В скором времени Жук-носорог может сказать, что в достаточной степени овладел теорией этой методики. Сначала нужно обнаружить гнездо, убрав скрывающие его ветки. В отличие от осиного, гнездо шершней имеет внешние стенки и только одно отверстие, через которое в него можно проникнуть. Чтобы уничтожить шершней при помощи спрея, нужно направить струю ядовитого аэрозоля точно в это отверстие. Вот зачем мужчине на видео нужны были садовые ножницы. Каждый раз, когда падает очередная ветка, шершни начинают беспокоиться, и наружу вылетают разведчики. Но они не сразу нападают на человека. Судя по всему, шершни не собираются затевать ненужную драку. Они просто хотят прояснить ситуацию. И вот тогда мужчина пшикает на них спреем. Мало-помалу на земле вырастает горка срезанных веток, и гнездо становится хорошо видно. Как только обрезано достаточное количество веток, человек в защитном костюме решает, что настало время действовать. Он откладывает в сторону ножницы и бросает последний оценивающий взгляд на отверстие в гнезде. «Вот оно». Пятидесятилетний офисный работник направляет сопло баллончика точно в отверстие гнезда и нажимает на кнопку распылителя. Раздается долгое шипение, похожее на помехи в телевизоре. Жук-носорог вспоминает о тех случаях, когда в драке с другим профессионалом обхватывал его руками за шею. В конце видео мужчина срезает гнездо с дерева – яд из баллончика, должно быть, убил всех шершней внутри. Он выглядит немного неуверенным, когда поднимает его с земли, но затем поворачивается к камере и торжествующе поднимает гнездо над головой, как трофей, выигранный в соревновании. Все еще продолжая смотреть на экран компьютера после того, как видео закончилось, Жук-носорог бормочет себе под нос: – Если это все, что нужно сделать… я тоже смогу. 6 Жук-носорог открывает глаза в четыре утра, сразу же чувствует себя совершенно проснувшимся и поднимается с кровати. От нервов ему все равно было бы трудно вновь заснуть. Он прочитал в одной из статей в интернете, что если вы хотите избавиться от гнезда шершней, то лучше всего делать это ранним утром – до того, как они проснутся и приступят к своим делам. Он не знает, правда это или нет, но данная мысль кажется ему разумной. Он умывается и расчесывает волосы, затем направляется к платяному шкафу, чтобы выбрать себе подходящую одежду. Поскольку у него нет надлежащего защитного снаряжения, нужно будет соорудить что-нибудь из того, что имеется в его распоряжении. Он натягивает спортивные штаны. Затем поверх них джинсы. Его ногам тесновато, но, похоже, у него нет другого выбора. Берет со стола остро заточенный карандаш и для пробы тычет в себя. Больно. «Могут ли жала шершней быть тверже этого карандаша?» По правде сказать, он понятия не имеет. На всякий случай достает из шкафа белые лыжные штаны и надевает их тоже. Похоже, теперь нижняя часть его тела достаточно защищена. Если он наденет поверх всего этого еще что-нибудь, от этого вряд ли будет какая-то дополнительная польза. Теперь верхняя часть тела. Для начала Жук-носорог натягивает водолазку. Затем, чтобы прикрыть шею, – вязаный свитер с высоким воротом, который он достает из коробки с зимней одеждой. Поверх этого – джинсовую куртку. И, наконец, пуховик. Жук-носорог все еще может стоять прямо, но на нем так много слоев плотной уличной одежды, что он чувствует себя снеговиком. Один неверный шаг – и он упадет. Затем Жук-носорог натягивает одну поверх другой две пары носков. Ему трудно наклоняться, но в итоге удается согнуть колено, дотянуться до ступни и надеть носок. У него также есть пара лыжных перчаток, которые он собирается надеть, как только выйдет на улицу. «Теперь главное…» Жук-носорог осматривает внутренность шкафа и замечает в углу свой горнолыжный шлем, который закрывает все лицо. Это должно достаточно защитить его голову. Он надевает его и опускает щиток. Дышать трудновато, но это лучший вариант из всех, что у него имеются. Ему потребовалось не так уж много времени, чтобы экипироваться, но тут он начинает беспокоиться о температуре на улице. Сейчас август, сезон «большой жары», и в последние несколько дней температура днем поднимается выше тридцати градусов Цельсия. В новостях то и дело передают предупреждения о жаре и призывают людей принимать меры предосторожности. Жук-носорог предполагал, что ранним утром все будет не так уж плохо, но теперь как-то в этом не уверен. Он нервничает так же сильно, как в тот день, когда выполнял свое первое задание. Впервые в жизни убил человека. Когда Жук-носорог начинает двигаться, то понимает, что его шея недостаточно защищена. Он, конечно, надел шлем, но всякий раз, когда поворачивает голову, его шея обнажается и становится уязвимой. Высокий ворот свитера прикрывает кожу, но, возможно, этого недостаточно, чтобы защититься от жал шершней. «Будет плохо, если меня ужалят в шею». В большинстве случаев, уничтожая свои цели, Жук-носорог их душит. Так что шея – хорошо знакомая ему часть тела, у него есть некоторые анатомические познания о проходящих в ней артериях и о том, как там все работает. Жук-носорог не представляет, насколько силен яд шершня, но, когда он останавливается, чтобы подумать обо всей этой крови, проходящей через сосуды шеи в голову, мысль о том, чтобы оставить эту часть тела открытой для нападения, кажется ему крайне рискованной. Он ищет свой шарф, но нигде не может его найти. Затем вспоминает: он избавился от него после того, как прошлой зимой использовал его для удушения цели. «У меня нет времени на то, чтобы валять дурака». Жук-носорог буквально чувствует, как ускользает минута за минутой. Шершни, вероятно, уже проснулись и жужжат по своим делам. «Что ж, ладно…» Он быстро принимает решение, достает из ящика своего стола скотч и начинает заклеивать им щель между краем шлема и воротом пуховика. Из-за толстых слоев одежды точные движения даются ему с огромным трудом, но в конце концов ему удается оторвать несколько длинных полосок и грубо налепить их, сформировав защитное уплотнение вокруг шеи. «Нет никакой необходимости в том, чтобы это выглядело красиво». В таком виде Жук-носорог выходит в коридор. Прежде чем спуститься по лестнице на первый этаж, он замечает, что дверь в комнату его сына приоткрыта, и заглядывает внутрь. Кацуми крепко спит в своей постели. На его письменном столе лежат учебные материалы к экзаменационным тестам. Должно быть, он занимался до поздней ночи. Жук-носорог заходит внутрь, забывая, что на нем надет странный самодельный космический скафандр. Сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз заходил в комнату своего сына? Жук-носорог смотрит на лицо молодого человека – глаза Кацуми закрыты, рот полуоткрыт, – и в его голове возникает мимолетное воспоминание о том, как выглядел сын в детстве, когда был совсем маленьким мальчиком. «Он стал таким большим, так быстро…» Щемящая боль пронзает его насквозь. Жена говорит, что, в зависимости от того, в какой университет поступит Кацуми, он может начать жить отдельно от них. Жук-носорог со всей остротой чувствует, что время, которое ему остается прожить со своим сыном под одной крышей, драгоценно, и обратный отсчет уже начался. Затем он вспоминает, что ему предстоит сражение с целой колонией шершней, и вновь собирается с духом. Наклоняется к самому лицу Кацуми и едва слышно шепчет в своем «космическом» шлеме: – Стань хорошим человеком, сынок. Согласно информации, которую он почерпнул из интернета, яд шершня не так опасен, как все вокруг считают. Один раз не критичен, и, если вас все-таки ужалят, серьезная реакция, под которой подразумевался анафилактический шок, скорее всего, последует только после второго укола жалом. По всей видимости, причин для беспокойства не так уж много. Тем не менее Жук-носорог мрачно добавляет: – Позаботься ради меня о своей матери. 7 Это битва с собственным страхом и битва против времени. Он стоит перед цветущим деревом османтуса уже двадцать минут, все еще не в силах сделать первый шаг. Всего несколько минут назад солнце выглянуло из-за горизонта, но теперь оно уже высоко в небе. Со стороны кажется, что прямо на Жука-носорога светит прожектор, во всех подробностях подчеркивая его абсурдный наряд. «Очень надеюсь, что никто не увидит меня в таком виде», – думает он. Белые лыжные штаны и белый пуховик делают его похожим на странного персонажа из рекламы шин. В его руках садовые ножницы. От лыжных перчаток он решил в конце концов отказаться – они бы помешали ему правильно воспользоваться спреем. Было бы нехорошо случайно уронить банку. Так что вместо этого он надел обычные хлопчатобумажные рабочие перчатки. Как только он срежет первую ветку, пути назад уже не будет. Так же, как и в его обычной работе. Как только он совершает первое движение по направлению к цели, он должен действовать с полной отдачей и довести дело до конца. Все прочие варианты исключаются, и остается только один путь – устранить цель. «Отступать некуда». Пока Жук-носорог прокручивает все это в уме, время неумолимо бежит вперед. Пот начинает ручейками стекать по его телу. В шлеме трудно дышать, и ему то и дело приходится поднимать защитный щиток, чтобы глотнуть воздуха. Наконец он решается. Если будет стоять здесь так целую вечность, их соседка госпожа Камата выйдет из дома и заметит его. В этом году ей исполнилось семьдесят семь, и каждый день она просыпается в пять утра и сидит в своем саду. Жук-носорог хочет завершить свое задание и избавиться от этого наряда раньше, чем она его увидит. Он делает первый шаг вперед, держа перед собой ножницы. Представляет, как должен выглядеть со стороны – согнувшись в нелепой позе, с вытянутой вперед головой и откляченной задницей. Его спина никак не хочет выпрямиться. Он срезает ветку. Только самый ее кончик. Он не может преодолеть свою робость. Кусок ветки падает на землю, но форма кроны дерева от этого практически не меняется. Ни один шершень не вылетает наружу для разведки. Жук-носорог снова протягивает вперед ножницы, и, хотя все его скованное слоями одежды тело сопротивляется, на этот раз ему удается протолкнуть лезвия поглубже в крону и крепко сжать. Ощущение сопротивления древесины, когда лезвия рассекают ее, дрожью поднимается вверх по его руке, и перерезанная ветка наконец падает. Даже не дожидаясь какой-либо реакции обитателей гнезда, Жук-носорог хватает баллончик со спреем в правую руку. Все происходит как в замедленной съемке. Его рука слегка дрожит, когда он направляет сопло прямо перед собой и нажимает на кнопку распылителя. Из баллончика с шипением вырывается струя жидкого инсектицида. Вылетевший из кроны шершень замертво падает на землю. «Теперь пути назад нет». Жук-носорог пытается освободиться от мыслей, переполняющих его голову. «Просто продолжай выполнять свою работу». Срезать ветку. Схватить баллончик. Распылить. Взять ножницы. Сомкнуть лезвия. Заметить шершня. Как можно быстрее нажать на кнопку. Поставить баллончик на землю, срезать следующую ветку. После того как очередная ветка с шорохом падает, из гнезда, как и предполагалось, вылетает очередной шершень-разведчик. Жук-носорог убивает каждого при помощи спрея. Их трупики начинают скапливаться на земле. Постепенно он привыкает к этому, и его страх мало-помалу утихает. Однако время от времени шершень уворачивается от капель спрея и взмывает в небо, как бы демонстрируя своему противнику, что его тактика не так уж надежна. Жук-носорог не представляет, куда направляются эти беглецы и когда они собираются вернуться, когда они нанесут свой ответный удар. Шлем закрывает ему все периферийное поле зрения, и даже то, что он может видеть через маску, недостаточно отчетливо. Он ощущает слабое движение воздуха, и его инстинкты буквально кричат ему: «Шершень!» Он знает, что это ему мерещится, но тем не менее вздрагивает, откидывается назад, хватает баллончик со спреем и размахивает им. Ему кажется, будто он слышит жужжание крыльев, – и всем телом поворачивается на звук. Ничто из того, что он когда-либо делал раньше, не заставляло его чувствовать себя настолько нелепо. Как будто он в одиночку разыгрывает дурацкую пантомиму. Потеряв из виду одного из вновь появившихся шершней, Жук-носорог пугается, что тот может напасть сзади, отступает и прижимается спиной к стене дома. Поднимает щиток шлема и с жадностью глотает воздух. В точности как преступник в бегах. Жара в сочетании с затрудненным дыханием, страхом и нервным напряжением изматывает его. Ему требуется вся его сила воли, чтобы не дать глазам закрыться и не задремать. – Жара, – стонет он, – убьет меня раньше, чем это сделают шершни. Затем он замечает насекомое, которое ранее упустил из виду, и прыскает на него спреем. Шершень падает. Жук-носорог испытывает одновременно чувство облегчения и укол раскаяния. «Шершни ведь не сделали ничего плохого. Вообще ничего». Они просто следовали своей природе: построили гнездо, основали колонию, работали изо дня в день. А в интернете пишут, что они даже не слишком агрессивны и не нападают без причины.