Женщина замерла, переведя на меня взгляд. Маленькие глазки за широкими линзами очков сощурились. — Дашенька? Я подбежала к Хану, и протянула ему руку. Он поднял на меня взгляд, и на секунду мне показалось, что я увидела в них страх. — Баб Тось, вы, видимо, что-то не так поняли, это Богдан Алексеевич, следователь, которого прислали на поимку маньяка. — Следователь? – женщина нахмурилась, еще раз посмотрев на Хана. Он схватил меня за руку и поднялся, отряхивая свои дорогущие джинсы от пыли. — Твою мать! Что за место то такое? По ней психушка плачет, — начал ворчать он, я ткнула его в бок. — Ай! Стрекоза, ты че?! — Заткнись, — шикнула на него, улыбаясь старушке. — Баб Тось, он, правда, следователь. Старушка уперла руки в бока. — Не похож он на следователя, врет, небось... Хан посмотрела на нее обиженно. — Чего это не похож?! — Слащавый какой-то, худой, молодой слишком. Вон, Пашка у нас видный. — кивнула на дом Марьи Семеновны. – Вот сразу видно, что полицейский. Осанка какая, крепкий, большой... — Пашка? Да он жирный, а не большой! — возмутился Хан. А я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Вы посмотрите, как он оскорбился. — Баб Тось, так Пашка ведь наш, а Богдан из Москвы. Там такие следователи, а вы его тряпкой грязной, нехорошо... Она опустила глаза на свое оружие. Из калитки показался Миша. — Да, мать. Нехорошо. И слушать ведь ничего не хочешь... Он бросил тоскливый взгляд куда-то в сторону. Посмотрев по этому направлению, заметила бутылку, валяющуюся в траве. По всей видимости, Хан сунулся сюда с ней, за что и отхватил от старушки. — Че пришел то, следователь? – резко подалась к нему старушка, Хан аж вздрогнул от неожиданности. — Опрашиваю сельчан. Поступила информация, что труп девушек привезли на машине. Вот и нужно узнать, не видел ли кто чего... Она нахмурилась. - А водку зачем припер?! Мишаня у меня кодированный, ему нельзя! А ты заявился! — Да не водка это! Коньяк стоимостью двадцать пять косарей за бутылку! —Двадцать пять тысяч рублей? – проговорила старушка, прищурено глядя на Хана, а потом повернулась ко мне. - Дашка, он не припадочный случаем? Ересь какую-то несет. Двадцать пять тысяч за бутылку самогонки, это ж новый дом купить можно! – она покосилась на Хана, тот ошараненно пялился на бабулю. – Не, Дашка, точно тебе говорю, белая горячка у него или как у Новоселова с крайней улицы. Ну того, что в психушку забрали прошлой весной! Я засмеялась и подошла к ней ближе. — Вы не переживайте, баб Тося, их в полиции проверяют на подобные вещи. А в Москве на самом деле многие покупают такой дорогой алкоголь. Старушка несколько минут просто молчала, видимо, переваривая полученную информацию. Миша облизнулся, снова бросив тоскливый взгляд на валяющийся в траве алкоголь. — Следователь, говоришь? – наконец-то произнесла она, посмотрев на Хана. — Следователь, — Богдан вздохнул, доставая из кармана удостоверение, и протянул ей. Бабуля нахмурилась. — Че ты мне эту бумажку показываешь? Я ж старая уже, слепая, — баб Тося махнула рукой. — Ладно, пошли в дом. У меня как раз борщ свежий на плите. Мы послушно киваем и направляемся следом за ней. Внезапно, у самой калитки, женщина застывает и оборачивается. — Бутылку только свою забери. Чтобы в доме моем такого не было! Богдан кивает и, пройдя в сторону, поднимает из травы коньяк. Пока он убирает его в багажник, я молча наблюдаю за ним. Так и раздирает от смеха. Весь в пыли, грязный. Да уже, жизнь то потрепала зазнайку в первый же день его пребывания в хуторе. — Может, тебе стоит уехать? Не просто городскому пижону в таких условиях. Он посмотрел на меня обиженно. — Может, стоит помочь мне, а не умничать? Для тебя ж стараюсь... — Для меня? Хан захлопывает багажник и подходит ко мне. Стройные блондинки с голубыми глазами. Он подошел ко мне вплотную, посмотрел серьезно. — В один день ты можешь стать жертвой, если я не поймаю маньяка. Так что в твоих же интересах помочь мне выжить в вашей дыре, — Хан отряхивает свою рубашку, осматриваясь по сторонам. А я думаю о том, что в его словах есть доля разумного. — Ладно. Помогу сейчас. А то баб Тося точно пришибет тебя чем-то. Он покосился на меня обиженно. — Ты зачем вообще с алкоголем сунулся? — Ну а как еще разговорить ваших трактористов? Стрипух же им не подгонишь, вот и решил с алкашки зайди. Главное, все нормально прошло, два последних дома осталось. Еще и водка закончилась, достал свой личный коньяк. А за него и отгреб от этой чокнутой. — Так у нее сын полгода в запое. Жена ушла, дом по-пьяни спалил, вот и приехал к матери старой жить. А тут ты такой, заявляешься, с врагом семьи в руках... Хан хохотнул, устало потирая рукавом взмокший лоб. - Ну да, тут косяк вышел... – он поднял на меня взгляд, и в карих глазах мелькнуло что-то странное. От этого «что-то» по телу пробежали мурашки. Я уверена, и Хан почувствовал то же, что и я. Мы оба, словно столкнувшись лбами, тут же опустили глаза в пол. П.С. Дорогие девочки, принесла вам небольшой сюрприз) Полюбившиеся уже видео с карточкой героя=) Так что вы сможете полюбоваться нашим Ханом во всей красе=) И, кстати, многие уже знают, что роман Хана и Стрекозы будет написан в двух томах. Оба тома будут отдельными, то есть, кто пожелает остановиться на первом, сможет это сделать) Но, те, кто пойдет с нами и дальше увидит Хана уже спустя пять лет совершенно другиииим) и в конце видео вы сможете увидеть уже нового Хана) Так сказать, заглянуть немного вперед=) — Вы идете или нет? Долго я буду дверь держать? – голос Миши возвращает меня в реальность. Стряхнув с себя остатки «хановской хвори» (иначе свое нынешнее состояние я назвать не могу), направляюсь к крыльцу дома. Всю дорогу злюсь на себя за то, что так реагирую на этого человека. Он должен быть мне ненавистен! Столько проблем принес, и еще принесет. А я как дурочка, сначала ринулась выручать его, а теперь так вообще, дрожу от одного только взгляда. Тьфу ты. Размазня. Хан закрывает дверцу машины и, поставив ее на сигнализацию, направляется следом за мной. Я много раз была в гостях у бабы Тоси. Она отличная хозяйка и кулинарка, у нее всегда идеальная чистота и витающий в воздухе запах выпечки. Но жизнь не баловала женщину. Муж умер пять лет назад, освободив ее от участи быть женой запойного алкоголика. Сколько раз он в состоянии пьяного угара громил дом - не счесть. Да и самой женщине частенько доставалось от него. А когда мужчины не стало, она вздохнула спокойно. Вздохнула, да ненадолго. Сын пару лет назад начал сильно пить. Как только его выгнали из московской полиции, он вернулся в хутор и пошел по наклонной. Слышала, что выгнали его за взятку, и чудом не завели уголовное дело. Из столицы с ним приехала жена с дочкой. Все пыталась сохранить семью, помочь Мише встать на ноги, да не вышло. И тот факт, что баб Тося в последние годы становится все более ворчливой и скандальной женщиной – не удивительно. Да и я все также с теплотой думаю о ней, вспоминая как в детстве, она частенько угощала меня киселем с вкуснейшими пирожками. Несмотря на внешнюю жесткость, душа и сердце у нее светлые. — Чего встали? – буркнула она на нас, что-то активно помешивая в кастрюле на плите. Белый пар поднимался к потолку, отчего в комнате стояла невыносимая жара. — Садитесь за стол в зале, сейчас поставлю борщ. Как раз собиралась Мишаню кормить. Мы послушно прошли в комнату. Хан осторожно устроился в кресле, с интересом и опаской изучая окружающий интерьер. Вообще наблюдать за этим столичным индюком в нынешних условиях - одно удовольствие. Сейчас он напоминал мне напуганного котенка. В комнату вошел Миша и направился прямо к Хану. — Слушай, может, это... – пробасил мужчина, стараясь быть как можно более тихим. Хан удивленно покосился на него. — Может, что? Миша осмотрелся, и только потом снова наклонился к уху Богдана. - Ну по одной? Пойло то зачетное...