— Иди сюда, Лёвушка. И побыстрее. Глава 8. Лев Не долго думая, запрыгнул на кровать и лёг на сторону кровати, где сегодня проснулся. Вера довольно улыбнулась, закрыла шторы с помощью пульта и пристроилась рядом. — А если Никита нас увидит вместе на одной кровати? — усмехнулась Вера, спрятав одну руку под подушкой. В ответ я поправил пышную шевелюру девушки и, поджав губы, пожал плечами. — Скажу, что заботился о тебе целый день. Не отходил ни на шаг. Астахова расплылась в довольной улыбке и подползла ко мне в упор. Она обняла меня и уткнулась лбом в мой подбородок. И я не удержался от поцелуя. А следом и вовсе мазнул губами, упиваясь сладким ароматом исходящим от неё. Девушку дико хотелось слопать, но сначала тщательно распробовать. Как ночью. И на ум пришёл лишь один вопрос: «Почему я не почувствовал вчера её запаха?». Видимо атмосфера клуба и её чёрные волосы сбили с толку. Как и весь образ. Я так быстро расслабился, что в сон меня потянуло моментально. И приятные слова Веры буквально вырвали меня из лап Морфея: — Лёва, ты спишь? В ответ осилил лишь усмехнуться и гукнуть. Это было максимально странно, но приятно. Придётся переступать через себя, ради таких моментов. Вера по-хозяйски закинула ногу на меня и засунула руку мне под футболку. От поглаживаний её ладони по спине у меня побежали мурашки. До неконтролируемых судорог. А самое интересное то, что я не хотел переходить с ней на стадию интима. Не знаю почему. Интим нужен в отношениях, не спорю, но если без него можно построить что-то волшебное, то это будут самые крепкие взаимоотношения между двумя людьми. Секс лишь закрепляет. А с Астаховой всё вообще не так, как у людей. Пока я пытался притворяться, что сплю, Вере явно было не до сна. Она гладила меня, щупала и пыхтела, как паровоз. Не представлял, как мы будем пытаться что-то строить при таком положении вещей. Понятия не имел, как отреагирует Никита. А что, если всё будет хорошо, как и с Верой? Но пока между мной и младшей Астаховой ничего не ясно, лучше держать это в секрете. Нужно немного узнать друг друга с эмоциональной и романтической стороны, а потом уже принимать серьёзные решения. Такое как, например, открыться нашему дорогому человеку. И только когда ладонь девушки на моей спине замерла, и дыхание стало ровным, открыл глаза. Теперь настала моя очередь её щупать. Мягкие, как шёлк, волосы, в которых хотелось запутаться. И чёртов запах, от которого в паху становилось тепло. — Сладких снов, — прошептал Вере в макушку и прикрыл глаза. Я и понять не успел, как меня сморило. Мне снилось что-то непонятное. Не мог разобрать, это сон такой или воспоминания. Обе наши ночи смешались в одну, и я уже с трудом различал, какая из них когда была. Душ, постель и секс… которого никогда не было! Не было же⁈ Она бы мне сказала! Но как она стонала в моём сне, как губы девушки поджимались и медленно размыкались, выпуская наружу сладкие стоны. Я проснулся от ощущения, что сейчас упаду. Только не в прямом смысле. Поцелуй, рука, которая активно скользила мне по паху, и яркие глаза, которые открылись после моих. — Изучаешь? — выдавил из себя, когда по телу прошлась тёплая нега. — Ты так стонал во сне, — на выдохе прошептала мне в губы Вера. — И мой сон стал реальностью, — она промычала что-то типа «о-о-оу», и я почувствовал лишь, как она приспустила штаны и бельё. А когда устроилась у меня между ног и прошлась языком, я не удержался от стона. — Вер, — промычал, когда девушка начала углублять действие. — Сбавь обороты, или я прямо сейчас финиширую. Но её это не остановило. Продолжила водить языком, насаживаясь глубже. Сон как рукой сняло. Прекрасно понимал, что её сейчас вряд ли остановлю. Да особо и не хотелось. У меня пальцы покалывало, и я дико хотел вцепиться в её макушку и поиметь девственный ротик, который, как я надеялся, запачкался лишь мной. Я весь сжался, и единственное, что успел, это закрыть рот ладонью, когда оргазм прошёлся по телу. Покашливание Астаховой вызвало улыбку. Посмотрев на её обескураженное лицо, глухо усмехнулся. Но не успела она и подумать о произошедшем, как я сел в кровати. — Шалость удалась? Верунчик хлопала глазёнками и часто сглатывала. А у меня до сих пор ноги сводило судорогами. — Удалась, — хрипло ответила Астахова и скупо улыбнулась. — Перестань меня стесняться. Мне иной раз кажется, что ты боишься меня. В ответ она вытерла губы тыльной стороной ладони и отрицательно покачала головой. — Ложись. — Что ты задумал? — хлопая ресницами, выпалила Астахова и громко сглотнула. — Не бойся, малыш. Сегодня больно не будет. Лишь ответная услуга, — усмехнулся и увидел ужас на лице девушки. Стянул с неё футболку, которая доводила меня до смеха своей надписью. Шорты и бельё стянул до колен, а когда она легла, и вовсе избавил от одежды. Вера лежала и судорожно хватала ртом воздух. И ни на секунду не отвела взгляда. Она явно поняла, что я хотел сделать. — Расслабься. — Ты снова хочешь… — заметил её потерянный взгляд. — Тебя — всегда. Вера судорожно выдохнула и попыталась расслабиться. Но напряжение чувствовалось за версту. А её дрожь и вовсе была заметна невооруженным глазом. Не сразу, но она немного отпустила ситуацию. Совсем капельку. Пришлось идти на крайние меры — бросаться сразу в омут с головой. Как ночью. Медленными движениями доводил девушку до неконтролируемых стонов только своим ртом. Вера хваталась ладонями за покрывало и то поскуливала, то переходила на рычание. И я понял, что сейчас самое время ускориться — она близка к финишу. Вера так сильно вздрагивала, когда я заходил на очередной «круг», что ненароком подумал о её возможном обмороке. Её стоны, переходящие в скулёж, повторно меня возбудили. И, если не ошибся, несколько раз явно слышал, как она упоминала Господа. Поэтому не отказал и себе в удовольствии. Если честно, моя извращённая фантазия насытилась сполна. В особенности тем, что я наконец запачкал и пометил Веру. Как бы дебильно это ни звучало. Рухнул в её ногах и отчаянно пытался отдышаться. Время остановилось. Очень не хотел, чтобы этот момент кто-то посмел прервать. — Лев, — прошептала Вера, и мне пришлось немного повернуть голову. — Что такое? — Это было охренительно! Так же, как и ты! Ты просто обалденный! Я сама себе завидую! — протараторила Вера. Закрыл лицо ладонью и расплылся в улыбке. Трудно быть серьёзным в подобном обществе. — Ты чертовски милая, Верунь! Просто пипец! — не удержался от ответных любезностей. — Поужинаем? — на выдохе выпалила Астахова. — Да, но сначала в душ! А потом хоть луну с неба! — усмехнулся в попытке оторвать себя от кровати. Глава 9. Вера После дневного сна и интимной близости со Львом, я вообще не соображала, что происходит. Дикая слабость поселилась в теле. Даже душ не помог прийти в норму. Хотя водные процедуры с Данилиным мне понравились. Слишком быстро всё закрутилось. И я боялась скорости развития событий. Как бы не слететь с трассы прямиком в кювет. Пока ждали доставку продуктов, успели распаковать ту самую коробку, которую принёс курьер утром. Как оказалось, это был синтезатор. — Ты играешь? — удивлённо посмотрела на Льва, который, поджав губы, сверлил взглядом технику. — Играл. Очень давно. Мой отец как всегда, — вздохнул он, не решаясь пошевелиться. Данилин протянул мне записку, которая лежала внутри коробки. Она точно была от Бориса Сергеевича — отца Льва. 'Ты решил поиграть с нами в молчанку? Может быть, ответишь на звонки? Мама волнуется. Надеюсь, что наш подарок тебе понравится. Ты давно не играл. Не поздно начать снова. Папа.' — Почему ты не отвечаешь на их звонки? Почему я не знала о том, что ты умеешь играть на пианино? — во мне почему-то неожиданно вспыхнула обида. — Во-первых, это не пианино, а синтезатор, — буркнул Лев, переведя на меня взгляд. — А во-вторых, мои родители в очередной раз разводятся. Раз в полгода у них начинается это безумие. Не понимаю до сих пор, как они вообще прожили больше тридцати лет вместе. Плюхнувшись на кровать, вспомнила слова Никиты о том, что у Льва сейчас трудный период. Но я и подумать не могла, что настолько. А самое обидное, что я никогда не слышала, даже мимолётно, что он умеет играть на клавишных. Обалдеть. — Никита знает? — задала очевидный вопрос, в ответе на который была уверена. Лев лишь кивнул. — Ну да, конечно же. О чём я спрашиваю! Ты поэтому провёл лето в Греции? Подальше от предков? — фыркнула, опустив голову. Лев присел на корточки возле моих ног и положил ладони на колени. Медленно погладил, завёл руки на бёдра и практически шёпотом сказал: — Эй, Верунь, — уголки губ непроизвольно дёрнулись. Подняв голову, посмотрела в его глаза, которые переливались от яркого света. — Ну ты чего, малыш? Хочешь знать, почему я уехал в Грецию? — на его губах появилась широкая, заразительная улыбка. В ответ я лишь кивнула. — Ты. Из-за тебя. Я один день здесь, а мы уже столько набедокурили. Нахмурила брови, потому что не сразу поняла смысла фразы. Я так хотела провести с ним лето, но даже и подумать тогда не могла, что он уехал, чтобы не отвлекаться постоянно на меня. Это было бы тяжело. Слишком. — Я не знала, что ты играешь. — Последний раз играл два года назад. Перед тем как уехать в Москву, чтобы быть как можно дальше от тебя и не сорваться, — Лев помрачнел и косо глянул на синтезатор. — Я всю ночь играл одну и ту же мелодию на рояле в доме родителей. А потом и вовсе разбил свой синтезатор. У меня неделю сводило пальцы от боли. Теперь и мне стало не по себе. В таком состоянии я не видела его ни разу. — Что ты играл? — Реквием. Моцарт. Понятия не имела, что сказать. В классической музыке я вообще полный ноль. Но у меня и в мыслях не было, что всё настолько серьёзно. Вопль Льва о том, что мы всё это время могли быть вместе, соединил картину воедино. Теперь я понимала, что степень нашей заинтересованности друг в друге выше, чем нам могло казаться.