— Я! — командным тоном ответил Лев, подорвавшись на ноги. Это даже для меня было слишком странно. Кивнула, развернулась на пятках и двинулась по длинному коридору к входной двери. Лев быстро нагнал меня. Выйдя из квартиры, поймала на себе взгляд Данилина. Причём очень странный и загадочный. — Что ты так смотришь на меня? — усмехнулась, когда мы подошли к лифту. — Ты так похожа на маму. Такая же красавица, — подмигнул он мне и вошёл в лифт с довольной миной. А я не сразу поняла, смутилась я или обалдела. Кажется, всё вместе. Ведь такие проявления в мой адрес мне в новинку. Тем более от Данилина. Я еле сдерживала улыбку. Но, кажется, мою довольную моську мог стереть только автобус, несущийся на меня на полной скорости. — Ну же, Верунь, поехали. Его распирало от необузданной энергии. Шагнув в лифт, закинула сумку на одно плечо и нажала на кнопку первого этажа. Я чувствовала себя очень странно. Не могла понять почему. То ли присутствие Данилина так действовало, то ли его странные косые взгляды в мою сторону. — Никита разошёлся. Не видел его таким. У тебя проблемы с вечеринками? Впервые задумалась о том, что он жуткий прилипала. Кажется, я вообразила в своей голове кумира. Полюбила за внешность, но его чрезмерная навязчивость начала даже немного бесить. — У меня проблемы с братом, — усмехнулась и получила лёгкий толчок в плечо. — Слушай. Меня распирает от вопроса, — его голос стал немного взволнованным. И, когда я повернула голову, не ожидала увидеть поджатые губы. — Лев? — наше молчание затянулось. — Ладно, — выдохнул Данилин, практически со свистом. А я непроизвольно напряглась. — Несколько лет назад, — Лев громко сглотнул, я затаила дыхание. — Помнишь, мы справляли день рождения Никиты? Было столько народу. Блин. Это же смешно, Верунь, — его зелёно-карие глаза замерли на мне, и мне стало очень некомфортно. — Это ведь ты была? Ты спала со мной в ту ночь. Отшатнулась и во второй раз за день посмотрела на своего собеседника с ужасом. Они сегодня сговорились выбить меня из колеи своими вопросами? — В какую ночь? — сощурив глаза, пробормотала. Я-то прекрасно понимала, о какой ночи речь. Только вот виноватое выражение лица Льва не сулило ничего хорошего. — У меня как бы это… — он завёл руку на затылок и слегка почесал кожу. — Проблемы с алкоголем. Капля в рот, и у меня амнезия. Яркие моменты помню, но смутно. — И? — недоумённо посмотрела на него. — И только ты в голове, — его фраза прервалась писком лифта, и двери медленно открылись. Выпучив глаза, понятия не имела, как реагировать. Двойной смысл и всё такое. А спросить в лоб, что он имел в виду, было трусливо. — Верунь, — хмыкнул Лев, когда двери закрылись. — Скажи, что это была ты. — Я? — пискнула, приправив ухмылкой. — Спала с тобой? — не знала, почему нервничаю. — Я не о сексе. Просто спала, — он сделал шаг ко мне, а я рефлекторно отступила. Как-то не была готова к такому повороту событий. — Ну, или не только спала. Я не помню. Ты мне скажи. — Э-э-э. Я не понимаю, о чём ты. Куда мне до тебя? — нервно фыркнула, и сама не поняла, почему резко начала давать задний ход. — Ты ведь такой крутой. И я с тобой в одной постели? Лёва, — от того, как я его назвала, он расплылся в широкой улыбке. — Что ты лыбишься? — Это была ты. Я помню это. Ты называла меня так. — Ты дурак? Но на мой вопрос он не ответил. Лишь сделал ещё один большой шаг, а мне отступать было уже некуда. Я достигла стены лифта. — А что глазки забегали? — он положил руки на пояс, откинув полы кожаной куртки, улыбка не сходила с лица. — Мне нужно кое-что знать. Я реально струсила. Не понимала, как вести себя дальше. Что делать? Строить невинность? Сказать правду? А что если он подумает что-нибудь плохое? Да чёрт бы его знал! — Ты меня перепутал с кем-то, — пробормотала, не в силах сказать громче. — Да ты шутишь, Верунь⁈ — он не успел договорить, как уткнулся носом мне в волосы. — Запах. Ты пахнешь, как ириска. А я обожаю сладкое. Положила ладонь на грудь, словно пыталась унять таким способом бешеный стук сердца. Но из-за близости Льва оно не собиралось восстанавливать нормальный ритм. — Я знаю о твоей тяге к сладкому, — хмыкнула и не сразу поняла, что ляпнула. Лев резко вскинул брови и поджал губы. — Э-э-э от Никиты, конечно же. — И ты снова увиливаешь. Значит, это была ты, Верунь, — улыбка озарила лицо Данилина. — Прекрасно. Замечательно. Как груз с души. И я опять ничего не поняла. Он отошёл от меня и нажал на кнопку лифта. Двери распахнулись, и он, обняв меня за плечи одной рукой практически выволок из кабины. Пройдя через просторный холл многоэтажки, резко затормозила практически у входа. Лев медленно повернулся ко мне и поднял брови. — Что такое? Пойдём, опоздаешь же. — Почему ты спросил о той ночи? — я очень хотела знать ответ. — Хочу восстановить обрывки памяти, — сухо ответил Данилин. — Спустя два года? — Лев расплылся в улыбке и щёлкнул пальцами. И я поняла, что только что сама себя спалила. — Ты не говорил, да? — вздохнула я. — Не-а. Я лишь упоминал вечеринку по случаю дня рождения. Но не говорил, когда, — на его довольной мине прочиталось удовлетворение. — Значит, это была ты. — Ну, я. И? — пожала плечами и уткнулась взглядом в его каре-зелёные глазёнки. — Да ты ж моя заботливая, — Лев потрепал меня за щёку, как маленького ребёнка. И моё настроение упало и вдребезги разбилось, как чёртова хрустальная ваза. — Я не хулиганил? — Эм. Нет, — буркнула, отведя взгляд. — Опять ложь. Ну ты чего, Верунь? Ты можешь со мной поделиться. Ты забыла, кто я? — усмехнулся Лев. Его слова были идентичны фразе Никиты немногим ранее. Фраза брата. И для Льва я была лишь неродной младшей сестрой, которую он только тискал и сюсюкал. Но я выросла! И даже близко не хотела, чтобы Данилин относился ко мне так! Я хотела его как любовника! Но не быть сестрой, которой у него нет. — Многое изменилось за два года твоего отсутствия. Пока ты был в Москве, я выросла. Хватит со мной нянчиться. Мне хватает заботы брата, которая граничит уже с тотальным контролем, — мой ворчливый тон смыл улыбку с лица Льва. Я чуть в конце не ляпнула, что хочу видеть его не в роли своего недо-брата, а совсем в другой. В роли того, кто будет обнимать меня, пока я сплю. Того, с кем буду не стесняясь пить кофе по утрам. Если честно, после сегодняшнего даже такие мысли, как найти себе кого-то, лишь бы отделаться от чувств ко Льву, не вызывали ужас. Кажется, я раскатала губу. Пора закатывать обратно. Данилин без слов подошёл к двери и, нажав на кнопку домофона, покинул подъезд. Я определённо дала ему пищу для размышлений. В машине мы сидели молча. Лев быстро вырулил со двора, и напоследок увидела, как брат вышел из подъезда. Значит, я определённо опоздаю в университет. И только решила, что Данилин угомонился, как он на выдохе протараторил: — Ну, во сколько вечеринка? — Какая? — медленно повернув к нему голову, недоумевающе посмотрела на Данилина. — Ночь ужаса или, по-западному, Хэллоуин. — Я сижу дома. Никита ввёл мораторий на развлечения, — тяжело вздохнула я, сложив руки на груди. Но это была очередная ложь. На сто процентов была уверена, что пойду! Только втихушку! И явно без Данилина! Не нужна мне нянька. — Всё-таки кнут? — Кнут. — Ладно, — закончил разговор Лев загадочным тоном. Не стала спрашивать его, что означало его «ладно». Да и старалась даже не смотреть на него. Кажется, я просто трусиха. Видимо, мой максимум — любить на расстоянии недостижимый идеал. Лёва не такой. И никогда не поймёт меня. И уж точно не полюбит. Глава 2. Лев Увидев Веру сегодня, вообразить не мог, что произошли такие изменения. Передо мной предстала красивая девушка, которая уже не была покрыта прыщами. Детский взгляд сменился на более серьёзный. Теперь же младшая Астахова выросла. Грудь стала явно больше, фигура поменялась, даже стиль в одежде стал другой. Да и зубки отрасли. Не мог отогнать мысль, что очень хотел постоянно смотреть на неё. Меня не покидало ощущение, что в ту ночь, два года назад, между нами что-то было. А я нихрена не помнил. Только тихий шёпот у уха. «Лёва, ты спишь?» — эта фраза уже впечаталась в мой мозг. И, конечно же, запах карамельной ириски. Долго не мог вспомнить, где слышал уже этот аромат. Конечно я обрадовался, что спящей незнакомкой была Вера. Но в то же время это приводило в ужас. А её смущённый взгляд добивал. Примерно догадывался, почему именно она спала со мной, как оказалась в постели. Явно же я и был инициатором. Хотя… Это ведь и стало одной из причин моего побега в Москву — дать возможность себе нормально доучиться. Без мыслей о девочке, которая росла на моих глазах. Нам с Никитой было четырнадцать, когда Вера пошла в первый класс. Мы были на третьем курсе, когда родители Астаховых погибли. Это был удар для всех нас. Мой отец, как мог, помогал с похоронами и деньгами Астаховым с бабушкой первое время, пока Никита не вступил в наследство. Вера практически росла на моих глазах. И всегда была такой, как сейчас, по характеру. Мягкая, как пластилин. И жутко вредная. Никита так сильно стремился встать у руля, что позабыл о младшей сестре. А потом его как подменили. Даже я заметил деспотичные нотки в друге за завтраком. Каждый раз, как он пытался воспитывать Веру, хотелось одёрнуть его. Никиту заносило. И я не понимал, в чём дело. Мне явно чего-то не рассказали. Чего-то до мозга костей семейного. И это обижало. Ведь мы росли вместе.