– Это печать опыта. – Горького. Мы улыбаемся над шуткой, в которой шутки действительно доля, а потом он становится серьезным. – Перевози завтра оставшиеся вещи. Все, что есть. – Ты действительно уверен, что хочешь этого? – Я всегда уверен в том, что говорю и делаю. – Когда-то ты говорил, что мы будем вместе, что я только твоя. Но твоей я не стала. – Ну почему же… – теперь уже он проводит рукой по моим волосам, и в глазах отражаются последние лучи заката. – Просто для этого потребовалось чуть больше времени. Поцелуй длится упоительно долго, и в отличие от вчерашней ночи я чувствую себя свободной. Больше никаких рамок, никаких запретов и данная клятва верности другому давно превратилась в прах. – Идем в дом, – шепчет он в мои губы, и в его шепоте столько скрытого желания, страсти и… предвкушения. – Я покажу тебе свою спальню. – Я уже видела ее сегодня. Он смеется, а потом берет меня руки и заносит внутрь бунгало. А спустя какое-то мгновение я уже лежу на огромной кровати в его спальне, ощущаю тяжесть его напряженного тела, вижу полный нетерпения взгляд и понимаю, что самое интересное я увижу только сейчас. * * * Не знаю, сколько нам потребовалось времени, чтобы хоть немного насытиться друг другом и уснуть. Засыпая, я думала, что меня и пушкой не разбудишь двое суток – настолько я выжата физически, но практически сразу просыпаюсь, ощущая дикую жажду. Нехотя выбираюсь из теплой постели и, обернув вокруг тела простынь, на цыпочках крадусь на кухню. Открыв холодильник, достаю бутылку минералки, жадно припадаю губами к горлышку и давлюсь, когда вижу напротив темный силуэт. Первая реакция – заорать во все горло от страха, но за секунды молчаливого ступора узнаю в фигуре знакомые очертания. – Господи, Артемий, ты до смерти меня напугал! – хватаюсь за сердце. – Ну кто так делает! – Прости. Я же не знал, что кто-то проснется. Он сидит на барной стойке, и в антураже пока еще набирающего силу серого рассвета его фигура кажется особенно устрашающей. – И… давно ты тут сидишь? – Не знаю. Час, может. Или два. Час или два?! Этот шок даже похлеще от шока недавнего. Час назад мы с Дамианом занимались любовью и думая, что дома никого нет, не стеснялись в проявлении эмоций. Выходит, он сидел здесь и бессовестно подслушивал? – Почему ты не дал знать, что пришел? – Вам явно было не до меня, – усмехнувшись, отпивает что-то из темной бутылки. А потом решает добить: – Не смущайся, я взрослый мальчик и все понимаю. Походы налево всегда яркие, сам крутил с замужними. – Я ушла от мужа! Ушла к Дамиану. Потому что люблю его! – А ты точно не путаешь ностальгию по первому чувству с любовью настоящей? Наверняка же он был у тебя первым. Вы, бабы, такие сентиментальные. – Я не собираюсь обсуждать с тобой это. Спокойной ночи, – и громко поставив бутылку на стол, ухожу. Часть 22 * * * Утром мы встречаемся за завтраком, и Артемий ведет себя как ни в чем не бывало: привычно хохмит, вспоминает какие-то приколы из прошлого и на меня практически не смотрит. За исключением пары раз, но я сразу же отвожу глаза. Да, ничего особенного между нами не произошло и стесняться мне нечего, но все равно, встречаться взглядами с ним желания не имею. Подслушивать! Ну надо же. Детский сад какой-то. Жужжит телефон Дамиана, и взглянув на дисплей, он недовольно закатывает глаза. – Это по работе. Выйду, – подмигнув мне, забирает с собой свою чашку и выходит на улицу. Допивая свой чай, смотрю на него в окно, и сердце наполняется такой ненормальной нежностью… но все портит Артемий. – Как спалось? Оборачиваюсь на надоедливого братца. – Прекрасно. – Сказала ему? – О чем? – О нашем тайном свидании ночью. – Что за чушь? Какое еще тайное свидание? То, что я вышла ночью попить воды, не делает нашу случайную встречу на кухне свиданием. – Но брату ты об этом почему-то не сказала… – масляно улыбается. – Стало быть у нас появился общий секретик. Ведь эту встречу можно подать под разным соусом. Только собираюсь возмутиться, как в гостиную входит Дамиан. – Беспардонность у нашего дяди в крови, – чмокнув меня в щеку, садится на свое место. – Не важно, что утро воскресенья. Я создаю для городской администрации новый сайт, – поясняет для меня. – Провинциальные заказчики самые дотошные. – Зачем ты вообще с ним возишься? – откинувшись на спинку стула, хрустит тостом Артемий. – Я же знаю, с какими людьми за границей ты имеешь дело и подозреваю какие задачи выполняешь. Не удивлюсь, если один из твоих заказчиков сам Пентагон. И тут геморный сайт для какого-то сельпо. – Он мой родственник. Если это слово для тебя еще хоть что-то значит. – А когда свадьба, кстати? Ну, у вас с Виолеттой, – переводит указательный палец с Дама на меня. – Я так понимаю, у вас теперь все очень серьезно. И я прямо читаю по его глазам: после сегодняшней-то ночи. – Не волнуйся, тебя в известность поставлю. Может быть. Пойдем в пройдемся вдоль пляжа? – уже мне. Отходя от дома в обнимку с Дамианом я оборачиваюсь – Артемий стоит у окна и, криво улыбаясь, смотрит нам вслед. * * * Как бы я не не хотела ехать домой за вещами, но это неизбежно, ведь уже к вечеру второго дня я испытываю острую нехватку кучи мелочей, без которых не мыслит свое существование любая женщина: любимое молочко для тела, духи, расческа, способная справиться с твоей гривой, да и кое-какая одежда не помешала бы. Уходя от Игната я собиралась впопыхах и бросила в чемодан первое, что попало под руку, а попало катастрофически мало. В воскресенье идти домой я не решилась, дабы не столкнуться с пока еще мужем, а в понедельник, уповая на то, что он на работе, все-таки собираюсь с духом. – Мне не нравится твоя идея ехать одной, – хмурится Дамиан. – Кто знает, что у него там на уме. Он же форменный псих. – Я думаю, он на работе. Соберу быстро чемодан и вернусь. – К черту вещи, купим новые! – Брось, Дам, все равно рано или поздно нам придется с ним столкнуться. Правда, надеюсь, что все-таки не сегодня.