Сейчас я даже не думаю об этом. Даже когда звоню или вижу Джорела. Он больше не ассоциируется у меня с историей моего происхождения. Он просто часть моей жизни, неотъемлемая часть. Потому что нас объединила общая боль и одиночество. Похожие чувства, но по разным причинам. Проглотив пару кусочков домашнего яблочного пирога, я надеваю ботинки и куртку. — Может, сегодня останешься дома? — просит Ниэйша, глядя, как я одеваюсь у двери. — Скоро приедут твой отец и ребята, будем играть в юкер, смотреть викторину. — Я не задержусь, — обещаю я. — Ведь сегодня Рождество, — делает последнюю попытку Ниэйша. Я уже открываю дверь. — Вот именно. * * * Ту домашнюю атмосферу и уют, которые мне дарят все члены банды, не сравнятся с тем, что я чувствую, проходя по этим улицам. Я не могу это объяснить им. Я просто иду и иду. Читаю надписи, которые оставляют на стенах здания подростки. Улицы — единственное наше убежище, улицы нас кормят. Потому что никакая там работа нас не прокормит. Улицы дают жизнь. Сент-Луис. Читаю цитаты членов банд и иду в единственном направлении. Сегодня я должна поздравить Алроя с Рождеством. Ведь когда родится ребенок, я больше не смогу приходить к нему, так как буду очень далеко от его могилы и этих улиц. ЭПИЛОГ ДЖОРЕЛ Шесть месяцев спустя… Сложно понять, на кого похож маленький сморщенный комочек, вылезший из утробы матери всего пару часов назад. Думаю, это вообще невозможно. Мы с Эшли стоим в палате Молли и смотрим на мальчика, которого она родила. Темный пушок покрывает его головку. Кожа темнее, чем у Молли. — Прекрасный малыш, — лопочет Эшли, не сводя глаз с ребенка. Мы довольно долго добирались до Комптона. Но я поехал сразу же, как только мне написала Молли и сообщила, что у нее схватки. Я попросил Эшли поехать со мной, она не хотела, но все же сдалась. — Спасибо, — говорит Молли. У нее измотанный вид, но она впервые за все это время выглядит счастливой. Они с Эшли смотрят друг на друга несколько секунд. — Я подожду тебя в машине, — говорит Эшли, обращаясь ко мне и прежде чем выйти, снова смотрит на Молли. — Удачи тебе. — И тебе, — отвечает Молли. Мы не говорим об этом, когда дверь за Эшли закрывается. Да и о чем здесь говорить? Мы уже давно поняли, что нас объединяет вовсе не та давняя история наших родителей. Мы оставили это и продолжили жить дальше. Ведь все мы хотим будущего, но для этого нужно оставить в покое прошлое. Молли потеряла Алроя, но выстояла. Ее боль стала и моей, потому что Алрой был ее сердцем. Он не был мне другом, но это и не имеет значения. В моей груди тоже образовалась очередная дыра, когда его застрелили. Я сажусь на край высокой больничной кровати. — Когда ты уезжаешь? Молли снова и снова смотрит на заснувшего ребенка в специальной кроватке рядом. — Примерно через три-четыре недели. — Мичиган? Она кивает. — Я буду звонить и сообщать новости. Теперь киваю я. — Ты ведь не останешься одна с ребенком? Молли грустно улыбается. Темные тени под глазами заметны на ее карамельной коже. — Джон-Вуд, черт, то есть отец едет со мной. Он-то и нашел нам там жилье. Все будет хорошо. — Да, — соглашаюсь я. — Видишь, у тебя все равно будет семья. Маленькая, но семья. По лицу Молли проскальзывает тень, но она быстро берет себя в руки. — Ты прав. — Она тянет ко мне руку. — Спасибо за все, Джорел. — Эй, мы не прощаемся. — Я игриво щиплю ее за нос, и она смеется. — Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, слышишь? — Я это знаю, — тихо отвечает она. Выйдя из больницы, я сразу же подкуриваю сигарету. Эшли терпеливо ждет в машине. Мы приехали на ее «седане», и она не разрешает мне курить в салоне. Я стучу в стекло, чтобы она открыла окно. — Езжай домой, Эшли, — говорю я, как только стекло опускается. — Ты остаешься? — удивленно спрашивает она. — Нет, я просто пройдусь. — Засовываю руки в карманы джинсов. — Подумаю, развеюсь. — Но как ты доберешься до дома? Я одариваю сестру скептическим взглядом. — Для этого существует общественный транспорт. — Но… — Эшли все еще пытается понять. — Здесь не опасно? — Все нормально. Здесь нет, — убеждаю ее я. — Я недолго, поезжай. — Ну ладно. Уверен? — Езжай уже. Сестра заводит мотор, но не спешит ехать. — Джорел, — зовет она. — Что? — Ты не приедешь повидать маму? Маму я не видел пару месяцев. Я звоню ей иногда и просто молчу или болтаю ни о чем. Когда она пытается поднять темы, которые я буквально вывалил на отца перед Рождеством, то я придумываю отговорку и отключаюсь. Я не готов говорить с ней об этом. И вернуться в дом родителей, я пока тоже не готов. — Не сегодня. Эшли уезжает, а я медленно выхожу из-за ворот больницы. На фоне — Tsuki Sayu Yoru — Fu rin Ka zan (License) Время летит слишком быстро. Уже май, и в «Гравитации» мало кто помнит о дымовой атаке и панике. Все это время я живу привычной жизнью. В моей постели периодически появляются девчонки. Зависаю как всегда в студии или в «Гравитации».