— А я и не говорил этого. Где она? — Ответом было очередное молчание. И меня это взбесило. — Либо ты начинаешь говорить, либо я за себя не ручаюсь! Ты больной на всю голову сталкер! Ты псих! — начал снова наступать, а на губах был довольный оскал. — Она никогда не посмотрит на тебя. Ты останешься в тени, Демидов. За моей спиной. И всегда будешь там. — Родион сжал челюсть, а его взгляд из-под бровей свидетельствовал о том, что я попал в точку. — Ты можешь строить из себя кого угодно. Но ты такой же, как твой никчёмный брат! — злость лилась из меня словно водопадом. — Смотришь на тех, на кого нельзя. Хочешь тех, кто недоступен! Но Вера не такая, Демидов. Не-а. Хотел было схватить его за футболку, как мне прилетел увесистый кулак. Немного промазал. Облизнув губы, посмотрел на парня, который пыхтел, как чёртов паровоз. — Да что ты говоришь? — ехидно ухмыльнулся Родион. — Здесь. На этом самом месте, — он указал на пол. — Вчера вечером она умоляла меня. Но я отказал. Не хотел быть в её глазах, как ты. Поимел и выбросил! Ты трус, Данилин! Всегда им был! И мне очень жаль Веру, что она вообще влюбилась в такого человека как ты, Лев. Этого хватило, чтобы моё терпение достигло предела. Ещё никогда не был так зол. Ещё никогда не хотел ударить так сильно. Ещё никогда не терял контроль настолько резво. И от этого было больно. Родион прав. Вере не нужно было влюбляться в такого, как я. Но без неё я окончательно свихнусь. Услышал где-то вдалеке голоса. Словно за километры. Наша борьба прервалась вмешательством трёх персон. Никита оттащил меня в один угол, а Демидов-старший отволок Родю в другой. И мы оба увидели ту, из-за кого собрались здесь. Вера стояла бледная как мел. С пустым взглядом. И даже не шевелилась. Она посмотрела на Родиона, поджав губы, а следом на меня. Нахмурила брови, и я как будто прочитал её мысли. Потому что она снова посмотрела на Родиона. Как будто она не могла выбрать. Я перевёл взгляд на Никиту, который лишь отрицательно покачал головой. — Малыш, — не своим голосом пробормотал. Вера вздрогнула и медленно повернулась ко мне. — Вот вы и показали свои настоящие лица. Аплодисменты. Шоу окончено. Никита отпустил меня, и я захотел подойти, но Вера отступила. Никитина попытка приблизиться сопроводилась тем же. — Ты, — Вера указала пальцем на брата, — иди к чёрту со своим контролем. Ты, — указала на Родиона, — иди к чёрту со своими любезностями. А ты, Лёва, — прошипела она, повернув голову ко мне, — со всей ложью, правдой, любовью и чувствами, — она перевела дыхание и сжала ладони. — Оставь меня в покое. Все в комнате смотрели только на одного человека. — Вера, — пробормотал Никита и сделал шаг к сестре. — Ты знал, что Лев знаком с Соловьёвым? Никита ошарашенно посмотрел на меня, а потом на сестру. Это стало очередным ударом. Немыслимо! — Позволь объяснить! — уверенно шагнул к девушке, на что она отступила. — Зачем? — фыркнула глухо Астахова. Мне было настолько плевать, что нас окружают люди. Я не собирался отступать. Не сейчас. — Давай поговорим? Но не здесь. Только не здесь! Не в этой квартире! Пожалуйста, Вера! Астахова нахмурила брови, прошлась взглядом по моему внешнему виду. — Зачем? — повторила с нажимом Вера. — Я всё расскажу. Всё, что захочешь. Только давай уйдём отсюда! Пожалуйста! Подошёл к ней, вцепился в её плечи, но она скинула тут же руки. Она задрала подбородок, медленно приблизившись ко мне. — Зачем? — повторила он снова. — Вер. — Просто, твою мать, скажи это уже, Лев! Разве так трудно⁈ — завопила Вера, смотря на меня с прищуром. — Я люблю тебя! Да! Давно! Не смогу без тебя! Что ещё мне сделать⁈ — положив ладони на её щёки, приблизился на чертовски близкое расстояние. Наплевал на всех окружающих. Но Вера в ответ лишь глухо фыркнула. И прошипела у моих губ: — Что ещё сделать? — дёрнула она бровями. — И на колени встанешь? Умолять будешь? Родя прав. Ты трус, Данилин. Если бы не он, ты бы и пальцем не пошевелил. — Ты хочешь, чтобы я встал перед тобой на колени? Умолял? — прошептал еле слышно, чтобы наш разговор оставался между нами. — Поздновато, Лев Борисович. Ты всё сказал вчера. Я ведь не знаю тебя. На этом и закончим то, что даже не успели начать. — Вера перевела взгляд на кого-то позади меня и сощурила глаза. Прекрасно понимал, на кого она смотрит. На Родиона. — Лучше безумие и рвение. Чем холодность, постоянные метания и сомнения в выборе. — Нет, Вера, — покачал головой, потому что поверить не мог в то, что она сказала. Астахова попыталась отойти, но я не дал. Вцепился в её локоть со всей силы. Вера сморщилась от боли, а следом и вовсе посмотрела на брата. — На меня смотри! — процедил сквозь зубы. Но она не отреагировала. Как будто специально вела себя так, чтобы сделать мне как можно больнее. Второй рукой притянул девушку к себе и практически потащил её в ближайшую комнату с дверями. Вера, конечно же, сопротивлялась. Даже начала материться, что ей не свойственно. Дверь с грохотом закрылась с помощью моей ноги. Стоило поставить на ноги Астахову, как она с размаху отвесила мне пощёчину. Удар хоть и был слабым, но чувствовался напор. Веру всю аж потряхивало, когда я потёр место удара. — Ненавижу тебя! — зло прошипела Вера, ударив меня в плечо. Она занесла руку, чтобы ударить снова. Но остановилась. — Ударь ещё! Ты же хочешь этого! — выпалил, подойдя к ней вплотную. Вера сощурила глаза и вся задрожала от злости. Лицо стало багровым, губы сжались в одну линию. Венка на лбу вздулась, а ноздри раздувались как крылья птицы во время полёта. Увидя, что Вера не собирается принимать каких-либо действий, решил действовать сам. — Я люблю тебя. Так сильно, что не смогу без тебя. Так сильно, что готов отдать всё, что у меня есть, ради твоего благополучия. Расскажу тебе всё, что захочешь! Только скажи! Я сделаю всё, Вера! Только скажи! Молчание затягивалось. Мог поклясться, что слышал, как шевелятся шестерёнки в её мозгу. Вера медленно обошла меня и подошла к окну. Такая пауза пугала. Радовало то, что никто не пытался влезть в наш разговор. — Я услышала лишь отрывки разговора. Твоя мать изменяла отцу? — я в ответ гукнул. Не решился подойти. — Отец знает? — Верунь. — Отвечай! — рявкнула Астахова. Я ещё никогда не видел её такой озлобленной. — Нет. Не знает, — на выдохе прошептал. — Никита знал о том, что ты был знаком с Соловьёвым? — Нет. — Ты только и делаешь, что всем лжёшь. Ты ведь не из-за меня перестал играть? — фыркнула девушка, сделав шаг ко мне. — Из-за тебя, — ответил твёрдо и честно. — Почему я не верю тебе? Кажется, вопрос был риторический. — Позволь доказать тебе. Пожалуйста! — сделал шаг к ней навстречу. — Как? — сложила она руки на груди. В бордовой водолазке она выглядела чертовски красиво. Она добавляла ей серьёзности. Цвет подчеркнул её злость, выведя на новый уровень. — Всё, что захочешь, Верунь. — Ты трус, Лев. Меня аж передёрнуло от её слов. Да так сильно, что услышал, как скрипнули зубы. — Просто скажи! — Расскажи родителям. Обо всём. О нас. Расскажи им, как сильно ты меня любишь, — холодно сказала Астахова, смотря мне прямо в глаза. Паника. Вот что поселилось во мне. Прекрасно понимал, что после откровения об измене родители точно разведутся. — Вера. Это дело только моих родителей! А про тебя… может прямо сейчас поехать! — Да! Сегодня же, — отчеканила Вера. — Ладно. Ещё что-то? — Как только закончится ремонт в твоей квартире, мы съедем. Вдвоём! — снова перешла она на крик, указав пальцем в пол. — Ты решишь любые вопросы, любые возмущения Никиты! А вот это будет тяжело. Никита вряд ли с удовольствием примет такую новость. — Договорились, — кивнул. — Постараюсь решить с Никитой. — И ещё, — Вера указала пальцем на меня. — Ты расскажешь мне всё! Кого ты там испортил, про Соловьёва, про ту ночь в клубе. Зачем ты туда пошёл. Я! Хочу! Знать! Всё!