В дом он заносит меня на руках. Я чувствую себя маленькой — так легко он поднимается со мной по лестнице. Укладывает в мягкую, пахнущую свежестью постель. Нежный поцелуй в лоб — это последнее, что помню, прежде чем погрузиться в крепкий сон. И наконец, полностью расслабиться. Глава 26 Услышав голос Максима, я отрываюсь от учебников, в которых тону с самого утра. Он приехал! Наконец-то. Напряженная прямая спина, дыхание тяжелое, частое. Я ждала. Никого никогда так сильно не ждала, Господи, как его сегодня. Робость сковывает, я понятия не имею, как мы встретимся после вчерашнего ужина и ночного поцелуя в лоб. Внутри — полная анархия, что, впрочем, дает возможность мечтать о смелом. Спала я сегодня долго, сны терзали мутные, а физическая усталость как будто только копилась, хотя обычно я просыпаюсь полной сил и энергии. Не верю в сглазы, но думаю, что когда такое количество людей смотрит, обсуждает, оценивает — это должно сказаться на самочувствии. Этими страхами я и поделилась с Ба-Ружей утром. Она одна хлопотала на кухне. Станислав Валерьевич уехал на реабилитацию к физиотерапевту, Эля — в университет, Папуша на работу, а будущая свекровь, которую не представляю, как называть, долго гуляла с собаками. Ба-Ружа поставила передо мной тарелку с ароматными блинами и вазочки со сметаной и джемом, после чего принялась плавить воск и переливать его за моей спиной из чашечки в чашечку. Это было... жутко. И странно. Она еще шептала что-то. Когда я попыталась повернуться, скомандовала на цыганском не смотреть. Кусок в горло не лез, волосы слегка шевелились. Только когда она закончила, погладила мои плечи и чмокнула в макушку, я выдохнула и принялась за еду. Видео слили. Это случилось, и обратно время не отмотать. Кошмар стал явью. Да, Максим подготовился, но намного ли от этого легче? Видео слили. Оно в сети. Навсегда. На всю. Мою. Блин. Жизнь. Сообщила мне Вероника, с которой мы вместе работали официантками на мальчишнике. Прислала: «Ты видела???» И ссылка внизу. Я ткнула ее, но на первых же кадрах выключила. Максим там к стене меня прижал. Господи. К стене этого коридора на нижней палубе. Навалился всем телом, огромный как медведь. А я! Я была гвоздем вечеринки. Обняла его, ногу забросила, сама на стену откинулась, шею и грудь ему подставляла, словно делаю это каждый день утром и вечером. Словно так надо, будто умею. Отложила мобильник. Перед глазами поплыло, я взяла еще один блин и макнула в варенье, принялась жевать. Телефон пиликнул. Я подумала: «Папа» — и тихонько расплакалась. Мы с Максимом так естественно слились воедино. Это, наверное, подтвердит легенду о том, что мы давно встречаемся. Но родители... что если они узнают меня? Будет катастрофа. Они вообще смогут после такого жить в Упоровке? Я перевернула мобильник — там была эсэмэска от Максима: «Не заходи в интернет, я приеду вечером». Вдох-выдох. Все верно, слили. Вот и подтверждение. Дельные советы у него, прекрасное предложение. Я незаметно вытерла глаза и сделала глоток чая. В тот момент, когда Ба-Ружа подкладывала мне еще блинов, а я оценивала последствия мальчишника, вернулась мама Максима. В прихожей разулась, разделась. Я не видела, кто именно зашел, но отчего-то стразу поняла, что она. В груди пульсировало так, что ребра едва не трескались. Когда моя будущая свекровь появилась в дверях, — высокая, статная цыганка в длинном дизайнерском платье, — я улыбнулась как обычно и пробормотала: — Здравствуйте. — Здравствуйте. Меня зовут Евгения Рустамовна, я мама Максима. — Аня, — кивнула я. — Приятно познакомиться. — Взаимно, Аня. По тону, правда, чувствовалось, что ей совсем не взаимно, поэтому при первой же возможности я улизнула в свою комнату и села решать тесты. Потом писала эссе. Затем перечитывала правила. Телефон напоминал гранату без чеки, готовую в любой момент разорваться. Мама, брат или кто-то из деревни могли узнать меня на видео. Качество не лучшее, все же съемка велась в полумраке коридора, но... как же не узнать-то? — Надо рассказать о предстоящей свадьбе твоим родителям, — сказала мне Евгения Рустамовна, заглянув ненадолго. Она сообщила, в каком ресторане будем праздновать, дала рекомендации по платью и прическе. Заверила, что родители могут пожить у них, чтобы познакомиться и пообщаться. Я быстро кивнула и пообещала позвонить маме. На самом деле, сделала это больше для того, чтобы закончить разговор. У моих родителей дома телевизор не выключается ни на минуту. Если в новостях упомянут о порнушке с участием помощника депутата Одинцова, то лучше им пока не знать, за кого я так скоропалительно выскакиваю замуж. «Мне страшно», — написала будущему мужу. «Все идет по плану. План у нас — делать вид, что ничего не происходит и что мы просто живем свою счастливую жизнь». Больше в течение дня мы не общались. *** И вот вечер. Максим, видимо, приехал после работы, к ужину. Я вскакиваю из-за стола и спешу к двери, когда слышу требовательный голос Евгении Рустамовны: — Максим, ты с ума сошел? Ты что творишь?! Тебя кто учил этому?! Папа наш бедный или, может, я? — Давай поговорим не сейчас и не здесь. Все, что имеет значение, ты уже знаешь. — Мы поговорим здесь и сейчас. И ты мне пояснишь ситуацию немедленно, или ноги моей не будет на твоей свадьбе. Я не шучу. Быстро обнимаю себя. Шаги. Они уходят в комнату, закрывают дверь. А дальше я, наверное, или вспоминаю о своем прошлом диверсанта, или просто не могу с собой справиться. Выхожу в коридор и на цыпочках крадусь мимо дверей, прислушиваясь, пока не нахожу нужную. — У меня просто слов нет! — вполголоса причитает Евгения Рустамовна. — Ты ебанулся, как говорят мои студенты? Ну вот честно скажи. Я все понять могу, но как мне в глаза ее матери смотреть?! Она сидит уроки учит, тесты решает к экзаменам. По математике. Тебе не стыдно?! На меня посмотри. Тебе не стыдно, мужик взрослый?! Эля в истерике, сестру никуда не пускаешь, Роме устроил промывку мозгов, а сам?! — Промывку мозгов я Роме не устраивал, пояснил, как к Эле относиться нужно. Что он после этого растаял, как снежок, говорит о многом. — Сам, смотри, не растай! Ане только восемнадцать исполнилось, а тебе, лбу двухметровому, четвертый десяток прет! Я видела, что она там решает. — Громкий стук по деревянной поверхности. — Позвонила Наташе, попросила позаниматься, хотя времени уже всего ничего до последней пересдачи. Будет у тебя жена без аттестата! Позорище! — Зато красивая, — усмехается Максим. — Красивая же она, мам? Особенная, признай. Вновь стук по столу. — Это не девочка твоя е-бо-бо, это ты у нас е-бо-бо на всю голову! «Красивая»! Ты чем вообще думаешь?! У тебя это место страдает, как я погляжу, всю твою жизнь. Отрезать надо, и будет семье счастье. Максим ей что-то говорит тихо, не разберу что. Много слов. Будто успокаивает. — Ане надо репетитора срочно еще и по русскому найти, и по истории. О боже мой, — вздыхает Евгения Рустамовна. — О боже мой, детушки мои любимые. Что вы творите, что с жизнями своими делаете? Быстро возвращаюсь в комнату и сажусь за стол. Пялюсь на свои решения. У меня действительно много пробелов. В девятом классе неплохо сдала экзамены, без троек, а потом снова ушла на домашнее обучение, и много тем оказались сложными, сама я не разобралась, запустила. К ЕГЭ готовилась усердно, но вскоре появился Валерий Константинович, и мы с семьей решили, что я вряд ли куда-то поступлю на бюджет, а карьера модели — шанс хороший. Я подзабила. Репетитор и правда не помешает, но они стоят столько... Это ж кто такие деньги зарабатывает? Когда Максим заходит в дверь, я изображаю, что поглощена чтением. Отрываюсь от телефона, оборачиваюсь. — Привет, — говорит он. — Привет. — Мгновенно робею и, чтобы скрыть волнение, перекладываю листы с места на место. — Как дела? — Супер, — усмехается. Подходит, присаживается рядом. — Порно-Оскар наш? — нервно улыбаюсь. Выпад делаю. Я, может, и е-бо-бо, но нервы мои — канаты. И чувство юмора на уровне. — Что? Оскар? — Максим соображает быстро, тоже улыбается. — Я бы дал нам гран-при. Хотя операторская работа явно подкачала. — А твой босс? Он бы нам что дал? Лишь бы не под зад ногой. — Он не будет смотреть это видео. Никто не будет из нашего окружения. По крайней мере, сделают такой вид. — Кайф. И все же с ним — спокойно и хорошо, с ним мне комфортно. Скорее бы съехать из этого дома. — Ты держишься? — Максим вглядывается в мои глаза. Развожу руками, даже не зная, рассказывать ли Одинцову, что его бабуля все утро какой-то заговор вокруг меня нашептывала.