— Но не «Икс». — Не «Икс», — соглашаюсь я. — Я знаю, где Тайлер. Мои глаза расширяются. — Ты серьезно? Арчи смотрит на меня с выражением полного скептицизма и ловким движением руки подбрасывает в воздух сигарету и ловит ее губами. Я смеюсь, а он сжимает фильтр зубами, прежде чем ответить: — Я знаю все, детка. Хороший ответ. Я жму на газ и заканчиваю свою мысль: … но у меня все еще есть «17:29». * * * МОЛЛИ Сайдинг небольшого домика между парком Ла-Брея и третьей улицей все такой же бледно-желтый. Рыжеватые подтеки от дождя «украшают» этот дом. Дом, в котором я провела достаточное количество времени, чтобы мой детский разум мог считать это своим гнездом после приюта. Однажды, когда мне было около шести, я вышла на улицу и обнаружила на обочине заряженный дробовик. Уже тогда я знала, что это такое. Помню, как орала Алиша. Особенно когда я повернула дуло в ее сторону. Даже учитывая, что лихие 70-е и 80-е остались позади, в Комптоне это никого не удивит и сейчас. После того, как я сбежала из дома, я продолжала жить в Комптоне с Алроем, но до сих пор, моей ноги здесь не было. Возле этого дома. Мне есть куда пойти, но он будет знать. Я хочу залечь на некоторое время. Просто быть здесь, быть рядом. — Молли? Я поворачиваю голову на звук хриплого голоса. Алиша стоит, запахивая халат на потрепанном временем крыльце. Она растолстела, ее кудрявые с проседью волосы топорщатся в разные стороны, а изо рта торчит сигарета. Она явно только с постели, ну или у нее крепкое похмелье. Сетчатая дверь за ее спиной громко хлопает, и она вздрагивает. Я молча подхожу к ней и смотрю на ее избороздившее морщинами темное лицо. Вспоминая то время, я не могу сказать, что Алиша была плохой, но то, что моя кожа не была достаточно черной, никогда не давало ей покоя. — Что ты здесь делаешь? — снова задает она вопрос. Она рыщет в карманах своего застиранного когда-то голубого халата зажигалку, но я опережаю ее и подношу к ее сигарете огонь. Алиша подкуривает, но не сводит с меня подозрительного взгляда. Такое ощущение, что она сомневается в реальности происходящего. — Пришла навестить тебя, — отвечаю я и засовываю руки в карманы джинсов. Алиша выпускает дым изо рта и издает хрипловатый смешок. — Шутишь? — Я не шучу. Она смотрит на меня уже с удивлением. На висках блестят серебряные нити, и неприятный запах из ее рта полностью меня убеждает в том, что Алиша сорвалась. — Через столько лет? — спрашивает моя бывшая приемная мать. Я нехотя киваю. Есть причины, по которым я вернулась именно сюда. — Ты сразу меня узнала. — Я сажусь боком на первую ступеньку крыльца и смотрю на Алишу снизу вверх. Она щелкает языком и громко вздыхает, обдавая перегаром почти всю улицу. — Твою белую рожу ни с кем не спутаешь. Ее расистские замечания давно меня не задевают, точнее я никогда и не заостряла на них внимания. Моя мама была белой, а папа черным. И пусть я никогда их не знала, я горжусь обеими расами, и каждый, кто смел тыкать мне этим в лицо, Алрой вырывал им языки. Алрой. Мой дом, моя семья, он — все, что у меня было. И я намерена вернуть свою семью. — Не думаю, что я пущу тебя в дом, — продолжает возникать Алиша. — У меня два рта, которых нужно кормить и каждое утро отправлять в школу. — Ты взяла еще? — спрашиваю я. Алиша морщится. — Долбаный Фред из центра защиты детей. Эти сопляки нуждались в доме, ну а я в деньгах. Это в ее духе, я не удивлена. — У меня есть деньги, — говорю я, глядя на нее. При слове «деньги» темные глаза Алишы загораются. Но она все еще не верит мне. — Ты все еще якшаешься с той шайкой? Я бросаю на нее злобный взгляд. — Шайкой? Это пугает ее. Она может язвить, может поливать грязью меня, но называть «шайкой» банду «К» Алроя…. да она бессмертная. — Ну… — заикается Алиша. — Ты вышла из банды? Я не подаю виду, что сама напугана и потеряна. Выдавив удовлетворительную улыбку, спокойно отвечаю: — Не задавай вопросов. Я плачу́ и остаюсь на диване. — Надолго? Несколько секунд я раздумываю над ее вопросом. Надолго ли? Вместо ответа просто пожимаю плечами. — Главное не задавай вопросов. Ты знаешь, к чему они приведут. Вконец запуганная Алиша открывает передо мной дверь, и я делаю шаг в пропахший алкоголем, сигаретами и грязным бельем дом. Надеюсь, я не задержусь здесь надолго и верну свою прежнюю жизнь. ГЛАВА 2 ДЖОРЕЛ Помещение, в котором мы записываемся, это одна из старых звукозаписывающих студий моего отца. На самом деле я был удивлен, когда он предложил ее, узнав, что я с друзьями записываюсь. Мы с парнями не мечтаем о славе, выступать перед толпами людей, иметь звезду на Голливудской аллее или о подобной чуши. Мы просто занимаемся тем, что нравится. Арчи заливает треки на сайты, их используют где-то в клубах, на самом деле я даже не интересовался особо. Мне нравится создавать, и я это делаю. — Так все парни, я погнал. — Холл поднимается с крутящегося кресла и стряхивает с себя крошки ход-дога. Я сижу за микшерным пультом и не обращаю внимания на возникшую вокруг суматоху. — Мы собирались поесть где-нибудь, — подает голос Сэд. — Ты разве не с нами? — Не. — Холл чешет белобрысую макушку. — Нужно решить кое-что. — Кое-что это что? — не унимается Сэд. — Кое-что это кое-что, отвали, — огрызается Холл. Бекс, Арчи и Колин, — парень, который помогает нам с записями, — начинают громко ржать. Кажется, я один ничего не понимаю.