Его голос такой тихий, а в глазах целый океан нежности. Я смотрю на него, и забываю, как дышать. — Да, ты была права, когда говорила, что в деревне я как белая ворона. Мне было сложно привыкнуть к этому месту, к этим людям,- он поморщился, улыбнувшись. — Они такие громкие, надоедливые... Но именно ты заставила меня полюбить их всех. Я наконец-то нашел что-то свое... что-то дорогое и ценное, за что хочется бороться. Он потянулся ладонью к моему лицу и стер с уголка глаза слезу. — Так скажи мне, Стрекоза. Неужели ты считаешь меня таким придурком? Пригласить тебя в гости, и позвать тех баб? Теперь мне хотелось плакать еще больше. Когда он такой добрый и нежный, злиться на него просто невозможно. — Тогда что они у тебя там делают? — я шмыгнула носом так громко, что он засмеялся. — Их Артур привез. Он не знал, что я уже не свободен, не успел ему рассказать. Вот и притащился с ними... Ты зашла как раз в тот момент, когда я заставлял его забрать их и отвезти обратно. А ты, как всегда, накрутила себя, глупая, — улыбнулся, заботливо убирая прядь волос с моего лица. — Прости..., — поморщилась. Мне было стыдно. — Я сравнила тебя с Васильевым снова... Мне было так больно, когда он бросил меня. И я боюсь этой боли сильнее, чем хочу любить... Богдан посмотрел на меня внимательно. — Забудь о Васильеве. Вот он – придурок. Я намного лучше. Согласна? — Лучше, — киваю, снова шмурыгая носом. Он улыбается самодовольно. А я думаю о том, что чувствую себя слишком смущенной. Мне хочется немного его поддеть. Да, девушек пригласил не Хан, но моральный ущерб причинен, и тут ничего не поделаешь. — Васильев придурок, но то, что он красавчик – не отнять. Как ты будешь решать этот вопрос? Хан замер на мгновение. Я видела его растерянность, и еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Сохранять серьезное выражение лица было сложно. А потом он вдруг подался вперед и коснулся моих губ своими. — Я буду стараться изо всех сил, Стрекоза, стать и здесь лучше него, — я слышу нотки смеха в его голосе, и улыбаюсь, уткнувшись носом в его плечо. Вдыхаю запах Хана, чувствуя, как внутри все буквально кричит о чувствах к нему. Смогу ли я признаться ему также открыто? Надеюсь, этот день настанет намного позже... Ведь, когда признаюсь, тогда уж точно, козырей в руках не останется. Глава 29. Случайности не случайны Глава 29. Случайности не случайны Я в его комнате. Скорее не так. Я в единственной жилой комнате этого дома. Да, это спальня Хана. Нужно ли говорить, насколько сильно я взволнована? Его нет уже минут десять, и я просто места себе не нахожу. После того, как он завел меня в это помещение и попросил подождать, мое сердце забилось так громко, и от волнения закрутил живот. Я не знаю, правильно ли поступаю, так быстро подпуская его к себе. Все слишком стремительно набирает обороты. Но с другой стороны... Хан прав. Я не должна зацикливаться на своем опыте с Васильевым. Вздрагиваю, когда слышу его шаги за спиной. Вокруг так тихо, мне кажется, что Хан слышит, как гулко бьется мое сердце. Прикрываю глаза, чувствуя, что щеки горят от стыда. Я чувствую его. Жар его тела заставляет меня дрожать. Его руки ложатся на мою талию, и спустя секунду я оказываюсь прижатой к его твердой груди. Хан осторожно убирает мои волосы на одну сторону, и я вздрагиваю, когда его губы касаются моей шеи. — Эй, веди себя прилично, — засмеявшись, поворачиваюсь в его руках. Он улыбается, и в свете луны, бьющем из окна, его глаза смотрятся еще загадочнее. Я чувствую себя смущенной. — Ты хозяин праздника, нужно быть с гостями. Ты же приготовил что-нибудь из угощений? Он улыбается, касаясь моих скул подушечками пальцев. Богдан так внимательно смотрит на мои губы, что мне становится жарко. — Да нет тут никого. Девушек я посадил на такси, отправил домой, а Артур уехал куда-то с твоей подружкой. — С Иркой что ли? Так она его прибьет, бедолагу! Ты бы знал, какая она злая на него... Я пытаюсь вырваться, но Хан еще крепче сжимает меня. — Не переживай, они точно поладят, – произносит хрипло, всматриваясь в мои глаза. — Ты уверен? Он наклоняется так, что между нашими губами остается всего пара миллиметров пространства. — Мне все равно, Стрекоза, даже если весь мир пойдет прямо сейчас под откос. Все, что мне важно, я сейчас держу в руках. Я замираю словно кролик. Я так напугана его откровениями, напугана таким Ханом... серьезным, сильным. И словно почувствовав мою растерянность и сомнения, он наклоняется и касается свои губами моих. Голова кругом от его вкуса, с каждым вдохом я вбираю в себя аромат его парфюма. Безумно притягательный, посылающий странные импульсы по моему телу. Хан углубляет свой поцелуй, и его руки действуют уже более нагло. Он забирается под подол моего сарафана, а когда его пальцы касаются моих бедер, с губ срывается стон. И он действует на него будто зеленый свет. Хан подхватывает меня на руки, и несет в сторону кровати. Его губы не прекращают меня целовать. Он немного отстраняется, и когда наши взгляды встречаются, я замираю. Его черные глаза сейчас как самая темная ночь. В них так много жажды, так много любви, что у меня дыхание перехватывает. — В этом платье ты по-особенному красива, — кривая улыбка на его губах, и хриплый шепот заставляют меня гореть. Он ведет пальцами по линии шеи, осторожно стягивая лямку с плеча. И в этот момент я снова впадаю в панику. — Стой, — выставив вперед ладонь, накрываю его губы. Он удивленно хмурится. — А что, если что-то пойдет не так? Что, если ... тебе не понравится? – выдыхаю это и замираю в волнении. Хан дергает головой, освобождаясь от моей ладони. — Хватит решать за меня, Стрекоза! Мне не понравится только в одном случае, если ты снова двинешь мне по роже, или наденешь наручники, — смеется мне в губы и снова целует. Вот только волнение никуда не уходит. — Стой, — я снова отстраняюсь. Хан уже теряет терпение. Его выражение лица кричит о том, как я его замучила. — А если не понравится мне... На его губах появляется хитрая улыбка, от которой мурашки бегут. Он убирает волосы с моего лица, наклоняется ближе, так, что теперь мы смотрим друг на друга в упор. — А если не понравится тебе, мы будет делать это снова и снова, пока ты не распробуешь, — он наклоняется, осыпая поцелуями мое плечо. — Звучит как угроза... — слетает хриплое с моих губ. *** Приятная истома разлита по телу. Мне так комфортно, так тепло... Я выплываю из сна непростительно медленно, и первое, что я чувствую, даже не открыв глаз – его аромат. Клянусь, я буквально пропитана запахом Хана насквозь. Эта ночь была настолько волшебной, мне все еще не верится, что это не сон. Он – особенный, идеальный во всем. В каждом его прикосновении, в каждом поцелуе столько любви и обожания, что вся моя скромность и стеснение улетучились моментально. С ним я делала такое, чего бы никогда и не подумала сделать! Боже, мои щеки снова запылали, как только я вспомнила то, что мы вытворяли этой ночью. Но рядом с ним я чувствую себя невероятно красивой, я чувствую себя так, будто кроме меня не существует никого... Именно это я видела в одурманенных глазах Хана, смотрящих в мои. Раздается рингтон телефона. Он звенит так громко, что мне все же приходится открыть глаза. Я вижу гаджет Хана – он лежит на тумбочке, но дотянуться до него не могу. — Куда уходишь? — раздается сонный шепот у самого уха. Богдан меняет положение рук, и сейчас его ладони накрывают полушарие моей груди. Он прижимается ко мне еще ближе, и я чувствую что после бессонной ночи, после того как мы делали это раз пять, он снова хочет меня. У-у-у маньяк он что ли? — Телефон звонит, твой. — Плевать, — он зарывается носом мне в волосы, а ладонь Хана спускается по бедрам к тому самому месту. Мне приходится скрестить ноги, чтобы немного остудить его. — Эй, что за... – перевернувшись, нависает надо мной. Смотрит на меня так, словно съесть собрался. — Утро уже, на работу пора. Ну-ка, телефон возьми, — проворчала, снова смущаясь. При свете дня я уже не казалась себе сексуальной красоткой. Эта бледная кожа, и родинки, и веснушки... А он... Простынь сползла с его тела, и сейчас он был абсолютно нагой. И ведь даже так он до чертиков идеален! — Плевать на работу, иди сюда, Стрекоза, — он накрывает мои губы поцелуем, заглушая им маломальский протест. Его ладони скользят по моей груди, умело вырывая стоны с губ. И уже спустя несколько минут я забываю о стеснении, и о том, что у нас есть какие-то дела. Но спустя минуты четыре его телефон снова начинает звонить. А потом снова и снова. Тут уже сам Хан отстраняется, напряженно глядя на гаджет. И словно в доказательство того, что пора бы уже выбираться из нашего уютного рая, начинает трезвонить мой. Мы смотрим друг другу в глаза. Богдан кивает, соглашаясь с тем, что придется прерваться. Хан поднимается с кровати и, схватив телефон, подходит к окну. В полном неглиже, никого не стесняясь. А вот я стягиваю простынь и, закутавшись в нее, пытаюсь добраться до телефона. На экране высвечивается Иркин номер. Я тихонько пробираюсь из комнаты в коридор, прикрывая за собой дверь. Не уверена, что подруга сейчас в хорошем настроении, не хочется лишнего конфликта из-за Артура. Да и не стоит мешать разговору Богдана. Как только я принимаю вызов, в динамике телефона звучит громкий голос подруги. — Дашка! У меня этой ночью был секс! Я вздрагиваю, приложив трубку к уху. — Я очень рада за тебя, — смеюсь, чувствуя, как щеки заливает румянцем. После всплеска эмоций, Возлюбленная немного успокаивается. — Слушай, я ведь не тряпка? Верно? Он меня из лужи окатил, а я его к себе любимой подпустила... — Но тебе ведь понравилось? Он постарался? — О-да! Постарался так, что я словила сразу несколько оргазмов! Ох, Дашка, не знаю, какой Хан, но его друг знает, как сделать девушке приятно, — произносит довольно. Я же решаю тактично промолчать.