Не успел Хан дать свой ответ, в Мишину голову прилетело полотенце. — Я тебе дам, пойло! – рыкнула баб Тося. Я видела, как вздрогнул Хан, буквально вжавшись в спинку кресла в этот момент. Еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Эта старушка воспитает даже такого безнадежного дурня, как он. — Да все, ма, че ты начинаешь то? – проворчал обижено Миша, скинув с головы полотенце. — Так, че расселись? Руки мыть идите, — проговорила старушка, ставя на подставку кастрюлю. — Так воды нет, а у меня спина сорвана, — Миша с оскорбленным видом устроился на диване. Мы посмотрели на баб Тосю. Она уставилась на Хана, уперев в бока руки. — Чего смотришь то? Не врет он, правда, спину сорвал. А ты не сиди, вода сама себя не принесет... От такой наглости Хан начал заикаться. — Я в-в-вообще то тут по работе, мне нужно взять у вас объясн.. – я ткнула его в бок прежде, чем он успел подписать себе смертный приговор. Баб Тося не любит хамов и грубиянов. Но еще больше она не любит непослушания. Да и жуть как хочется посмотреть, как этот дурень будет таскать воду... Кто там утром говорил мне, что я буду ему прислуживать? Хан поднимает на меня ошарашенный взгляд. — Мне сходить с тобой? – улыбаюсь, смотря в его черные, как непроглядная ночь, глаза. И совру, если не признаюсь, что в данный момент я испытываю щенячий восторг. — Не стоит, — цедит сквозь зубы, понимая, что безопаснее для здоровья подчиниться. Хан поднимается с дивана, а я провожаю его взглядом. — Эй! — кричит ему баб Тося, когда Богдан тянется к ручке двери. – А ведро? Куда воду то будешь набирать? В ладошки? Хан растерянно смотрит по сторонам. — Ну и странный ты, ей богу, — потешается женщина, направляясь в сторону кладовки. Поворчав немного, достает из шкафа жестяное ведро и вручает его Хану. Тот внимательно изучает выданный ему инвентарь, а потом поднимает на меня взгляд. И в его черных глазах сверкают молнии. Кажется мне, что в этот момент наша с ним война перешла в новую фазу обострения. Но ведь сдавать назад уже поздно, да и не в наших правилах. Как только за Ханом закрывается дверь, я понимаю, что не могу пропустить этого удовольствия. Посмотреть на то, как наш крутой мажор работает руками – дорогого стоит. Выхожу на крыльцо. С другой стороны улицы на лавочке у забора собрались девчонки, пару из них знаю очень хорошо – мои бывшие одноклассницы. Они все трудятся на заводе, скорее всего после смены решили прогуляться. Замечаю, как заинтересованно они смотрят на Хана, пока он, походкой победителя направляется к колонке у калитки баб Тоси. Позади меня хлопает входная дверь. Бабуля вышла из дома и стала рядом со мной, задумчиво наблюдая за Ханом. — Ох, не будет с него толку, — раздается старческий голос. Обернувшись, смотрю в светло голубые глаза бабули. — Почему вы так решили? Она машет на него рукой. – Притрушенный он какой-то, — женщина кривится, а с моих губ рвется смешок. — Одет как девчонка, брючки в обтяжечку, рубашка с какими-то рисунками... Да и худющий такой... Глисты у него чтоли? На этот раз я хохочу в голос. Бросив взгляд на Хана замечаю, как он заигрывает с девчонками. Говорит им что-то, а те хохочут да краснеют в ответ. Начинаю злиться. — Че, понравился? Внимательный взгляд старческих глаз приводит меня в чувства. Снова сбрасываю с себя «хановское» наваждение. — Мне? Да сейчас прям! — И правильно! — одобрительно кивает она. — Не выживет у нас заморыш этот. Хан наклоняется и, подставляет ведро к колонке. — Ты же ему сказала, что эта колонка сломана? Я перевожу ошарашенный взгляд на бабулю, а потом на него. — Ой! В этот момент Хан дергает за рычаг, отчего сильный напор воды бьет вверх, срывая краник. Вода льет прямо ему в лицо. — Черт! – срываюсь к нему, едва не сваливаясь со ступенек. — Не бросай его! — кричу, чтобы он не вздумал отпустить рычаг. Если его сорвет, мы сами не справимся с колонкой. Хватаюсь за рычаг, прямо поверх его руки. Надавив, что есть сил, возвращаю его на прежнее место. Вода прекращает литься, и несколько секунд уходит на то, чтобы придти в себя. Хан смахивает с лица влагу. Вся его рубашка и брюки мокрые насквозь. И сейчас я вижу его кубики пресса сквозь облепившую, полупрозрачную ткань рубашки. Он поднимает на меня злой взгляд. — Прости, забыла уточнить, что набирать воду нужно в той колонке, – показываю ему чуть в сторону, на колонку у соседского дома. Мне кажется, что я перегнула. Он ведь не ударит меня? Хан ведь не бьет женщин? Полицейскому этого делать, тем более, нельзя. Он молчит. И тишина, воцарившаяся между нами, действует мне на нервы. — Раздевайся уже, красавчик! — слышу смешки с той стороны дороги. Он ведь тоже их слышит, верно? Иначе не могу объяснить его самодовольный вид в нынешней ситуации. — Откуда такой хорошенький то взялся? — кричит еще одна из девиц. У-у-у, заткнулись бы они, да не лезли! Ни стыда, ни совести! Хан задирает голову, и смотрит на меня сверху вниз. На его губах расплывается улыбка. Он неспешно расстегивает рубашку, и снимает ее под одобрительные смешки и возгласы восторга «оголодавших» девиц. — Может, хватит устраивать тут стриптиз? – цежу сквозь зубы, еле сдерживая злость. А он откровенно наслаждается ситуацией. — Ты предлагаешь мне ходить в мокром? Я же замерзну, заболею и умру, и кто будет ловить маньяка? – Хан наклоняется к ведру, при этом мышцы его торса напрягаются, делая его тело похожим на каменную скульптуру. Все же баб Тося не права, он совсем не заморыш. Стройное, спортивное тело и ничего лишнего. Я бы даже сказала, что все слишком идеально... И это еще больше злит. Хан поворачивается к девчонкам, и, подмигнув, направляется к другой колонке. А я смотрю на то, как они хихикают и краснеют от его взгляда, и внутри все клокочет от ярости. Подняв с травы его рубашку, выжимаю и вешаю на веревку. А когда я перевожу на него взгляд, то вижу, как Хан направляется в дом с полным ведром воды. Не могу отвести глаз от его спины. Мелкие капельки воды стекают вниз к ремню его брюк. И почему это зрелище завораживает меня? — Эй, Стрекоза, кончай глазеть, и открой мне дверь! Он все это время смотрел на меня? Боже, какой позор! Сцепив кулаки от злости, направляюсь к нему. — Я не пялюсь! – рычу, приблизившись к мужчине. Тянусь к ручке, но Богдан вдруг встает перед дверью, перегораживая мне путь. Он так близко сейчас, что я чувствую запах его парфюма. — А ты ведь специально не сказала мне о колонке, — по коже мурашки от его шепота. Он отстраняется, с улыбкой заглядывая в мои глаза. – Признайся, Стрекоза, ты просто хотела увидеть меня без рубашки. Глава 12. Засада Глава 12. Засада Сегодня мой второй день рождения. Или, на крайний случай, провидение решило запоздало поздравить меня с восьмым марта. Ну, правда, сегодняшний день – настоящий праздник. Иначе не могу объяснить такое количество приятных моментов. Утром мне все же удалось утереть нос Васильеву. И тот факт, что он поручил Хану мало выполнимую задачу, говорит о том, что Андрюша ревнует. Да и столичного мажора нужно было проучить. И в хуторе словно каждый житель встает на мою защиту от этого недоучки сыщика. За последние пятнадцать минут я в сотый раз пожалела, что не купила себе новый телефон с камерой. После того как Хан, наглым образом, упер мой мобильный, я пользуюсь кнопочным телефоном. Да, прошлый век и жутко неудобно. Но за гаджетом нужно выбираться в город, а у меня все никак не найдется на это времени. Если бы у меня был телефон с камерой, я бы обязательно запечатлела это момент. Тот самый Хан, та самая наглая и самоуверенная морда, сейчас сидел в гостях у баб Тоси, в серой футболке ее сына, и с грустью смотрел в тарелку с борщом. — Я смотрю, ты шибко счастливая сегодня. Много поводов для веселья? — прорычал он сквозь зубы, когда баб Тося вышла в кухню.