Неужели, догадался, о чем я думаю сейчас? Откинувшись на спинке кресла, с нескрываемым удовольствием улыбнулась ему. — Я наелась, и теперь у меня отличное настроение. А ты почему не ешь? Он в очередной раз бросил хмурый взгляд в тарелку. — Я же говорил, что не ем первое. Вообще. В этот момент в комнату вошла бабуля. Она поставила на стол блюдо с новой нарезкой грудинки. — А ты чего не ешь то совсем? И так чахлый, чай вон ветром сдует... – проговорила недовольно, усаживаясь за стол. Миша только что вышел на улицу покурить. — Антонина Васильевна, вы мне лучше скажите, в ближайшие дни не видели ничего странного в округе? — Странного? – женщина хохотнула, поправляя передник. – Да у нас тут каждый день что-то странное. Вон, у Жорика уже неделю по ночам свет горит, до самого утра. Че он там делает? Хан перевел на меня недоумевающий взгляд. — Да он странный немного, но тихий парень. На заводе работает. — А живет где? – Хан что-то записал в телефон. — Справа, следующий дом. Ты, наверное, до него не дошел, если опрашивал всех. Хан кивает и продолжает делать записи. Сейчас он выглядит иначе. Серьезный такой, более взрослый. Словно совершенно другой человек передо мной. Дико любопытно наблюдать за ним сейчас. — А машины? Странные, незнакомые автомобили не видели? Может, фургон какой или газель... — Да есть тут у нас один фургон странный, — раздается голос Миши, входящего в комнату. Он бросает на трюмо пачку сигарет и зажигалку и устраивается на прежнее место. — Темно синего цвета, марку не знаю, не рассмотрел. Ставят на окраине хутора, прям за стелой. Там полянка небольшая, где обычно проводят фестивали. Я знала это место. — А чей он, знаешь? Миша покачал головой. — В первый раз я дня три назад его видел, когда со смены шел. Решил сократить дистанцию и пошел не через парк, а полем. Он там припаркованный стоял. А вчера прогуляться вышел и как раз застал фургон отъезжающим с того места. Только стекла тонированные, я так и не увидел кто за рулем был.. — А номера? — Номеров не было, — покачал он головой. – Но на капоте рисунок, морда тигра с оскалом. — Черт, а вот это интересно, — Хан вдруг поднимается из-за стола. — Баб Тося, спасибо за ужин. — Ты чего уходишь уже? А чай? — Работа ждет. Может, удастся найти фургон. Судя по всему, убийца на таком разъезжает. — Ужас то какой! — вздохнула женщина. Хан неспешно приблизился ко мне. — Чего сидишь, идем? — Куда? Он посмотрел на меня так, словно я глупость сморозила. — В засаду, Стрекоза. Без тебя я ту поляну не найду, тем более, — он посмотрел на наручные часы. — В половину одиннадцатого ночи. Там темень жуткая. А ты будешь моим провожатым. *** Было темно и прохладно. Я шла, спотыкаясь на каждом шагу следом за высокой темной фигурой Хана. Вокруг нас стрекотали сверчки, а трава противно щекотала ноги. — Я вообще не понимаю, почему я должна ходить с тобой ночью по посадке? – прихлопнув на плече очередного комара, поморщилась. Хан обернулся, посветив мне в глаза фонариком телефона. — Потому что ты, в принципе, должна мне, Стрекоза. Не забыла по чьей вине я тут? Он отвернулся, а я, восстановив способность видеть после яркого света, скривилась и показала ему язык. — Я все вижу, — пропел он, продолжая пробираться сквозь высокую траву. А спустя несколько секунд вдруг остановился. – Где эта полянка? Мне кажется, мы по кругу ходим, — Хан нервно крутил головой по сторонам. Я сделала шаг, и случайно врезалась в его широкую спину. В нос тут же ударил запах его парфюма. Что за аромат такой?! Вдохнешь один раз, потом весь день чувствуешь. Богдан был снова в своей рубашке. Жаль. В футболке Миши он выглядел проще что ли... а сейчас он был снова до раздражения идеальным. — Вон там, справа, — проговорила вдруг севшим голосом, когда наши взгляды встретились. Черт и что за мысли снова?! Хан уверенно направился по указанному мной направлению. Сидеть здесь ночью мне совершенно не хотелось. Мало того, что куча комаров, и холодно, так еще и завтра утром открывать кондитерскую и делать два заказа. Для этого силы нужны! А у меня их уже нет. — Сядем здесь, — после недолгого исследования местности, произнес Хан и зашел за небольшой куст, откуда хорошо просматривалась полянка. Он устроился прямо на траву и поднял на меня глаза. Я же с грустью подумала о новых голубых джинсах, которые сегодня надела. Хан прошелся взглядом по моей фигуре, тут же безошибочно просчитав причину моего замешательства. — Ну Стрекоза, — протянул, смеясь. — Бешеную бабулю без рук остановила, а сесть на траву боишься, — ухмыльнувшись, он встряхнул свой пиджак, который перед походом забрал из машины и постелил прямо на землю. Я удивленно посмотрела на предмет его гардероба, а затем перевела взгляд на Хана, который уставился на меня в ожидании. — И я могу на него сесть? На его лице расплылась довольная улыбка. — Можешь даже лечь, если устанешь. Но еще лучше, садись ко мне на колени, — подмигнул, похлопав по бедрам. Я даже отвечать ничего не стала. Ну что с него, с придурка, взять? Зыркнув, чтобы не повадно было и дальше шутить в подобном ключе, устроилась на его пиджак. Подумала о дедушке, и о том, что нужно его предупредить. Написав ему сообщение, посмотрела с тоской на пустую поляну, освещенную только лунным светом. — Ну и? Что мы должны делать? Хан сложил перед собой руки, внимательно всматриваясь в темноту леса. — Ждать. Остается только ждать, Стрекоза, когда этот козел явится сюда... Понятия не имела, что мы будем делать, если он вдруг явится. Хан справится с ним сам? А вдруг это двухметровый детина, с руками со ствол дерева? Я уж точно тут Хану не помощница. Но Богдан выглядел так уверенно, и я вдруг с удивлением осознала, что рядом с ним чувствую себя абсолютно спокойно. Посмотрела на него задумчиво. Хан сидел в одной позе, внимательно сканируя местность. Он был похож на статую – настолько неподвижным и сосредоточенным он сейчас был. Я подумала о том, что такого Богдана я еще не знала. В моем представлении, с самой первой встречи в клубе, он казался мне натуральным придурком. Выходит, что на работе он превращается в совершенно другого человека. Почувствовав мой пристальный взгляд, он вдруг повернулся и посмотрел на меня, вопросительно изогнув бровь. — И как тебя такого угораздило пойти работать в следствие? Его лицо вытянулось в удивлении. — Какого, такого? — в голосе Хана отчетливо звучали нотки обиды. Уже ждет от меня гадостей. И правильно ждет. Я отвернулась на мгновение, чтобы скрыть от него рвущийся наружу смех. Пожала плечами. — Раздолбая и шалопая. Я бы больше представила тебя каким-нибудь гонщиком или барменом...