Сегодня я решил поехать в Бел-Эйр и увидится с мамой. Как обычно она встречает меня широкой улыбкой и со смехом прижимает меня к себе, когда я выхожу из машины. — Почему тебя не было так долго? — спрашивает она. — Я так скучала, милый. — Слишком много работы в студии и всякое разное, — отмахиваюсь я. Мама лишь качает головой и вздыхает. — Сегодня я сама приготовила тебе твое любимое блюдо. Я улыбаюсь. — Куриные отбивные с ананасом? — Именно. — Мама нежно касается моей щеки и скрывается в столовой. Я прохаживаюсь по холлу особняка и разглядываю всю дорогую мебель, итальянские ковры и прочее. Этот дом никогда не был мне родным. В проеме стеклянных раздвижных дверей появляется отец в белом халате. — Джорел, сынок, — улыбается он. Я слабо отвечаю на его объятия и резко отступаю. — Как джакузи? — интересуюсь у него. Отец трясет мокрой головой. Так странно, что я на него похож. Мои черты лица, возможно мягче, но волосы, некоторые манеры и привычки, — все, что делаю я, порой вижу это в нем. Как так получилось? Такое ведь случается, верно? — Отлично. Ты не хочешь? — спрашивает он. Я качаю головой, не глядя на него. — Нет. Отец сужает глаза. Он долго всматривается в мое лицо, а затем и на мой внешний вид. На мне болтается моя новая футболка и толстовка с надписью на спине «кокаин». На голове бейсболка и капюшон. Бандана намотана на мое правое запястье. — Ты ведь помнишь, что через пару дней Рождество? — спрашивает меня отец. Он думает, что я ширяюсь? Мне становится смешно. — Да, папа. Я помню, какое сегодня число и какой год. — Ты странно выглядишь, с тобой все в порядке? Нет, со мной не все в порядке. Все, что я столько времени держал в себе, начинает выползать наружу. Порой я себя не узнаю. Иногда я становлюсь слишком злым, иногда безразличным. И оба эти состояния пугают меня. Со дна бутылки я поднимаюсь на вершину, а затем засыпаю. Я не хочу ничего чувствовать. Но чувствую. — Нет, — отвечаю я на отцовский вопрос. — Не в порядке. И никогда не был. — Я начинаю расхаживать по комнате. А отец смотрит на меня в изумлении, замерев на месте. — Все дело в том, что застряло у меня в голове. Возможно, это то, что я узнал, что я не твой родной сын, что даже не родной сын своей любимой матери. Или то, что человек, которого я считал отцом и который показывал мне эту самую отцовскую любовь, взял и трахнул девушку, которую я так сильно любил. А быть может и то, что девушка, которую я обожал, взяла и запрыгнула на член моего отца. Или то, что моя горячо любимая мама когда-то родила маленькую девочку и бросила ее, испугавшись. Когда я произношу последние слова, позади меня раздается испуганный возглас. Обернувшись, я вижу маму, стоящую посреди холла и с ужасом, смотрящую на меня. — Джорел… — едва произносит она. — Как ты… как… — Я знаю это давно, — отвечаю на незаданный вопрос. Я снова поворачиваюсь к отцу. — Почему ты ненавидишь Эшли? Потому что она родила от черного? Еще чуть-чуть и отец на меня накинется. Его лицо багровеет на глазах. — Ты долбаный наркоман. — Он делает шаг ко мне. — Тебе нужно лечиться. Фальшивый смех слетает с моих губ. — Наркоман? То есть видеть всю правду, значит быть «долбаным наркоманом»? Мама позади меня тихо всхлипывает, и мне становится ее жаль. Я ничего ей не расскажу о Молли. Отец возненавидит их обеих. А возможно, и мама ничего не желает знать. Я даже не буду это выяснять. Знаете…мне плевать. Пусть сами разбираются с этим. — Я оставляю вас с этим. Но я устал от фальшивых улыбок. Я ухожу. — Джорел, — окликает меня мама, и я останавливаюсь у двери. Развернувшись, я беру ее руки в свои. — Ты все равно останешься моей мамой. Навсегда. По ее лицу текут слезы. Указательным пальцем она проводит по своему имени, выбитому у меня на костяшках пальцев — Мари. — Возвращайся, я все тебе объясню, — просит она. — И, Джорел, тебе нужна помощь. Но я лишь мотаю головой. — Нет, не сто́ит. — Не смей уходить! — кричит мне вслед отец, который приходит в себя после брошенных мною грубых слов прямо ему в лицо. Но я продолжаю идти, затолкнув в уши наушники. * * * Маленькое и уютное кафе в мини-городке The Grove. Я сижу у самого окна и смотрю на пешеходную зону, по которой снуют толпы людей с набитыми пакетами подарков. Через пару дней Рождество, поэтому торговый центр бурлит энергией и духом Рождества. Из музыкального фонтана звучит музыка, которую я не слышу. В моих ушах тихо играет «Believe». Под эти строчки я пишу свои, небрежно черкая в крошечном кожаном блокноте. На столике стоят пустые чашки, рядом моя любимая изрядно потрепанная кепка «Стартер». Кто-то садится напротив, и я поднимаю голову. Прошло всего три месяца, но Молли сильно изменилась. Ее волосы волнами рассыпаны по плечам, в карих глазах, обрамленных густыми черными ресницами, больше не горит прежняя уверенность и дерзость, оны полны горечи. Эта девушка — одна из немногих, кто выглядит сногсшибательно без единого грамма косметики и красивых вещей. На ней кожаная куртка, несмотря на двадцати двухградусную погоду. — Привет, — читаю я по губам. Вынув наушники из ушей, я убираю в карман телефон и блокнот. — Привет. — Ты долго ждешь? Извини, я задержалась. — Все хорошо, — улыбаюсь ей. — Я выпил всего три чашки шоколада. — Шоколада? — Она смотрит на столик и хмыкает. — Закажешь мне? Мы не говорим много. Просто обмениваемся фразами и молчим, как часто бывает между нами. Она рассказывает о своих планах, я о своих, которых вообще-то нет. Так проходит примерно час. Сегодня я еще обещал забежать к Тайлеру, поэтому быстро смотрю на часы. — Ты куда-то торопишься? — интересуется Молли. — Обещал Тайлеру заскочить в клуб. Он давно меня не видел. Поедешь со мной? Молли неуверенно кивает. * * * Я останавливаю машину на парковке и отстегиваю ремень. — Я подожду тебя здесь, — говорит Молли. — Ты уверена? — Да.