– Манифик, – повторила Макси. – Великолепно! Дорогуша, где вы раздобыли сию обувь? И цвет привлекательный! Оранжевый с потертостями! Идеально под фиолетовые колготки! Макси поднесла указательный палец к губам. – Добавьте к ним зеленую мини-юбочку, розовую блузку, золотую цепь, пару браслетов… О-о-о! Хочу такие ботинки! Надин, перестань дуться! Открой тайну, где нарыла обувь неземной красоты? Я подумала, что тетя Мура сейчас схватит чайник с заваркой, швырнет его в по-детски веселую Макси. Но, учитывая возраст пенсионерки, она обязательно промахнется, и фарфоровая красота с картинками с кошками на боках угодит прямо мне в лоб. Может, сразу метнуться под стол? Я уже приготовилась нырнуть под свисающий край скатерти, но тетя Мура неожиданно сменила гнев на милость. – Купила их больше двадцати лет назад. – О-о-о, – пропела Макси. – Винтаж! Дорогая, ты в тренде. – В чем? – растерялась Надежда. Глава 21 – Ну, прямо модная девушка, – объяснила Макси. – Знаешь, если тебя переодеть, постричь, нанести правильный макияж, стереть уныло-строгую мину с лица, посадить на него улыбку, как у… Клара, иди сюда! Кошка вмиг прыгнула на колени Макси. Та почесала животному спинку и продолжила: – Вот. Если у тебя вместо обиженно-несчастного лица появится мордуленция, как у этой котейки, ты станешь прямо черносливка в шоколаде с орешком в середине. У тебя есть кавалер? – Чего? – заморгала тетя Мура. – Мужчина, – уточнила Макси, – любовник. Круглова вздернула подбородок. – В моем возрасте о таком не думают. – Да? – удивилась Макси. – Дорогая, ты фатально ошибаешься. Ну да ладно, пора приступать к делу. Надин! Хватит губу оттопыривать! Мэри очень хочет наладить с тобой отношения. Сама она приехать испугалась, понимает, что ты в нее кухонные ножи швырять примешься. Поэтому в качестве голубя с оливковой ветвью прилетела я. Когда назначим встречу с поцелуями? – Нет! – резко ответила Круглова. – Проститутка – позор семьи. – Ну, это смотря сколько она зарабатывает, – хихикнула Макси. – Гетеру с миллионами все обожают и любят! Тетя Мура начала краснеть. – Что люди скажут, когда узнают, чем Катька занимается? – Наплевать, – махнула рукой Макси. Надежда Андреевна опешила. – На кого? – На всех. Отправить тех, кто тебе в лицо свое мнение высказывает, в далекое путешествие с сексуальным уклоном. – Куда? – растерялась тетя Мура. Макси встала, подошла к Кругловой и прошептала ей что-то на ухо. – Женщины таких слов знать не должны! – возмутилась Надежда. – Дорогуша, да ты ханжа! – расхохоталась Макси, возвращаясь на место. – Если, по-твоему, женщины не должны знать таких слов, то тебе сейчас следовало задать мне вопрос: «Элен, что ты мне сказала? Прости, ангел мой, не поняла». Но ты разразилась гневной тирадой. Ай-ай, зайка! Ты владеешь лексикой улиц, а прикидываешься, что ни сном ни духом даже не подозреваешь, на какую часть мужского организма следует отправить пинком под зад тех, кто тебя критикует за внешний вид и поведение. Тетя Мура приоткрыла рот, но не сумела выдавить из себя ни звука. А Макси, которую, оказывается, звали Элен, продолжила рассуждать: – Значит, тебе охота смотреться как все, вести жизнь как у всех, потому что только в этом случае эти «все» будут считать тебя своей? Надин, не молчи, отвечай. Можно коротенечко. Да? Нет? – Да, – выпалила Круглова. – У нас в Хомяково так! Макси сделала глоток из фужера. – Сносный арманьяк! Не хай-класс, но для нашей погоды и такой сойдет. Надин, новый вопросик. Граждане поселения с названием милого грызуна все счастливы? – Конечно, нет, – фыркнула тетя Мура. – Мы тяжело живем. Огород, скотина, дом, работа! – Жуть! – подпрыгнула Макси. – Значит, если ты не выбиваешься из массы, то твое существование – чистая катастрофа? Огород, скотина, дом, работа… А где праздник? Где приятные покупки? Отдых? – Надо жить как все, – уперлась Надежда Андреевна. – Выделяться грех. – Сколько раз ты замуж выходила? – поинтересовалась Макси. – Один, – гордо произнесла ее собеседница. – Бедняжечка! – всплеснула руками Элен. – А как с любовниками? Сейчас их нет, но они были? – Перед вами порядочная женщина, – отрезала Круглова. – Приличная! Никаких мужиков без штампа. Макси ахнула. – В вашем Крысово ставят печать… э… на… Элен вскочила и опять прошептала что-то на ухо маме Мэри. – Нет, конечно! – возмутилась та. – Просто отметка в паспорте. – Да ладно! – засмеялась Макси. – Как она тебе поможет, а? Дорогуша, Мэри гениальна, шикарна и, к счастью, не похожа на унылую утку, которая боится покинуть свое Жабенково. – Хомяково, – поправила Надежда Андреевна. – Да все одинаково, – смеялась Макси. – Хомяково, Крысово, Жабенково, Фигово… Ты молодая баба… – Смеешься? – прищурилась тетя Мура. – …самое время тебе веселиться! Гулять, танцевать… – А огород? – Ну его на фиг, – отмахнулась Макси, – вместе с курами, утками, ежами. – Ежей не держу, – возразила Надежда. – Какой от них толк? Правда, они сами приходят. И кроты замучили, ямы роют. Я уж туда кипяток лью, а они… – Кротов тоже на фиг, – отрезала Макси и ужаснулась: – Дорогуша, да ты живодерка! Убиваешь кротов! – Так все поступают, – начала защищаться Круглова. Макси воздела руки к потолку. – Опять этот аргумент! Ты Клару можешь задушить? – Конечно, нет! – возмутилась тетя Мура. – Почему? – Ну… она… люблю ее, – пустилась в объяснения Надежда Андреевна, – у кисоньки есть имя. – А-а-а, – обрадовалась Макси. – Докопались до корня проблемы! Сейчас вырвем его одним махом. Надин! Запоминай! Всех твоих ежей зовут Федорами, а кротов – Семенами. Можно убить Федю и Сеню? Повисла тишина. – Ну… нет, – в конце концов выдавила из себя Круглова. Элен зааплодировала. – Победа маленькая, но победа! Все ясно. Дорогуша, ты хочешь жить в стоячем болоте, вести унылый образ жизни, а Мэри – фейерверк, который весел и счастлив. Трудно тебе это понять. Но крохотная победа придала мне сил! Завтра продолжим беседу! Макси схватила телефон. – Алло! Милый, забери свою любовь отсюда!