— Хорошо. В пятницу вечером я тусовалась с Нейтом, а прошлой ночью у меня была свадьба. Потом я снова поболтала с Нейтом. — Нейт — это парень напротив? — Стелла была удивлена. — Думала, что вы просто друзья. — Мы всего лишь друзья. Я не осталась на ночь или типа того. Я только пошла, чтобы помочь ему. — С чем? — спросила Марен. Я сделала паузу, чтобы выпить кофе и подумать, сколько я могу им сказать. Я не хотела предавать уверенность Нейта, но он не мог навсегда сохранить свою дочь в тайне, и я знала, что могу доверять своим сестрам. Мы отличаемся друг от друга, но наша связь прочная. — Хорошо, вы пока никому не говорите ни слова об этом, но он узнал, что у него есть маленькая дочь. Марен ахнула: — Когда? — Поздно вечером в пятницу, когда я была там, мать оставила ее возле двери Нейта с письмом, в котором говорилось, что она его, — я в общих чертах пересказала содержание письма и описала реакцию Нейта. — Он упал в обморок? — спросила Стелла. Я кивнула. — Как гигантский вяз. Хотя он это отрицает. — Конечно, он отрицает. В этот момент прибыла наша еда, и я подождала, пока официантка не ушла, рассказывая им о первой ночи, которую я провела в его квартире. — Вы переспали? Что-нибудь случилось? Я взяла маленький кувшин с кленовым сиропом и полила им свою стопку блинов. — Нет. Он только попросил меня остаться, чтобы помочь с ней. Честно говоря, он ничего не знает о детях. — Типичный одинокий парень, разве нет? — Марен сунула клубнику в рот. Покопавшись в своем завтраке, я рассказала им о звонке Рейчел. — Святое дерьмо, — сказала Стелла. — Не могу поверить, что мать оставила своего ребенка незнакомцу на целый месяц. Да даже на любой срок. Интересно, что происходит? — Понятия не имею, — сказала я, мой рот был наполнен воздушной, пропитанной кленом вкусняшкой. — Ей повезло, что Нейт хороший парень. — Разве? — Стелла склонила голову набок. — Ты рассказывала мне несколько историй. Не думаю, что он хороший папочка. — Я тоже так не думаю, — добавила Марен, — основываясь на том, что ты рассказывала о нем. — Он не был, — согласилась я. — Но у него сейчас нет выбора, и он очень старается. Вы должны увидеть его с ней. Это так мило, — я все еще вижу, как он держит ее на руках так близко, чтобы мог чувствовать запах ее недавно вымытых волос. Мой живот затрепетал. — Разве не ты выполняешь всю работу? — сказала Стелла с подозрением. — Вовсе нет! — мне хотелось защитить Нейта. — Я имею в виду, я должна была показать ему, как все делать, потому что у него никогда не было опыта с ребенком, но он быстро учится. Он кормит ее и меняет подгузник, помогает срыгнуть и качает ее, а прошлой ночью мы вместе купали ее. Прямо в кухонной раковине, а потом он взял ее, высушил и приготовил ко сну. Так чертовски мило. Мои сестры обменялись удивленными взглядами. — Ты не имела это в виду. — Что? — потребовала я. — Будь осторожна, Эм, — сказала Стелла. — Не позволяй ему воспользоваться тобой. — Что вы имеете в виду? — Она имеет в виду, что не позволяй ему думать, что его сексуальная няня живет прямо по коридору и помчится к нему при первом вызове, — вмешалась Марен. — Он так не думает, — сказала я раздраженно. — Я вызвалась помочь ему. И у нас не было секса! Мы просто друзья. — Хорошо, не сердись. Я просто знаю тебя, и не хочу видеть, как тебе больно. — Знаешь меня? — я тоже опустила вилку, мой аппетит уменьшился. — Да, — сказала Стелла в своей «я терапевт, поэтому знаю больше о твоих чувствах, чем ты» манере. — Когда ты влюблена в кого-то, ты становишься камикадзе. А эти парни не стоят твоей любви. — Я не влюблена в него, — солгала я, уставившись на свою тарелку. — Мы немного запутались. Черт. Мне жаль. Стелла вздохнула. — Нет-нет. Не жалей. Я не хотела тебя расстраивать, Эмми, я только хочу, чтобы ты была осторожна. Я видела, как ты влюбляешься не в того парня, сильно и быстро, много раз. — Я ни в кого не влюблюсь, — сказала я, надеясь, что это правда. — Никто не влюбится, поэтому ты можешь перестать беспокоиться. Никто даже не занимается сексом. Хотя, если мы решим заняться сексом, это будет нашим делом. В конце концов, если ты и Жужж можете встречаться без секса, почему мы с Нейтом не можем заниматься сексом, не встречаясь? Все должны быть свободны и делать то, что они хотят. — Ты права, — сказала Стелла таким спокойным голосом, что это разозлило меня. — Ты права, и мне жаль. Разные отношения работают по разным причинам, и я надеюсь, что у вас с Нейтом будут такие, которые подойдут вам. Если это сексуально, а не романтично, и с тобой все будет в порядке, тогда отлично. — Мы только хотим, чтобы ты была счастлива, — сказала Марен, гладя мое плечо. — Спасибо, — я снова взяла вилку и проткнула стопку блинов, но больше есть мне не хотелось. Смогу ли я нормально заниматься сексом без романтики? По дороге домой я думала об этом. Правда была в том, что я не была уверена. Я никогда раньше не хотела быть таким человеком. Может быть, это была моя проблема. Может быть, меня разочаровали не мужчины, может быть, я каждый раз настраивалась на разочарование, ожидая слишком многого. Может быть, как сказал Нейт, иногда трах действительно был просто трахом. В конце концов, это часть анатомии, верно? Половой. Проникновение и все дела. Вставьте деталь A в деталь Б. Почему, интересно, я всегда была так уверена, что в этом должны участвовать эмоции? Можно же сделать это, только потому что будет хорошо? Потому что это снимет напряжение? Потому что это заставит чувствовать себя сексуальной и желанной? Ведь как хорошо я чувствовала себя в своем теле этим утром после того оргазма — достаточно хорошо, чтобы рано встать и заняться йогой, ради бога! Когда в последний раз я делала это в воскресенье утром? Возможно, все это время, те женщины, которые выходили из квартиры Нейта утром, понимали, а самодовольная я ошибалась. Но как я могу быть уверена? Глава 8 Нейт В воскресенье утром я проснулся с намерением сдержать обещание держаться подальше от Эмми. Никаких сообщений. Никаких советов. Никакой помощи от нее. Мне нужно было сделать что-то самостоятельно, хоть я и поспал меньше пяти часов и не хотел ничего, кроме кофеина и сахара. Пока Пейсли спала, я отправил электронное письмо своему боссу и объяснил ей, что мне нужно время для семейного отдыха. Она очень быстро ответила, написав, что надеется, что все в порядке и что проблемы не возникнут, пока кто-то заменяет меня на неделю. Однако попросила меня прийти в понедельник утром, и, если это возможно, все как следует организовать. Я ответил, что сообщу в конце дня, если не смогу приехать, а потом весь день волновался о том, как я это сделаю. Возьму с собой Пейсли? Я представил себя, идущим через вестибюль здания фирмы в костюме, галстуке и слинге. Лучше бы я провалился сквозь землю. Но так как некому было присмотреть за ребенком, я не знал, есть ли у меня выбор. Можно попросить Эмми, ведь она, вероятно, скажет «да», поскольку понедельник был ее выходным, но я не хотел. После того, как Пейсли проснулась, и выпила свою бутылочку, я взял ее с собой в продуктовый магазин, который оказался гораздо большим испытанием, чем я ожидал, а я ожидал чертовски огромного испытания. Во-первых, в тележках в продуктовом магазине не было встроенных сидений для младенцев таких, как в тележках в «Babies «R» Us», и я изо всех сил пытался сбалансировать ее автомобильное кресло в переднем отсеке, где, по сути, должны были сидеть маленькие дети. После нескольких минут попыток, града пота и ругательств, меня спасла милосердная женщина, которая пожалела меня. — Позвольте мне показать Вам, как это делается. Когда автокресло Пейсли было в безопасности, я поблагодарил ее. — Я новичок в отцовстве, — сказал я извиняющимся тоном. — Все еще учусь. Все шло хорошо в течение следующих двадцати минут или около того, но у меня заняло целую вечность ходить по магазину, ведь я не мог оставить тележку, чтобы взять что-то, что я забыл два отдела назад, а я все время забывал (лишение сна — это не шутка). Я не мог сказать Пейсли: оставайся здесь, я сейчас вернусь, и снова отправиться в продуктовый отдел. Мне приходилось брать ее с собой каждый раз. А потом, конечно, она решила обкакаться прямо между консервированным и овощным отделом. Ее лицо приобрело красный оттенок, похожий на измельченные помидоры, и она хмыкнула, словно поднимала груз в 200 килограмм. Другие покупатели, которые раньше останавливались, чтобы сказать мне, какая она милая, теперь избегали нас. Когда она закончила, куда бы мы ни шли, зловоние окружало нас, словно ядовитое облако. Это было так плохо, что я закончил короткую поездку по магазину и побежал к кассе, пропустив молочный отдел, хотя у меня не было яиц и молока. Затем, пока мы ждали, чтобы нас обслужили, она решила начать кричать абсолютно без причины, и не останавливалась. — Извините, — сказал я кассиру. И покупателю спереди. И покупателю позади меня. И женщине в другой очереди. И всем, мимо кого я проезжал по дороге на парковку. Сначала я посадил ее в машину, а затем загрузил пакеты с продуктами в багажник. По дороге домой я задавался вопросом, как я должен был отнести ее и все сумки с продуктами в свою квартиру без большой тележки. — Как, черт возьми, люди делают это? — пробормотал я вслух. В ответ она снова заплакала. Я не винил ее.