленно подбежал к двери и принялся царапать деревянную створку, нетерпеливо гавкая, оборачиваясь к Тому и всем видом просясь внутрь. – Знаю, знаю, – тихо пробормотал Хатауэй собаке, наклоняясь, чтобы погладить ее по коричнево-белому боку. Затем медленно выпрямился и обратился уже к остальным, отводя при этом глаза: – Я не уверен, что Джейми сумеет нам помочь. В этом времени он только начал свое исследование. – Но он уже рисует на картинах героя, – возразила Джоанна. – А значит, интересуется этой темой и может сообщить нам хоть что-то. Дать подсказку или зацепку. Том нервно сглотнул и стиснул челюсти. Несколько секунд казалось, что сейчас он откажется открывать дверь. Пес будто почувствовал колебания хозяина и запрыгнул на черную створку передними лапами, залаяв еще настойчивее. Посмотрев на Фрэнки, Том вздохнул, вытащил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину, повернув с уверенностью человека, который проделывал это десятки раз. Однако трясущиеся пальцы выдавали волнение. Наконец дверь открылась. – Ого, – выдохнула Джоанна. Она уже видела часть поместья Лю – картинную галерею и внутренний дворик, но недооценила размеры территории. Перед глазами простирался безыскусный разросшийся сад, который казался бесконечным. Конечно, дом должен был находиться где-то поблизости, но от задней двери создавалось впечатление, что вошедшие попали в деревенскую местность. Среди высокой травы росли дикие крокусы и жимолость. Джоанна закрыла глаза и сделала глубокий вдох. В воздухе слышалось гудение пчел. Издалека доносилось журчание воды. Пахло медом и солнечным светом. Здесь, в спокойной безмятежности сада, Том выглядел посторонним элементом. Он переступал с ноги на ногу, нервно озирался и излучал едва сдерживаемое напряжение борца перед матчем. – Помните, в этом времени Джейми еще не забрали… не сделали пленником и не принудили помимо воли стать архивом, – последнее слово Том почти выплюнул. – Он не будет знать о том, что это монстры создали героя. Не будет знать даже о том, что герой существует на самом деле. Будет считать его лишь персонажем из сказок. – Тебе необязательно идти с нами, – произнес Аарон. – Серьезно? – процедил Том сквозь зубы, потом кивнул в сторону сада. – Джейми наверняка где-то рядом с водой. Он обожает реки и озера. Вслед за хмурым Хатауэем они прошли по заросшей тропинке и спустились по каменистым уступам к берегу весело журчащего ручья. Это было идеальное место для пикников: прекрасный пейзаж, открытый солнечный пляж и кружевная тень от ближайших дубов. Возле кромки воды на большом валуне сидел юноша не старше пятнадцати лет. Он болтал ногами с закатанными по колено джинсами по бегущим струям, не отрываясь от рисования и нанося широкие оранжевые мазки. Под движущейся кистью, будто по волшебству, возникал живой карп. Как и на картинах в галерее, он казался более реальным, чем окружающая действительность. Том предостерегающе вскинул руку, жестом призывая спутников к молчанию. Он смотрел на сидящего к ним спиной Джейми в явной нерешительности. Первым не выдержал пес. Он понесся вниз по склону со счастливым лаем и запрыгнул прямо на колени увлеченному рисованием художнику, выбив у него из руки кисть. – Эй, привет! – рассмеялся Джейми, когда Фрэнки его лизнул, после чего едва успел удержать от падения в воду подпрыгивающего и лающего от возбуждения пса. Джоанна никогда еще не видела флегматичного бульдога таким громким и оживленным. – Кто это у нас такой симпатичный? – собака извивалась в руках юноши, пытаясь его лизнуть. – Как тебя зовут? Том молча стоял чуть поодаль, напряженно глядя на них. Джоанна даже не могла вообразить, что он сейчас чувствует. Сама она ни за что бы не узнала в этом молодом художнике болезненного мужчину с записи. Тот был истощенным, двигался медленно, с трудом. Юноша же излучал энергию и жизненную силу. – Ты в порядке? – спросила Джоанна Тома. – Нет, – выдавил он, однако тоже начал спускаться по склону к ручью. Фрэнки залаял, заметив хозяина. Джейми обернулся с вежливым любопытством, хотя на его месте Джоанна бы уже сбежала при виде хмурого громилы. – Здравствуйте, – поприветствовал его молодой художник, затем обратил внимание на троицу незнакомцев и слегка удивленно приподнял брови. – Ого. Простите, я не слышал, как вы подошли. Музыка слишком громко играет. Он снял наушники, провод которых тянулся к небольшой серебристой коробочке, напоминающей кошелек. Рядом на камне лежали пластиковые контейнеры с яркими разноцветными обертками. Джоанна сообразила, что это плеер и музыкальные кассеты. – Ты Джейми? – спросил Том, натягивая самую добродушную из своих масок, затем назвался и представил остальных, не забывая улыбаться и отпускать шутки. Джоанна вспомнила, что почувствовала сама, когда встретила молодую версию бабушки, совершенно непохожую на себя прежнюю. Хатауэй не показывал ни следа эмоций, которые должен был сейчас испытывать. – Твой отец рассказал, где тебя искать. – Ему нужна помощь в галерее? – спросил Джейми, собираясь спрыгнуть с камня. – Нет, – покачал головой Том. – Вообще-то это нам требуется твоя помощь. Говорят, ты проводишь исследование по теме отображения героя в сказках и мифах. – Э-э, – замялся Джейми с озадаченным видом и погладил собаку, которая наконец успокоилась и устроилась у него на коленях. – Вы пришли слишком рано. Я еще только приступил к изучению древних легенд. Поэтому… предлагаю вернуться лет через пять, – предложил он. – Тогда я буду знать гораздо больше. – Конечно, – кивнул Том и судорожно сглотнул. – Но мы хотели бы кое-что обсудить и прямо сейчас. Видишь ли… Нам… Мы… – его железная выдержка, кажется, дала сбой. – Э-э… – Мы коллекционеры, – вмешалась в разговор Джоанна, пока колебания Хатауэя не стали выглядеть слишком странными. – И хотели бы приобрести картину. Одну из той серии про героя. Твой отец сказал, что ты можешь кое-что сообщить нам об этом. Верно, Том? – Верно, – метнув на нее взгляд, в котором читалась смесь благодарности с неодобрением, отозвался верзила. Значит, он способен солгать всем, кроме Джейми. Нужно взять на заметку. – Правда? Мои картины еще никто не покупал, – просиял молодой художник. Он выглядел таким счастливым, что Джоанне стало неловко за свой обман. Потом она посмотрела на выражение лица Тома и поняла, что это вовсе и не обман: им явно придется действительно приобрести одну из работ Джейми. – Мне очень нравится ваше кольцо, – застенчиво добавил юноша, указывая на огромную руку гостя. Джоанна увидела, как на одно мгновение маска соскользнула с лица Тома, хотя тот отвернулся, стараясь скрыть слабость, и быстро совладал с эмоциями, тут же снова натянув улыбку. – Спасибо. Это подарок мужа. Он сам разработал дизайн. Том сбросил обувь и сел на соседнем валуне чуть ниже по склону, копируя позу Джейми. Обычно бывший гвардеец с огромным телом борца и выступающими под рубашкой мышцами выглядел угрожающе, но сейчас, рядом с молодым Лю, он был совсем другим человеком, умиротворенным и безобидным. Они сидели почти вровень и чем-то неуловимо походили друг на друга, несмотря на всю разницу. Джоанна последовала примеру Тома и опустилась на камень, внимательно разглядывая кольцо, которое раньше не замечала. На темной металлической полоске виднелся вытравленный узор. Вероятно, именно он и привлек внимание Джейми. Гравировка обвивала верхнюю часть и ныряла за ободок: на кольце чередовались бегущие псы и летящие фениксы, столь же реалистичные и полные жизни, как и рисунки юного художника. Как и татуировка на руке Тома. Джоанна откинулась назад, упираясь руками о землю. Трава под ладонями казалась сухой и прохладной. – Нам очень интересно было бы узнать побольше об историях, которые стоят за картинами о герое. К сожалению, мы не очень хорошо помним сказки. – Их существует огромное множество, – с энтузиазмом истинного исследователя откликнулся Джейми. – Можешь сообщить нам какие-нибудь интересные детали? – спросила Рут. – Что ж, – задумался юноша, явно размышляя, с чего начать. – В разных семьях рассказывают разные легенды о герое. Патели и Ханты в основном опираются на приключенческие сюжеты о сражениях с мифическими чудовищами вроде кракенов и огромных морских змеев. В подобных сказках монстры в человеческом облике, такие как мы, появляются гораздо позднее. – Ага, – пробормотала Джоанна, припоминая, что бабушка вела повествование именно в таком стиле и на вопрос развитой не по годам и чрезмерно любопытной внучки: «Разве это не переложение мифов о Геракле?» только отмахнулась: «Ох уж эти древние греки! Вечно воруют у нас идеи». От этих мыслей на глаза неожиданно навернулись слезы. Джоанна не могла думать о бабушке, не вспоминая о ее последних минутах перед смертью, и сейчас впервые обратилась к более ранним и более светлым моментам, проведенным вместе. – Легенды Мтвали – это скорее притчи, – продолжил рассказывать Джейми. – Ну, знаете, с моралью или наставлением в конце. А Оливеры предпочитают страшные истории. Видимо, любят пугать детей перед сном. Аарон обычно возмущался, когда посторонние непочтительно отзывались о его семье, но сейчас молча кивал с одобрительным видом. «Ну и странные же эти Оливеры», – подумала Джоанна, вслух же произнесла: – Мы пытались вспомнить одну конкретную сказку. Ту, в которой у героя есть недостаток. – Недостаток? – недоуменно переспросил Джейми. – Слабость, – попыталась подобрать она более ясный термин. – Вроде ахиллесовой пяты? Простите, мне не встречалось ни одной истории, в которой бы герой погибал. – Напрасная трата времени, – одними губами произнес Аарон так, чтобы видела только Джоанна. – Хотя… – протянул Джейми. – Было кое-что. Хотя это скорее не слабость, а уязвимость.