* * * Еще вчера утром я даже помыслить не могла, что спустя всего какие-то сутки буду стоять у дома Дамиана с чемоданом в руках. Все изменилось не просто круто – буквально перевернулось с ног на голову! Я чувствую себя немного растерянной, взбудораженной, взволнованной, но при этом неприлично счастливой. – Господи, Дам, что мы творим! – Делаем то, что должны были сделать уже давно. Прошу, – открывает передо мной дверь. В гостиной, развалившись по-хозяйски на диване лежит Артемий, вокруг гора пустых коробок из-под китайской еды и смятых жестяных банок. Рядом на полу дрыхнет Вобла, который успел наесть за какие-то несколько дней внушительный пупок. – А, это вы, – братец бросает на нас любопытный взгляд. – И кто там говорил о верности мужу, крошка? – Завали́, – бросает ему Дамиан. – И убери здесь все, я не прививался от дизентерии. – Впрочем, я знал, что этим закончится, – кидает в рот очищенную фисташку. – Если что, я съезжать пока не собираюсь. Даже не проси. – А кто сказал, что я буду тебя о чем-то просить? Это мой дом. – То есть я лишний? – Именно так. – Да брось, бро, – Артемий тут же теряет всю понтовитость и удосуживается-таки поднять свой зад. – Всего несколько дней, а потом я свалю сам. – Здесь полно неплохих гостиниц. – У меня аллергия на казенные стены, ты же знаешь. Эти ресепшны, уборка номеров… Я бы тебя из своего дома не выгнал. – У тебя нет дома, – просто роняет Дам, поднимая с пола что-то похожее на растянутую футболку и швыряя ее в лицо брату. – Нет дома? – впервые подаю я голос. – Ага. Отец турнул его из своей фирмы за… – давит усмешку, – "…систематические прогулы, неподобающее поведение и махинации со счетами". Лучшее яблочко с семейного древа Кайзеров оказалось с гнильцой. – Да пошел ты, – беззлобно защищается брат, отфутболивая майку обратно. – Наш отец всегда был с прибабахом. – А потом он вложил все свои сбережения в какое-то темное дельце и прогорел, – продолжает Дам, не без удовольствия посвящая меня в семейные тайны. – Теперь этот нищеброд здесь и пытается обосноваться на моей шее. – Ну давай, набрасывай себе очки, денди, мне не жалко, – заваливается обратно на подушки и берет упаковку чипсов. – Припомни еще, что первым потерял девственность. – Первым? – в шоке оборачиваюсь на Дама. – Твой брат же тебя на четыре года старше... – Короче, чтобы вечером тебя здесь не было. – Реально прогонишь меня на улицу? От чего-то становится жаль бедолагу. Может, с чувством юмора у него так себе и вообще человек он не очень, но все-таки родной брат и он в сложном жизненном положении... Бросаю на Дамиана взгляд, говорящий: пара дней пролетят быстро, может, сжалишься? Он закатывает глаза. – Ладно, о'кей, но всего несколько дней. Скажи за это спасибо Виолетте. – Я знал, что мы поладим, – подмигивает мне наглец, и получает снова футболкой по лицу. – С тебя уборка, – грозится Дам, а потом берет меня за руку: – Идем, покажу тебе нашу спальню. * * * – В каком смысле разводитесь?! – кричит в трубку мама, явно шокированная услышанной новостью. Я долго думала, говорить ей об этом сейчас или довести до сведения позже, но мой уже бывший благоверный решил все за меня: не успела я войти в спальню Дама, как мне начала настойчиво названивать свекровь и, смешивая меня с грязью, обзывать последними словами, обелив измену сына тактичным "это он от отчаяния!". Доводы, что лично я не позволила себе изменить ему первой она сразу же отсекла как малоубедительные. – А я знала, что так будет! Знала! Сколько раз говорила Игнату, что он обязательно поплатится за свою доброту. Женился на порченой… хорошо хоть не залетела тогда и не скинула нагуленный балласт на моего сына! – Порченой? Вы серьезно? Забыли, в каком веке мы живем? – Честь и женское достоинство не имеют временных рамок! То, что Игнат обсуждал со своей мамой такие пикантные детали как моя девственность я не знала, а узнав, разочаровалась еще большее. Хотя чего еще я от него ожидала? Пообещав ославить меня на весь город, "любимая" свекровь бросила трубку. И только я отошла от неприятного разговора, как позвонила уже моя мама. Ей Игнат тоже успел пожаловаться. – Да, мама, разводимся. Только не говори, что это для тебя большая неожиданность. – Игнат сказал, что ты провела ночь с тем парнем, племянником нашего мэра… Это правда? – Господи, он все в мельчайших деталях тебе выдал? А упомянуть о том, что изменил мне – неоднократно изменил! – со своей одногруппницей, он не забыл? А о том, что поднял на меня руку? Изводил беспочвенной ревностью все эти годы? – Он дал шанс нашему мальчику! Благодаря ему у Артемки уже колоссальный прогресс! Эта терапия, работа с высококвалифицированными специалистами творят настоящие чудеса. – Неужели ты до сих пор не поняла, зачем он это сделал? Помочь брату? Как бы не так! Его цель – привязать меня к себе, сделать должницей. Чтобы было чем попрекать. Такой он человек. Просто поразительно, что я не смогла сразу разглядеть в нем твоего Бориса. Разговор ни к чему не привел, мое желание развестись она сочла блажью и "когда этот иностранец тебя снова предаст, ты вспомнишь про Игната, но будет поздно". Я так понимаю, это она цитировала самого Игната. День выдался нервным, суматошным, полным эмоций. Поэтому когда солнце начало опускаться за горизонт, я была выжата словно лимон… Ни секунды на нежности: телефонные баталии, потом разбор вещей... – Ладно, голубки, оставлю вас наедине, – на террасе появляется Артемий. Яркая рубашка, собранные в пучок на затылке волосы и уже привычная отталкивающая наглость во взгляде: – Сколько вам надо? Часа два? Три? Или достаточно пятнадцати минут? – Еще слово, и я поменяю замки, – грозится Дам, выходя за ним следом из дома, удерживая в руках два фужера. – Понял, испаряюсь, – и одаривает меня недвусмысленным взглядом. – Ни в чем себе не отказывайте. Когда он уходит, мы наконец-то остаемся наедине. Пока я весь день приходила в себя, разбирала вещи и висела на телефоне, Дамиан тактично меня не трогал, позволяя без какого-либо давления все обдумать и свыкнуться с новой реальностью. За что я была ему крайне благодарна. Но теперь Артемий ушел, мы остались одни и я понимаю, что вот оно – наше время. – Надо было все-таки дать ему пинка под зад, – садится на соседнее плетеное кресло Дамиан и передает мне бокал. – И если бы не ты, я бы так и сделал. Без раздумий. – Он твой брат, а родственников мы не выбираем. К тому же он обещал съехать через несколько дней сам. – Ты плохо его знаешь. Его несколько дней запросто перерастут в недели, такой он человек. Какое-то время мы молчим, наблюдая за самым красивым в мире закатом. В этой части пляжа всегда пустынно, поэтому только спокойное море, заходящее солнце и чистый галечный пляж. Буря в моей душе улеглась, все обязательно наладится. Дамиан со мной, о чем еще можно мечтать? – Устала сегодня? – нарушает он тишину. – Дико. – Иди сюда, – он стучит ладонью по своим коленям, и я с удовольствием перебираюсь к нему. Обвиваю крепкую шею руками, вдыхаю аромат его кожи… – Где весь твой пирсинг? – Остался в бурной молодости. – Тебе идет быть таким, – отстраняясь и провожу ладонью по густым волосам. – Взрослым, брутальным, и стрижка тебе эта идет. Даже не верится, что прошло всего три года. Как будто целая вечность. – Я так сильно постарел?