– Ты лжешь, все было, – словно уговаривая себя, произносит он. – Признайся же. – Нет, не было, – и открываю дверь. – Я ухожу. – Рабочий день еще не закончен! – орет мне в спину, но я покидаю кабинет, изо всех сил избегая сочувствующего взгляда Маргариты. Часть 18 * * * – Мам, я поживу у тебя немного, ладно? Недолго... неделю, две. – Господи, что случилось? – мама на другом конце виртуального провода явно в шоке. – Вы поругались с Игнатом? – Да, мы поссорились. – Это не дело, Виолетта! Проблемы нужно решать сразу, сесть за стол, обсудить все спокойно… – Что-то не припомню тебя за переговорами с Борисом. Все больше плачущей в своей спальне или поглощающей транквилизаторы. – Игнат не Боря! Он порядочный, честный, он помог твоему брату, в конце концов, и это достойный поступок! – Он ударил меня, мам! Она с мгновение молчит. И мне кажется, что кто уж как не она поймет меня и поддержит. Она же сама прошла через подобное. Но ее ответ в прямом смысле выбивает из колеи: – Ну и что с того? Наверняка это на эмоциях, уверена, что он уже пожалел о содеянном и обязательно извинится. А ты простишь, потому что так поступает мудрая женщина. – Господи, мама, я ушам своим не верю! – удерживая телефон между плечом и щекой, давлю на крышку чемодана коленом, борясь с настырным замком. – Если ты привыкла быть грушей для битья и не видишь в этом ничего особенного, то я вижу. Я не ты! И так жить я не буду! – Дочь, не пори горячку. В семьях случается всякое. Если бы каждая уходила от мужа после какой-то пощечины… – Какой-то пощёчины? – и не понимаю, истерично смеяться мне или горько плакать. – Все, мне пора. Буду считать, что ты разрешила. Зло сбрасываю вызов. Впрочем, чего еще от нее можно было ожидать? Женщина, которая привыкла к побоям, не видит в этом большого криминала. Такой она человек, ее не исправить. Но я подобное терпеть не буду! Я ведь действительно прогнала Дамиана, не было даже поцелуев, не то, что измены. Все к лучшему, даже это. Пусть вот такая некрасивая, но точка. Удивительно, ведь произошла ужасно унизительная ситуация, но я впервые на последние три года чувствую невероятное облегчение. * * * Мамин дом встречает меня пустыми стенами и не самыми теплыми воспоминаниями. Здесь я жила с ненавистным отчимом, напротив телевизора на прежнем месте осталось его продавленное кресло. На мгновение даже чудится его сопение и щелчок открываемой банки солодового пива на кухне. Стряхиваю наваждение и несу чемодан в свою комнату. Я понятия не имею, что буду делать дальше, но сейчас хочу только одного – закрыть глаза и проспать до самого утра без сновидений. Утром будет лучше. Обязательно. Утро всегда расставляет все по своим местам. Ложусь на свою аккуратно застеленную кровать и смотрю в потолок. Воспоминания накрывают с головой. Здесь случился наш с Дамианом первый раз и, засыпая тогда на него плече, я тоже смотрела в потолок и казалось, что усыпан он был яркими звездами. Рядом с ним даже солнце светило ярче. Проваливаюсь в сон я на удивление безмятежно и будит меня телефонный звонок. Открываю глаза – за окном темно. – Алло? – голос после сна скрипит как колесо от несмазанной телеги. – Ви! Сегодня пятница, ты не забыла? – перекрикивая музыку, весело орет в трубку Ийя. – И? – И-и… время тусоваться! Я в кафе на набережной, в "Боцмане", приходи, тряхнем стариной. Тяжело сажусь на край кровати и трогаю щеку. Почти не болит. – Который сейчас час? – Половина десятого – детское время. – Извини, но я как-то не расположена сегодня веселиться. – Ну Ви-и, ты серьезно? Ощущение, что это у тебя вечно орущий ребенок, а не у меня! Затюканная, уставшая… Подгребай, потанцуем, посплетничаем как в старые-добрые. Собираюсь отказаться снова, а потом решаю, что, возможно, это не такая уж и плохая идея. Сидеть одной в четырех стенах, прокручивая в голове все, что было… Завтра все равно выходной. И вообще, есть ли у меня теперь она – работа… – Хорошо, минут через сорок буду. – Супер! Вот это по-нашему! Жду! * * * В "Боцмане" довольно многолюдно, играет громкая музыка. Это лето выдалось аномально жарким и туристов как никогда – рай для владельцев гостиниц и хозяев прибрежных кафе. Пробираясь через танцующую молодежь, нахожу Ийю за столиком в самом центре. Рядом сидит какой-то поддатый парень и явно приседает на уши хохочущей собеседнице. – Ви-и! – Ийя отмахивается от назойливого кавалера и стискивает меня в объятиях. – Молодец, что пришла! – А где Алиса? Ты же говорила, что у няни какой-то ужасный вирус. – Ложная тревога, отравилась чем-то, уже в строю. Так что можем отрываться всю но-очь! – на манер цыганских танцев трясет плечами и заметно увеличившимся буферами. Я смеюсь, и идея прийти сюда кажется все удачнее. Я заслужила эту перезагрузку! Пусть катится оно все! Мы чокаемся стаканами, отшиваем то и дело подкатывающих туристов и смеемся как ненормальные. Я стараюсь забыть о том, что она мать ребенка Дамиана, что водит меня за нос, сочиняя об их "чудесном" совместном прошлом. Плевать! По крайней мере сегодня. – А как Игнат? Не против, что ты здесь? – Нет, – пихаю горсть разноцветных трубочек в рот. – Он даже не знает. – Обалдеть, Игнат – и не знает чего-то… Всегда считала, что он ужасный зануда и ему нужно отчитываться даже о походах в туалет. Он мне чем-то твоего отчима всегда напоминал. Упокой господь его душу. Отмахиваюсь от этой темы. Когда мы разойдемся, она, конечно, все узнает. Но не сегодня. – Кстати, ты так и не спросила, где и с кем я провела ту ночь, – выразительно "играет" бровями. – Неужели неинтересно? – Я так понимаю варианта отказаться от прослушивания пикантных подробностей у меня нет? Ийя хохочет, а потом пододвигает свой стул ближе к моему. – Я тут познакомилась с одним мужчиной, командировочным. – Ты себе не изменяешь, – закатываю глаза.