– Помни. Я не местный. И не знаю, куда здесь можно сходить. Может, «Оливковый Сад»? Ты бы хотела туда пойти? Мы на полпути к выходу, идем по коридору, когда Бренна отрицательно качает головой: – Не на свидании. У меня идея. Девушка продолжает удаляться, и мне нужна минутка, чтобы ее догнать. В основном потому, что она сказала, будто это – свидание. Потом я вижу, как ее попка покачивается при ходьбе, ягодицы трутся друг о друга, пока Бренна вышагивает впереди меня. Стараюсь быть джентльменом, но таким видом трудно не любоваться. Я думал, что Бренна направится к моему грузовику, но вместо этого она идет к своему БМВ. Крыша уже опущена, ведь на улице великолепный солнечный день. Может, даже чуть жарковато для меня. Бренна скользит на водительское сиденье, опуская очки на глаза, прежде чем вставить ключ в замок зажигания. Я немного колеблюсь перед тем, как опуститься на пассажирское сиденье, в основном из-за того, что не чувствую себя на свидании достаточно мужчиной, когда за рулем женщина. Знаю, это может показаться странным, но я был воспитан именно таким образом. Быть мужчиной значит брать на себя ответственность. Голос Тупака (прим.: знаменитый американский рэпер) раздается из радио, бухает по динамикам. Бренна протягивает руку, выключая музыку. – Извини, – бормочет она, – ты можешь включить то, что тебе нравится. – Я не слышал песни Тупака уже очень долгое время, – я смотрю на нее, в который уже раз удивившись Бренне. Она находится в чудесной стадии между подростком и взрослым. Она зрелая не по годам, но вместе с тем еще такой ребенок, когда дело касается некоторых вещей. – Сколько тебе лет? – спрашиваю, когда мы поворачиваем за угол и движемся параллельно береговой линии. – Хм, – она делает паузу, переключая скорость. – Я бы хотела сказать тебе правду, но боюсь напугать тебя. Я молю Бога, чтобы ей оказалось не менее восемнадцати, и думаю о себе. Черт, это будет удар по яйцам, если откроется что-нибудь подобное. – Мне нужно знать правду. Мой голос становится немного грубее, чем хотелось бы, но мне необходимо знать, совершеннолетняя ли она. Я детектив, я не могу заниматься сексом с несовершеннолетними. – Двадцать, – признается она через минуту. – В следующем месяце будет двадцать один. Бренна бросает на меня быстрый взгляд и снова смотрит на дорогу. Это, конечно, облегчение, но не совсем. Она моложе законного возраста, да и я поил ее пивом в своем доме. Однако теперь, когда она вслух произнесла свой возраст, я понимаю, что должен был поинтересоваться этим раньше. – А тебе? Сколько тебе лет? – Двадцать шесть. Мой день рождения в канун Нового года. – Действительно? – Да. А когда твой? Девушка вздыхает. – Август, девяностого. – Почему это звучит ужасно? – Что ты имеешь в виду? – переспрашивает Бренна. – Ты так вздохнула, как будто мысль о твоем дне рождения вызывает негативные эмоции или что-то в этом роде. Сжимая губы, она закладывает крутой вираж, чтобы втиснуться в месте на парковке, и заглушает двигатель, как только припарковывается. Потом подбирает сумочку у моих ног и бросает в нее ключи. – Я отметила свой восьмой день рождения тем, что отец убил маму, а потом и себя. Бренна открывает дверь, выходит и захлопывает ее. Я продолжаю сидеть в машине в течение нескольких минут, в растерянности пробегая руками по волосам, и пытаюсь осознать то, что она только что мне поведала. Это пи*дец. Неудивительно, что Бренна не любит говорить о своих родителях. Ее история – куда больший пи*дец, чем я думал. Выйдя из машины, я направляюсь в ресторан, стараясь не думать о том, о чем узнал. Мне придется подумать об этом позже. Я как раз оказался в той точке, где нужны ответы и, как подозреваю, Бренне – тоже. Однако если я продолжу думать об этом сейчас, это вызовет заметное напряжение между нами, что мне совсем ни к чему. Я бы предпочел просто провести время вместе. Бренна стоит у прилавка и разглядывает белую доску, на которой написано меню. Старик итальянец стоит рядом с ней настолько близко, что вызывает во мне раздражение почти сразу же. Я подхожу к Бренне, обхватываю ее талию одной рукой, а другой вожу по меню. – Что ты думаешь о еде? – склоняясь к ней, тихо спрашиваю я. Бренна внимательно смотрит на меня. Она сняла очки, и зеленые глаза стали выглядеть выразительнее. Уголки глаз приподнимаются, когда девушка улыбается. – Я думаю заказать гамбургер и картофель фри. Я хотела спросить тебя о том же, но думаю, ты вполне в состоянии о себе позаботиться, – с ее стороны прилагаются неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться, и я вижу, как она прикусывает губу. – Что? Что я такого сделал? Глазами Бренна показывает себе за спину, где находится моя рука: – Пытаешься претендовать на мое тело, а все потому, что какой-то шестидесятилетний итальянец пустил слюнки? – Он просто извращенец. Я пытаюсь немного раскрыть ему глаза. – Это не сработает, – шепчет между тем девушка, – да и теперь он, наверное, плюнет тебе в еду. – Это того стоит. – О, действительно, почему бы? – Потому что моя рука почти на твоей заднице, и это кажется мне невероятным. Бренна шлепает меня по руке со смешинкой во взгляде и, шагнув вперед, обращается к итальянцу: – Джованни, можно мне бургер с беконом, добавкой соленых огурцов и без помидоров? О, и добавь горчицы. На закуску картофель фри и капустный салат. – Все для вас, мисс. У меня возникает чувство, что Бренна часто сюда заезжает. Не уверен, что мне это нравится, но прикусываю язык. На сегодня я достаточно выставил себя дураком. Иду вперед вместе с ней, решившись все же поесть здесь. Увидев нетерпение старого итальянца, я решаю не давать ему лишнего повода плюнуть в мою еду. – Ну а я возьму цыпленка под сыром пармезан. И тоже картошку фри. Старик ничего не говорит, вместо этого что-то строчит в блокноте и идет в соседнюю комнату. Бренна тихонько хихикает: – Ты ему не нравишься. – Ты здесь часто бываешь? – спрашиваю. – Может быть. Не потому что Джованни думает. Даже не из-за еды, хотя она удивительна. Вот увидишь. Оглядываясь вокруг в ресторане, я не вижу ничего примечательного, только группу людей почти одного возраста с поваром. – Я доверяю тебе, – говорю Бренне. – Хорошо. Как только нам подают еду, Бренна пытается заплатить, но я не позволяю ей. Мне нужно сохранить немного мужского достоинства сегодняшним вечером. Поблагодарив, хотя не уверен, кого именно – меня или старика-итальянца, она направляется в заднюю часть ресторана. Я иду рядом с Бренной, и мы проходим через множество дверей. Снаружи находится крытая беседка, прямо на пляже. Ноги вязнут в песке, но мы единственные здесь, так что дело того стоит. Бренна опускается на песок вместе с подносом. Мне не остается ничего другого, как сесть рядом с ней. – Ну и что ты думаешь? – спрашиваю. Кивком она показывает на волны, накатывающие на берег: – Я люблю океан. Я не знала, как сильно мне понравится жить в Пенсаколе, пока не переехала сюда. А тебе нравится город? – Он оказался лучше, чем я думал. – Здесь ты остановишься? – Я...Я так думаю, – я смотрю на Бренну. Она не та женщина, от которой я смог бы легко уйти. Она, несомненно, украла больше, чем одно мое сердце. Эта девушка просто очаровала меня. Не глядя на меня, она вставляет соломинку в свой стакан. – Хорошо. И не добавляет больше ничего. Одно это слово говорит больше, чем могли бы сказать сотни слов. Несмотря на то, что мне не хочется признавать, что еда отличная, я говорю Бренне, что она сделала хороший выбор во время обеда. Девушка посылает мне взгляд, который говорит о том, что она прекрасно знала, что мне понравится. После того, как остатки обеда выброшены в мусор, мы прогуливаемся вдоль береговой линии. Начинается все с нескольких небольших слов, но доходит до того, что во мне появляется потребность переплести свои пальцы с пальцами Бренны. Она ни разу не дает мне понять, что ей неудобно. Я вспоминаю, что девушка сказала мне сегодня утром. Это была прекрасная возможность познакомиться с ней получше. – Итак, переходим во второй класс школы? Вместо того чтобы ответить, Бренна посылает мне вопросительный взгляд. – Ты когда-нибудь играла в ледокол в детстве?