– Может, забыли? – улыбнулся Кирюша. – Давно дело разворачивалось. Щеки Юркиной вспыхнули огнем. – Нет! Разве такое можно из памяти выбросить? Я задумала украсить бисквит тринадцатью порциями взбитых сливок. Хотела, чтобы свекровь обязательно съела хоть немного. Зинаида считала чертово число счастливым для себя. Она родилась тринадцатого и свадьбу с Николаем Петровичем попросила назначить на ту же дату. Сыновья у нее на свет тоже появились в дьявольский день, но в разные года. – Надо же так подгадать, – восхитился Кирилл. – Захочешь, а не получится. Жене моей врач сказал, что ей рожать пятого октября. Вера изо всех сил старалась родить на неделю раньше. И все равно дочка у нас пятого появилась, в день рождения тещи. И такая обида теперь у матери супруги, каждый год говорит: «Отняли у меня праздник!» А Зинаида рожала два раза, и оба – тринадцатого. – Так она доктору заплатила, чтобы стимуляцию сделали, – пояснила Юркина. – Ух ты, мы не додумались, – расстроился Кирюша. – Но на фото торт определенно на двенадцать порций, – повторил Степан, – восемь на блюде, плюс центр, остатки двух на одной тарелке и еще одна тарелка грязная. Глядя на сам торт, понимаешь, что кусков было двенадцать. Валентина, вы хотите узнать правду? Если вы не имели желания лишить жизни ни свекровь, ни невестку; если вас несправедливо осудили – тогда посмотрите на фото торта! Прямо сейчас! Юркина закрыла лицо ладонями, потом осторожно раздвинула пальцы и замерла. Когда молчание затянулось, Степан задал вопрос: – Ну как? – Можете сказать, посыпаны ли взбитые сливки корицей? – тихо поинтересовалась Валя. Фото на экране увеличилось. – Точно утверждать, что мелкие точки на башенках – именно эта специя, не могу, – ответил Кирилл. – Способен лишь уточнить: белые сооружения, предположительно, из белкового крема, покрыты порошком коричневого цвета, похожим на корицу. – Зинаида Яковлевна очень любила эту пряность, – прошептала Валентина. – И поэтому вы ее использовали? – поинтересовался Степан. – Нет, – всхлипнула Юркина. – У меня от высушенной коры коричника [2] начинается аллергия. Конечно, следовало натереть порошка. Зинаида прямо фанатела от него! В кофе кидала, в чай. Николай Петрович говорил: «Если в дрова палочки засунуть, Зина деревяшки сгрызет». Но я себя пожалела, не стала использовать размолотый коричник. И… там… на бисквите… орешки еще сверху. Кедровые, очищенные. – Верно, – не стал спорить Кирилл. – На них у вас тоже резкая реакция? – Нет, люблю их, – быстро заговорила Валентина. – Есть продукты, которые сами по себе хороши. Но когда их используют, например, для выпечки, они перебивают весь вкус блюда. Кедровые орешки из таких, их следует очень экономно расходовать, и они совершенно не подходят для этого торта. И грецкие тоже. Арахис – тем более. Но… Посетительница замолчала. – Но что? – спросил Степан. – Свекровь обожала кедровые зернышки, – прошептала Валя. – А мне даже в голову не пришло ими верхушку обсыпать, «убить» нежный бисквит. – Следовательно, на снимке не ваш торт? – уточнил Владимир. Валентина вздрогнула. – Не могу быть уверенной на сто процентов, но, похоже, не мой! Глава 15 – Вы не поняли, что находится на столе? – осведомился Степан. – Так меня не впустили в столовую, – зашептала Валя. – После ресторана я поднялась в нашу квартиру, переоделась в домашнюю одежду. И тут прибежал Николай Петрович, ударил меня по щеке, закричал: «Заприте ее, или сам за себя не отвечаю!» Вадим меня в спальне на ключ закрыл, туда никто не заходил. Потом появились мужчина и два паренька, они меня отвели вниз, посадили в легковушку, сами по бокам сели, я в середине. В полицию привезли, там запихнули в комнату без окон. На следующий день следователь беседу проводил, фото торта хотел показать. А я не могла на него посмотреть, стошнило прямо на стол. Хорошо, что долго ничего не ела. Вот так получилось. – Кто знал, что вы готовили для свекрови торт? – быстро продолжил мой муж. – Никому не говорила, – так же быстро ответила женщина, – пекла рано утром, хотела сюрприз сделать. – Когда моя жена пирог мастерит, так шумит, что весь дом просыпается, – заметил Кирилл. – Миксер работает, толкушка стучит, противень громыхает. – И Вадим не заметил, что вы на кухне вертитесь? – прищурился Степан. – Братья матери солгали, что Вадика владелец ресторана в Тулу отправил взять что-то, – объяснила Юркина. – А Рома, дескать, ему помогает. И они в самом деле поехали туда. Они там для матери подарок заказали. Укатили в четыре утра, чтобы без пробок вернуться. Не знаю, как сейчас, а дорога тогда в Тулу плохая была – яма на колдобине. Вернулись где-то около полудня. А я торт уже спрятала. Валентина вдруг улыбнулась. – Поэтому и задумала бисквит рано утром делать. – Из-за отсутствия супруга и Романа? – уточнил Владимир. Юркина кивнула. – Как связано их путешествие в Тулу с вашим кондитерским изделием? – не понял Кирилл. Валя вынула из кармана юбки носовой платок и начала комкать его. – Ну… все члены семьи собрались Зинаиде сделать сюрприз. Ко мне она нелюбезно относилась. А вот с сыновьями хоть и строгая была, но любящая. Когда Вадик против воли матери на мне женился, она ему лишь сказала: «Учудил ты! Любовь-морковь у него. Подожди, завянут помидоры скоро, а с этой дурой долго жить придется. Ефимовы не разводятся. У нас заведено: раз сходил в ЗАГС, то навсегда». Валентина заложила за ухо прядь волос. – И больше никаких упреков сыну. Во всем меня обвиняла. Я Вадима соблазнила, я его лишила возможности правильно жениться. Ну, и принялась меня чморить. Мне один раз в голову мысль прилетела: что, если Зинаида Яковлевна хочет меня довести до того, что убегу куда глаза глядят? Понимаете… Женщина глубоко вздохнула. – Она жила по традициям. Когда-то, давно-давно, один из Ефимовых сказал: «Мы не разводимся». И все! Так и повелось. Но даже в Библии написано, что евреям разрешили рушить семьи из жалости к женщинам. – Хорошее такое сострадание, – захихикал Кирилл. – Даже сегодня бабе, особенно если дети есть, тяжело одной жить. А в древние времена, когда теток за людей не считали, вообще труба была. Валя улыбнулась. – Вы не так поняли мои слова про жалость. Да, во времена Ветхого Завета было заповедано: разрыв семьи невозможен. Но не каждый мужчина любит супругу. И не любая спутница жизни положительно себя ведет. Как жить с тем, кто тебя бьет или изменяет тебе? Развод под строгим запретом. Проблема решалась просто: сильная часть пары убивала слабую. И все! Свобода. Кирилл покачал головой. – Жесть. Хотя и в наши дни такое случается. – Но в древности насильственная смерть представительниц слабого пола была массовым явлением, – присоединился к разговору Степан. – Поэтому во времена Нового Завета из жалости к слабому полу разрешили развод. Но давайте вернемся к прежней теме. Роман и Вадим поехали в Тулу. Зачем? – Они там заказали пряничный портрет Зинаиды, – объяснила Валентина. – Огромный! Пекут корж, на него накладывают фотопортрет, раскрашивают! – Жесть, – во второй раз произнес Кирюша. – Жуть! Что с таким подарком делать? – Хранить, – подсказала Юркина. – Лопать, – с самым серьезным видом высказался Володя. – Кое-кто придет в восторг, поедая тещу. – Братья боялись, что доставка неаккуратно сработает, – пояснила Валя, – сами решили привезти. А я отправилась торт делать. Уже один раз говорила вам – все квартиры на лестничной клетке принадлежали Ефимовым. В одной родители, в другой Роман с Еленой, в третьей мы с Вадимом. Кухня своя у меня. Поэтому никто не знал, что мастерю. Когда все спустились вниз, чтобы отправиться в ресторан, я «вспомнила», что забыла сумочку. Помчалась домой, схватила торт, отнесла его в столовую Зинаиды, поставила на стол. – У вас были ключи от жилья родителей? – уточнил Владимир. – Конечно, и от жилья Романа тоже, висели в шкафчике в прихожей, – подтвердила Юркина. – А у них наши хранились. Вдруг чего случится, понадобится дверь открыть, не ломать же ее. Но входными дверями нам пользоваться не надо – в квартирах створки в коридорах, толкнул, и ты в других апартаментах. Я пожалела Валю. – Наверное, Зинаида Яковлевна к вам часто заглядывала. – Случалось, раза два в неделю. Проверяла, как я убираюсь, стираю, смотрела, что в холодильнике лежит. Влетало мне постоянно. Зинаида требовала, чтобы все шло так, как у Ефимовых предками заведено. Рыбу едят только с гречкой. – С картошкой вкуснее, – удивился Кирилл. – А у них только с гречкой! И точка, – вздохнула Валентина. – Лена все правила выполняла. Но она… Юркина взяла стакан, выпила воду и вмиг перевела беседу на иную тему. – Торт остался в столовой, я вышла на улицу, все в ресторан отправились. Думала, вернемся домой, Зинаида Яковлевна увидит сладкое, непременно захочет съесть кусок. А если свекровь чего-то желала, то ее никто и ничто не могло остановить. Наестся она и потом всю ночь в туалете просидит. – Ох, и влетело бы вам за эту затею, – заметила я. – Ефимова сразу могла сообразить: вы торт сделали, что-то в него добавили, поэтому она из туалета не выходит! Валя чуть приоткрыла рот, заморгала. – Ой! А ведь правда! Кто ж, кроме меня, мог сладкое в квартиру старших принести? Что-то я не додумала в этом вопросе. – Дело вел Антон Ильич Воробьев, – продолжил Кирилл. – Он задал вопрос. Сейчас прочитаю. Секунду. Вот: «Перед тем, как отправиться в ресторан, Юркина поднялась под предлогом забрать забытую сумку. Все члены семьи остались во дворе. Когда невестка вернулась, Зинаида Яковлевна сделала ей замечание: “Даже в мой праздник ты не способна без выкрутасов”. Так обстояло дело?» Ответ Валентины: «Да».