— Чем ты занимаешься? — делая глоток воды, задаю вопрос. По телеку идет тупое шоу с разгадыванием слов. В такое время на кабельном совершенно нечего смотреть. Она поворачивает голову. — Училась, работала в кинотеатре. Словно это было в другой жизни. — Ты увидела жизнь своего брата. — Зачем ты мне ее показал? — ее голос становится жестким. Что удивительно, учитывая ее бесконечные всхлипывания. — А тебе нравилось жить во лжи? Откуда, по-твоему, у него деньги на твое обучение и красивую жизнь на Венис Бич? — Да какое тебе дело? — взрывается Вероника. Ее хорошенькое личико искажается от злости. Это хорошо, пусть злится. — Никакого, — спокойно отвечаю я. — Возможно, на его бы месте, я сделал то же самое будь у меня сестра. Но война есть война. Вероника морщится и смотрит на меня с осуждением. — Война? Вы называете это «войной»? Я встаю во весь рост и возвышаюсь над ее хрупким телом. Вызов быстро потухает в ее глазах, и возвращается страх. — Да. Ты ничего не знаешь, просто молчи и будь благодарна тому хромому старику, который, кстати, ни за что не упустит тебя из виду, уж поверь. Если бы не он, я бы убил тебя. Она прикрывает рот рукой. — Просто смирись, жизнь — дерьмо. — Я крепко сжимаю бутылку в руке и прохожу мимо нее. Вероника поворачивает голову, следя за моими движениями. Я останавливаюсь, чтобы добавить: — Гетто — это не то, что ты видела по телевизору, Вероника. Здесь ценят жизнь. А убивать, грабить и насиловать могут в любом месте. Не вешай ярлыки. * * * На следующий день я спускаюсь вниз и чувствую запах домашней еды. На кухне за небольшим столом сидят Брайс и Сэм и уплетают что-то из тарелок. Такого здесь давненько не бывало. Обычно Ниэйша привозит нам поесть или мы готовим что-нибудь во дворе на гриле. Вероника стоит у плиты все в той же майке и джинсах Камиллы. Она смотрится немного нелепо на нашей обшарпанной, с давно облупившимися шкафчиками, кухне. — Эй, чувак, — видя меня, машет мне рукой Сэм. — Налетай на блинчики. Я бросаю взгляд на Веронику и вижу, что она растирает плечи руками. Неужели ей холодно? Но я подозреваю, что ей просто хочется скрыть как можно больше кожи от наших глаз. — В гостиной моя толстовка, — говорю я, присаживаясь рядом с парнями. — Надень, она чистая. — Спасибо, — бормочет Вероника и выходит из кухни. Сэм пристально смотрит на меня, не переставая набивать рот. Я тоже хватаю вилку и засовываю блинчик в рот. — Она вроде бы успокоилась, — говорит Брайс. Его бесконечные браслеты звенят, когда он то и дело работает рукой с вилкой. — Старик промыл ей мозги, наверное, — подает голос Сэм. Какое-то время мы обсуждаем дела, пока из гостиной не доносится крик. И я сразу узнаю его. — Почему Камилла орет, чувак? — лениво интересуется Сэм. Я пожимаю плечами и иду на источник шума. Там на диване снова испуганно таращится вокруг Вероника, а над ней возвышается Камилла, стоя на высоченных шпильках и в суперузеньких джинсах. Про себя я даже усмехаюсь. Давно ли Молли точно так же травила Камиллу, пробравшись в дом. Вот только Молли в отличие от Камиллы никогда не повышает планку. Она всегда такая, какая есть. — Что здесь происходит? — резко спрашиваю я, привлекая внимания обеих. Камилла смотрит на меня. — Почему она в твоей толстовке? Я развожу руки. — У нее нет одежды, это очевидно. — Я могу ей дать свою. — Так дай, — бросаю я. Меня это раздражает. Какого хрена я должен разбираться с этим? — В чем проблема? Камилла подходит ко мне и пытается прильнуть, но я отстраняюсь от нее. Она резко дергает головой. — Так вот твой план? Затащить сестру Кэпа в свою постель? Вот твоя кровавая месть, да? Это уже выходит за рамки. Вижу, как Вероника таращится на нас с привычным страхом в глазах. Я хватаю за руку Камиллу и с силой выталкиваю за дверь. — Что ты… мне больно! — пищит она. Мы выходим на крыльцо, и я позволяю своему гневу вырваться наружу. — Что ты себе позволяешь? — Снова хватаю Камиллу за запястье. — Я не потерплю истерик в своем доме. — Но Алрой… — Ты не Молли! — вырывается у меня. Я даже сам вздрагиваю от своих слов. Молли безумная, и все ее выходки я терпел, зная ее с детства. Но никто из этих девок не имеет права мне указывать, что делать. Густо накрашенные глаза Камиллы моментально наполняются слезами, и она закрывает лицо руками. Но мне совершенно плевать на ее слезы. Я не собираюсь тратить время и нервы на эту бесполезную хрень. И где-то внутри со скоростью кометы снова проносится мысль о том, как легко нам было с Молли. Я не привык к сценам этой ревности. К тому же… кто мне Камилла? Моя девушка? Да лучше пристрелите меня. — Ты… — она всхлипывает. Я беру ее за плечи на этот раз не так грубо и слегка встряхиваю. — Не придумывай себе ничего, Камилла. Просто иди домой. — Что? — Она поднимает глаза. — Уходи, мне не до этого. Я не жду, когда она уйдет, но точно уверен, что не побежит за мной. В ее глазах был страх. Надеюсь она понимает, что не стоит испытывать мое терпение. ГЛАВА 12 МОЛЛИ Удар мяча о землю, затем он оказывается в моих руках. Два широких шага, прыжок — и мяч попадает в кольцо. Я поднимаю вверх руки и снова ловлю мяч. Все дружно свистят, а кто-то стоит, раскрыв рты. Я усмехаюсь. Тинэйджеры. — Молли, детка, ты бесподобна. — Зак проносится мимо меня, посылая воздушный поцелуй. Я хватаю его за длинную футболку сзади. — Еще раз назовешь меня «деткой», мелкий засранец, будешь вытаскивать костыль того парня из собственной задницы. — Пальцем я указываю на парня, который сидит со сломанной ногой и костылем на лавке. Зак запрокидывает голову и смеется. — Ладно, малышка. Я не успеваю поддать ему пинка, потому что парень быстро убегает в толпу остальных. Проходя мимо поля за огороженной сеткой, я не смогла пройти мимо, заметив, как парни играют в баскетбол и веселятся. Площадка находится недалеко от временного приюта, в котором я встретила Алроя. Я смотрела на его белые стены и решетчатые окна и сходила с ума от отчаяния, которое тихо-тихо расходилось волной внутри меня. Приют похож на тюрьму, но это не важно. Это лишь фасад, картинка. Важно то, что там я не страдала, не смотря на ту жизнь, которой живут такие дети, как мы. Мы можем быть счастливыми детьми, мы могли ими стать, и мы были ими. Один из парней заметил меня и в своей семнадцатилетней подростковой манере бросил вызов. Они не ожидали, что я надеру им их тощие задницы. В школе я всегда была ближе к парням и играла с ними, не только из-за Алроя. Девчонки мне казались глупыми.