Глава 26 – Задержалась ты, однако, – заметил Кирилл. – Сперва я беседовала с Елизаветой, – начала объяснять я. – Через некоторое время она пошла чай заваривать, и тогда Тамара рассказала про самоубийство матери Бирюковой, Аллы Борисовны. Мы с Коркиной потом пошли в кафе, женщина рассказала историю. Медцентр Аллы Борисовны существовал на деньги спонсоров, родственники пациентов ничего не платили. Главный благодетель – Егор Николаевич Антонов, отец Нины Егоровны. Все в районе знали, что он ростовщик, дает в долг деньги под большие проценты. Лично я сразу посчитала его мерзавцем, но после общения с Тамарой не знаю, что и думать. Мужчина фактически в одиночку содержал благотворительный комплекс старшей Бирюковой. Тамара нашептала, что он обладал большими средствами и проявлял безжалостность к должникам. Если кто-то задерживал выплату, Егор включал счетчик, и проценты начинали живо увеличиваться. Ни слезы, ни просьбы, ни стояние на коленях никак не действовали на Антонова. Он молча выслушивал должника, потом говорил: «А кому сейчас легко? И почему мой совет отверг? Когда ты деньги брал, я сразу предупредил, что сумма крупная, можешь не суметь за шесть месяцев вернуть. Предлагал договориться на полтора года, зачем тебе пупок рвать? Будешь возвращать потихоньку. И как ты отреагировал? Обозвал меня хитрецом, обвинил в желании побольше на процентах заработать. Мое дело – подсказать. Твое – решить, соглашаться или нет. Услышал я отказ, спорить не стал. Хозяин – барин, как захотел, так и получил. А теперь ты просишь отсрочку. Извини, не могу ее дать, все средства у меня в обороте. Расплачивайся». – Вроде, жестко, – заметил Степан, – но, с другой стороны, Егор прав. Взял на себя обязательства? Выполняй их. Я пошла к чайнику. – Мне непонятно, каким образом в одном человеке уживались ростовщик, никогда и никому не дававший поблажку, и щедрый благотворитель. Местный люд не сомневался, что Алла Борисовна была любовницей Антонова. Наличие у того супруги никого не смущало. Жена не стена, бабу и подвинуть можно. Я поставила на стол полную чашку. – Сейчас следует сказать немного о тех, кто живет в этом старомосковском квартале. У многих там когда-то обитали родители, дедушки-бабушки. В нашем детстве существовало выражение «арбатская старушка». Кто она такая? Дама неопределенного возраста, старомодно одетая в добротные недешевые вещи, элегантная на свой манер, всегда в шляпке, в перчатках, с красивой сумочкой. У нее есть собачка, которая смирно сидит у порога магазина, если туда заходит хозяйка. Или в квартире женщины живет кот. Речь у «арбатской старушки» безукоризненно литературная, но вместо «булочная» и «молочная» она произносит «булошная», «молошная». Прекрасно знает свой район, а в ближайших к ее дому магазинах обращается к продавцам по имени, но всегда на «вы». У нее везде есть свои: в парикмахерской, в поликлинике, в домоуправлении. Даже слесарь к «арбатской старушке» приходит трезвым и – вот в это уж точно никто не поверит – водопроводчик всегда снимает ботинки у входа. Почти во всех семьях нынешних коренных жителей микрорайона были такие «арбатские старушки». С приходом в Россию эры дикого капитализма часть домов в историческом центре Москвы пустили под снос. На их местах возвели современные здания. А многие из тех, кто с рождения обитал в районе Старый Арбат, обнищали, продали хоромы, в которых жили предки, перебрались в область. Но остались нетронутые островки. Один из них – несколько улочек, где расположены апартаменты Зинаиды Яковлевны и ее семьи, Егора Николаевича Антонова, его жены и дочки Нины, Фаины Герасимовны Вольской, Аллы Борисовны Бирюковой и Лизы, Валентины Юркиной, Ады Марковны Потоцкой, Тамары Коркиной… Не все они дружат между собой, но здороваются друг с другом. Более того, их родители, бабушки и дедушки тоже обитали тут. Несколько улиц в самом центре Москвы напоминают небольшую деревеньку на отшибе России. Ее жильцов мало волнуют события за пределами Садового кольца, зато они в курсе всех местных новостей и сплетен. К сожалению, после смерти Егора Николаевича перед Аллой Борисовной во всей своей красе поднялась проблема, хорошо знакомая большинству населения России: где взять денег? Старшая Бирюкова понимала, как важен ее медцентр, но содержать его средств не имелось! Алла решила не сдаваться, принялась биться во все двери, просила помощи у богатых людей, объявляла сборы, организовывала благотворительные концерты. А потом случилась беда! Умер Виктор Лебедев – один из пациентов, лежавших в корпусе для самых тяжелых больных. Его мать обвинила в смерти сына владелицу благотворительного учреждения, сообщила в полицию, что Виктора угощали пирожными, которые некая кондитерша мастерит на дому. Создательница эклеров не соблюдает правила гигиены, использует просроченные продукты, ее изделиями и прежде травились больные. Но их смерть никого не удивляла, потому что у этих людей имелись большие проблемы со здоровьем. В полиции изучили медкарту покойного и сказали: «Мужчина-то совсем плохой был, удивительно, что он до тридцати лет прожил. И нет никаких признаков насильственной смерти». Но активная женщина очень хотела наказать Бирюкову, поэтому обратилась на телевидение в программу, которая делает скандальные шоу. А там сразу ухватились за тему. Наивная Алла поверила редактору, который пригласил ее принять участие в съемках. Парень сказал: «Мы в восторге от вашего центра, хотим его спасти. Ни на секунду не верим в то, что угощают подопечных смертельно опасными пирожными. Давайте на всю страну назовем программу “Десерт для инвалида”, расскажем правду. Клеветники прикусят языки, а вы сразу получите множество благотворителей». Алла обрадовалась, села в студии на диванчик. И на голову старшей Бирюковой полились ведра помоев. Сначала ведущий поинтересовался, правда ли, что основной благодетель, Егор Антонов, – любовник владелицы центра. Алла растерялась, промямлила: «Нет, мы просто дружили». И тут настал звездный час Фаины Герасимовны. Вольская вышла из-за кулис, рассказала, что у ростовщика в доме две квартиры. Одна когда-то принадлежала родителям Егора, а вторая – бабушке его жены. Антоновы живут в апартаментах мужа, в них много комнат, а двушку давно покойной Любови Петровны пара кому-то сдает. Вот только жильцов этих консьержка никогда не видит, зато Алла Борисовна частенько заходит в подъезд поздним вечером, когда консьержка уходит, поднимается на второй этаж, где расположено жилье покойной бабули Антонова. И Бирюкова не уходит, остается до утра. Как лифтерша могла видеть, что происходит в парадной, если она завершила рабочий день? Ответ прост. На первом этаже есть крохотная однушка, в которой обитает девяностолетняя Розалия Сергеевна Калугина. Она в разуме, но тело ее плохо слушается. Сын и невестка давно предлагают Калугиной переехать к ним, в просторный подмосковный дом. Но пожилая дама сопротивляется, заявляет: «Где родилась, там и умру». Родные Розалии не могут перебраться к ней. Как им с тремя детьми и двумя собаками устроиться на маленькой площади? Кроме того, старушка не горит желанием постоянно видеть близких. Сын решил нанять сиделку маме, но та выгнала всех нянек. Когда ситуация плавно зарулила в тупик, нашелся выход. Старушка согласилась, чтобы к ней днем несколько раз заходила Фаина – грела еду, мыла тарелки. И несговорчивая пенсионерка милостиво отнеслась к ночевке консьержки на диване в кухне. «Помню ее девочкой, – сказала Розалия невестке. – Из наших она, из арбатских. Полное доверие у меня к Фаине, не украдет ничего, не перепишет мое жилье на кого-то». «Мама! – воскликнула жена сына. – Невозможно оформить дарственную на квартиру, если ты не ее хозяйка». Муж быстро наступил супруге на ногу и улыбнулся: «Мамочка, ты, как всегда, права! Фая наша, не из новых москвичей, от нее беды не жди». И после окончания смены лифтерша плавно перемещается к Розалии. А у той дверь в апартаменты была сделана в начале девяностых, она с глазком, домофона нет. Дверь подъезда тяжелая, никто ее не придерживает, закрывается с грохотом. Вольская отлично знает, что все жильцы после двадцати двух часов сидят дома. И вдруг незадолго до полуночи – ба-бах! Фаина прильнула к глазку и увидела Аллу Борисовну. Утверждать, что старшая Бирюкова состоит в интимной связи с Егором Антоновым, Фаина не могла, свечку она не держала. Вероятно, Алла с мужиком часто встречались и всю ночь проводили вместе, читая вслух стихи Пушкина… Короче говоря, консьержка представила владелицу благотворительного центра не в лучшем свете. Дальше еще хуже. В студии появилась Валентина, тогда еще она не была женой Вадима. Служила в медцентре Аллы Борисовны на кухне, чистила овощи, мыла посуду. Работала девушка не бесплатно, получала зарплату, правда, небольшую. Юркина, образно говоря, вбила последний гвоздь в крышку гроба мамы Елизаветы. Она подробно описала, как обчищала ножом бруски сливочного масла с давно истекшим сроком годности, срезала тухлые куски мяса, шинковала гнилые овощи… – Нашел выпуск, – перебил меня Кирюша, – давайте посмотрим. Я повернула голову к экрану на стене. Зазвучала музыка, потом появился ведущий. Мы все молча стали наблюдать за выступлениями Фаины и Валентины. Последняя произнесла: – Из крупы червей выбирала, а уж из каких сухофруктов компот варили! Все в плесени, в личинках! Зрители начали шуметь: – Позор, позор! Сидевшая среди публики Тамара вскочила и закричала: – Неправда, Алла Борисовна не виновата! Валентина врет, и я знаю, почему! Глава 27 Ведущий поманил женщину. – Идите сюда. Вы родственница Бирюковой? – Нет, – ответила Коркина, – просто с самого детства хорошо знаю Аллу Борисовну. Она честный человек. Больные для нее святое! Валька брешет! – Зачем Валентине лгать? – картинно удивился рулевой эфира. – Так денег хочет! Уверена, ей их пообещала Зинаида Яковлевна, – растолковала Тома. – Та ненавидит Аллу Борисовну, потому что Бирюкова попросила Егора Николаевича не давать денег Ефимовой в долг. – Так, – пробормотал ведущий, – немного запутано, но вроде все понятно. – У Зинаиды два сына, Вадим и Роман, – вещала далее Тамара. – Первый не Ален Делон с виду, но положительный, мамочке в рот смотрит. Второй хорош, как принц, но балабол, вертихвост, бабник, ленивый, работать не хочет, а гулять любит, красавчик, говорит, как поет. Лизка, дочка тети Аллы, в него влюбилась! А потом… – Заткнись! – закричала Елизавета, которая сидела в зале. – Ладно, – кивнула Тамара, – тогда кратенько. Лиза обожала Рому, а тот с ней пару раз переспал и бросил ее. Елизавета забеременела, маме правду про отца ребенка выложила. Тетя Алла пошла к Зине, потребовала: «Играем свадьбу!» Зинка ей в лицо рассмеялась: «Где ты раньше была? Рома вчера расписался с Леной, они давно вместе. Ты все за чужих инвалидов радеешь, а свою девку упустила. Весь район знает, что она с половиной местных мужиков кувыркалась. Может, Роман ею когда и попользовался, но заплатил за постель. Иди побеседуй с Лизкой, спроси, сколько она абортов сделала. Не веришь? Дам телефон гинеколога, к которому твоя девственница ходит!» Алла Борисовна, когда поклеп на дочь услышала, схватила со стола вазу и хрясь ее об пол! Зинаида ей в глаз засандалила! И случилась такая драка! Тамара схватилась руками за щеки. – Тетя Алла худенькая, прямо воробышек! Зинка – натуральный бомбовоз! Она соседке лицо испортила, на лестничную клетку ее выгнала. Алла Борисовна домой вернулась, налетела на Лизу: «С кем, кроме Романа, ты еще спала?» Елизавета призналась: «С Ромой мы несколько раз того самого, он меня потом кинул, ну я и пошла утешаться к Володе». «Числа назови», – потребовала мать. Лизка руками развела: «Начало ноября, точно не помню». Тамара захихикала. – Алла Борисовна молча сидела, потом спросила: «Так ты с двумя одновременно была?» «Не в один день, – ответила Лизка. – Чтобы из одной кровати в другую сразу – такого не было». Тетя Алла тихо-тихо поинтересовалась: «Доченька, ну как можно спать одновременно с двумя?» Лизка ей: «Ну, так получилось». Мать свою линию гнет: «Надо было одного выбрать». Елизавета в ответ: «Да зачем? Рому люблю, мне с ним до сих пор в кайф. Но он никогда ничего не дарит. Володя, наоборот, всегда с презентиком. Роман ни разу в кафе не позвал, на невесту свою Ленку боится нарваться. А Вовчик меня в дорогой ресторан водит, но в постели никакой». Тамара без приглашения села на диван, где располагались притихшие гости, в том числе и Зинаида Яковлевна, и засмеялась. – Алла Ивановна к Лизке с новым вопросом: «И почему ты решила, что забеременела от Романа?» «Потому что я его люблю», – ответила Елизавета. Тетя Алла, конечно, все дяде Егору доложила. Он ей как муж. И попросила: если Зинка придет за деньгами, гнать бабу ссаной тряпкой. Она Аллу Борисовну побила! «Ни копейки ей не дам, – пообещал Антонов. – Но она ко мне не обратится – у самой бабла полно!» Тамара хлопнула руками по коленям. – И ошибся! Прибежала Зинаида, заныла: «Егорушка, одолжи валюту! У Ромы неприятность со здоровьем, врачу надо заплатить!» Егор Николаевич здорово удивился: «Зина, да что стряслось? Сколько надо?» Она сумму назвала. Хорошие деньги, но не запредельно большие, о чем ей Антонов сообщил и опять в недоумение впал: «У тебя нет такого запаса? Никогда не поверю, что у Николая Петровича касса пустая. Говори честно, зачем берешь?» Зинаида зашептала: «Не вру. Денег у мужа полно, просто не хочу, чтобы кто-то в семье знал, что у Романа венерическое заболевание. Он его подцепил от шлюхи дочки Алки!» Тамара хлопнула в ладоши. – Во сказанула! То ли забыла, с кем Антонов живет, то ли от нервяка язык не удержала. Уж он обозлился! Ответил просительнице: «Ступай домой, нет у меня ни копейки. Возьми у супруга. И лечи сама своего сына-потаскуна. А еще…» Ведущий замахал руками: – Тамара, вернитесь на место. Спасибо за рассказ. Но у нас тема «Десерт для инвалида». Интересная информация! Оказывается, за время существования медцентра Бирюковой скончалось более десяти человек. Никто не усомнился, что они покинули этот мир из-за болезней, но все не так просто. В студии – врач Варкулин. Появился молодой мужчина. Он объяснил, что все симптомы тех, кто ушел в мир иной, говорили об отравлении ядом от домовых грызунов. Ведущий произнес: – Странно, инвалиды один за другим уходят в мир иной, а никто не поднимает шум. Может, родственники рады избавиться от обузы? Лучше один раз заплатить убийцам и забыть о больном? Центр Аллы Бирюковой – это милосердное, благотворительное учреждение? Или там работают люди, которые за хорошие деньги освобождают семью от проблем? Мы непременно докопаемся до правды! На сегодня все. – Ну и зрелище, – поморщился Степан. – Такое ощущение, что посидел на помойке. Неужели кто-то смотрит эту передачу? – Рейтинг у нее зашкаливает, – подал голос Кирюша. Я решила продолжить рассказ: – Тамара рассказала мне про съемку, негодовала: «Лизка на меня обиделась за то, что рассказала, как она с двумя мужиками спала, орала: “Теперь никто ко мне за заказом не придет, побоится заразиться!” Месяц не общались, потом Лизавета с извинением примчалась. У нее после этого шоу клиентов навалом стало. Вот такая программка получилась! Улет! Елизавете от нее радость. Телеканал решил сделать еще пару выпусков, но Алла Борисовна отказалась в них участвовать. Ей начали набавлять гонорар. Цифра росла. Тетя Алла отключила телефон, закрыла центр, несколько дней не выходила из спальни, а потом из окна выпрыгнула. Никаких шансов на жизнь не оставалось». Я посмотрела на мужа. – Нельзя оставлять человека после мощного стресса в одиночестве. Но ситуация была необратима. Степан кивнул. – Ты права. И у меня возник вопрос. Теперь, когда мы знаем, какие отношения были между Зинаидой и Аллой, как реагировали на все происходящее Тамара и Елизавета, возникает вопрос: зачем девушки отправились в ресторан, где Зинаида праздновала день рождения? Вряд ли они собирались подарить ей нечто прекрасное. – Та же мысль пришла и мне в голову, – ответила я. – Задала точь-в-точь такой же вопрос собеседнице. Она объяснила, что после самоубийства матери Лиза никак не могла прийти в себя. Спустя время Тамара поняла: подругу надо растормошить, не дать ей впасть в уныние. Пригласила Елизавету в ресторанчик у дома. Девушки вошли в зал, а там вся компания во главе с Зинаидой сидит. Нелли их увидела сразу, руками замахала: «Заведение закрыто на мероприятие!» А девицам захотелось сломать кайф Ефимовой, они в один голос сообщили: «На двери нет объявления». Нелли начала изворачиваться: «Висело, наверное, ветер сорвал». Тамара с Лизкой уперлись: «Предупреждения о банкете не было! Не уйдем! Хотим есть!» И сели за столик у окна. Через короткое время возник полицейский: «Покиньте помещение, вас предупредили о частной вечеринке». Тамара и Лиза в кресла вцепились. Наверное, минут десять их из кафешки вытаскивали. В конце концов на улицу вытолкнули, хотели в отделение везти, к машине потащили. Елизавета закричала: «Эй, люди! Снимайте произвол парней в форме! Зашли чайку глотнуть, а там депутат гуляет, велел нас гнать! Полиция у нас продажная!» Сбежался народ с телефонами. Елизавета сменила тему крика: «Зинаида Яковлевна Ефимова убила Аллу Борисовну Бирюкову, и ей даже пальцем не погрозили!» Зевак становилось все больше и больше, народ видео, фото делал. Полицейские поняли, что попадут во все соцсети, станут героями дня. Как на их славу начальство отреагирует? И уехали, оставили Бирюкову с Коркиной на тротуаре. Беседа наша завершилась словами Тамары. Сначала она заявила: «Через несколько дней после самоубийства тети Аллы телевидение сделало еще одну программу. Позвали каких-то экспертов, благотворителей. Тема эфира – “Почему подопечные центра Аллы Борисовны постоянно умирали от отравления”. У вас есть ответ на вопрос?» «Нет», – тихо призналась я. «Потому что это вранье! – еще сильнее разгорячилась Тамара. – Никто там не погибал. Уходили те, кому совсем плохо было. А телевидение этим воспользовалось и выпустило вторую передачу. Хорошо, что тетя Алла уже этого не видела». Глава 28 Утром нас разбудила тетя Мура. – Вставайте, уже шесть! – объявила она. – Каша горячая! Вкусная! Манная! Ни одного комочка! Эк вы спите долго! Я открыла глаза. – Простите, Надежда Андреевна, вчера поздно легли. Круглова уперла руки в бока. – Это с какой стати? Не пятница на дворе была! Я заморгала. – А при чем здесь пятница? – Муж жену только в этот день любит, – объяснила гостья. – В субботу на работу не идти, поспать можно. На неделе никто не развратничает, неправильно так себя вести! Поднимайтесь! Тетя Мура развернулась и выплыла из комнаты. – Похоже, не она у нас в гостях, а мы у нее, – тихо сказал Степан. И тут раздался звонок в дверь.