– Лей в уши кому хочешь, но не мне. В столице тебя никуда не взяли, потому что пишешь с ошибками. «МАсква»! А в провинциальном училище даже таким рады. У них вечный недобор. Твоя мать умоляла на коленях, просила дочь-дуру хоть куда-нибудь учиться пристроить. Я помогла. А потом еще упросила Бирюкову тебя в центр взять, на кухню! К больным такую допускать – ни-ни! – А-а-а! Я дура? – Ну, сейчас сгоряча ляпнула. – Когда требовалось особый укол инвалиду ставить, ты меня профессионалом считала! Ни разу, кстати, не поинтересовалась у тебя, где ты ампулы брала. – Да уж и не помню. – А-ха-ха! Знаешь, ты права, я дура! Верю всем, тебе в том числе. И осталась с пустыми руками. Все, кто меня просил о помощи, сейчас в толстом слое шоколада. А я где? У тебя квартир полно! Одна из них точно моя! – Успокойся! – Ага! Сейчас! Я дура! Правильно сказано! Хорошо! Красиво! Поверила тебе, когда ты попросила задержаться на кухне до позднего вечера. Оставалось тогда в центре несколько человек – я, ты, дежурный врач и медсестра Катька. Ты им чаек заварила, угостила пирогом, который сама испекла. А я об этом потом только узнала. Втихаря медикам вкусняшку отнесла, в комнате отдыха поставила. Потом ко мне примчалась: «Ой, ой! Наши так устали, сморило их! А надо инъекцию сделать! Бужу Сергея Ивановича и Надю, бужу – не встают! И понятно, почему! Смену в больнице отработали, потом в центр приехали! Помоги, поставь угол!» Мне бы удивиться, откуда ты знаешь, что больному назначено? Так нет же! Пошла, выполнила просьбу, и что случилось? Умер больной! Вот откуда квартиры, дом! Помнишь Варламова? – Кто это? – Ой, не притворяйся! У тебя память, как у трех слонов. – И правда, имена жильцов не путаю! – Ха-ха! Мы о другом говорим! Варламов Эдуард Львович. Он привез в центр своего брата. Хорошо платил за него, прямо очень. Мужик лежал, наверное, месяца три, а потом ты попросила его уколоть. Ну, вспомнила? Эдуард – адвокат! Когда меня незаконно арестовали, ты его прислала, чтобы помог. – Ой, я такая! Сделаю кому-то добро и забуду, – прощебетала Фаина. – Господь велел людям хорошее делать. – Хорош богомолкой прикидываться! Меня не обманешь, сама такая. На зоне научили: коси под воцерковленную, тогда на УДО попадешь. Эдуард пришел после того, как я сумела тебе позвонить. Мобильный в камеру пронесли. Жестко предупредила тебя: «Нужны вещи, еда, лекарства. Если не передашь, скажу следователю, что владею информацией о том, кто лишает жизни больных в медцентре Бирюковой. Твою фамилию назову – в один барак потом попадем, весело заживем». Ты сразу все по списку прислала, а потом адвокат объявился, замурлыкал: «Мои услуги дорого стоят, но поскольку вы близкий человек Фаины Герасимовны, пришел дать бесплатный совет! Если начнете врать про убийства больных, вам такое поведение не поможет. Только срок себе утяжелите. И в дороге или на зоне всякое случиться может. Разгорится драка, вас по башке стукнут. И – опля! – нет вас». Ты Варламова использовала, чтобы меня запугать. Я молчала, но за такое поведение платят. Одна твоя квартира – моя. Иначе язык на привязи не удержу. – Ладно, ладно, не горячись. Хорошо, получишь жилье. – Правда? – Да. – Не обманешь? – Конечно, нет. Мы же не чужие друг другу. Перепишу на тебя двушку в Королеве. – Когда? – В четверг, на следующей неделе. – Почему не завтра? – Быстро только мухи плодятся! Документы надо собрать! Копии нотариальные оформить! А сейчас мне пора. – Куда? – На рабочее место. Нельзя так надолго уходить. Кто-то из жильцов пожалуется, и выгонят. Как тогда жить? На какие шиши? – Анекдот! Ты это сейчас всерьез? Опять решила бедной козой прикинуться? Забыла, что я про квартиры знаю? Ладно, ухожу. Если в четверг обманешь, получишь на свою голову геморрой. Степан схватил меня за руку и потащил вглубь длинного темного подвала. Раздался стук двери, потом шаги и голос Валентины: – Алло, Вадим? Это я. Необходимо встретиться. Прямо сейчас. Нет! Срочно! И что? Я теперь не такая, как раньше, жизнь научила. Настал мой черед условия диктовать. Ладно, пусть через полчаса. Кафе «Три горы». Счет оплачиваешь ты. Мы со Степаном молча стояли в дальнем конце подвала. – Тра-ля-ля, вот такая я! Есть квартира у меня, будут и денежки! – пропела Валя, и звуки стихли. – Наверное, сейчас Фаина выйдет, – предположил супруг. И точно, снова послышался хлопок двери и затем шаги. – Вольская отправилась на рабочее место, – прошептала я. – Как нам отсюда выйти? Лифтерша может догадаться, что мы подслушали ее разговор с Юркиной. Степан вынул телефон. – Кирюша, выведи Фаину из подъезда! Срочно! Потом объясню. Нет! На улицу! Мы медленно переместились к лестнице, которая ведет на первый этаж, и услышали гневную тираду лифтерши: – Боже! Вот поганцы! Сейчас выйду, и если не прекратят, вызову полицию! Пакостники! Совсем молодежь стыд потеряла! Судя по долетевшим к нам звукам, Вольская в самом деле отправилась во двор. А мы быстро преодолели все ступеньки, оказались в парадной и поднялись на свой этаж. Муж вновь позвонил в офис. – Кирюша, кафе «Три горы». Прямо сейчас там должен появиться Алексей. Если память мне не изменяет, заведение крохотное и не пользуется популярностью из-за хамски большого чека. Леше необходимо «зарядить» все столики – за один из них, не знаем, за какой, сядут Вадим и Валентина. Пусть мчится туда как можно быстрее и проблему с официантами и метрдотелем решает старым способом – похрустит купюрами. Степан положил трубку на стол. Короткое мгновение мы наслаждались тишиной, потом заголосил мой мобильный. – Это Зарецкий, – улыбнулась я. – Слушаю. – Завтра, в час дня. Устроит? – скороговоркой произнес Иван. – Прости, не поняла. Кого и куда устраивать надо? – Ну и неделька, – пожаловался издатель, – народ прямо ненормальный. С кем ни начну беседовать, все странные реакции выдают! И ты туда же! Мне стало смешно. Жаль, не могу в деталях рассказать Ивану, какая у нас со Степаном получилась семидневка. – Завтра. В тринадцать часов. Фитнес-клуб «Бегемот и Слон», – продолжил мой лучший друг. Я изо всех сил старалась не рассмеяться в трубку, но не сумела удержаться от вопроса: – Его открыл наш Антон? Он вдохновился обложкой к книге Яна Кранкина? – Вот любишь ты посмеяться, – донеслось из трубки. – Это фитнес-клуб Людмилы Собкиной. Ты лицо лежачего фитнеса. Забыла? Поскольку я включила громкую связь, Степан услышал речь Зарецкого и немедленно отреагировал: – Ваня! Зачем лежачему фитнесу лицо? В этом случае необходимы спина и то, что пониже. – Привет, Степан, – отозвался Зарецкий. – Вилка! Пожалуйста, я заинтересован в проекте Собкиной! Мне он нужен! – Хорошо, – согласилась я. – Завтра, в час! – Спасибо, – обрадовался Иван и отсоединился. Глава 37 Через несколько часов раздался звонок в дверь. В нашу квартиру влетел Кирилл со спортивной сумкой, сбросил ботинки и помчался в столовую. – Тебя из дома выгнали? – осведомился Степан, шагая следом. – Решил у нас пожить? – Не, – всерьез ответил на шутку компьютерщик, вынимая из кошелки ноутбук и ставя его на стол. – Мы сейчас услышим, о чем Вадим с Валентиной говорили. Не подвел Леша, успел столики зарядить. Правда, их там мало, но все равно он молодец. Дайте кофейку! Пожалуйста! – Ночь на дворе, – возразила я, – сделаю тебе какао. – Ну ты прямо как моя мама, – засмеялся Кирюша, – она тоже не любит, когда я после восемнадцати часов ристретто выпиваю. Какао тоже люблю! Налей большую кружку! Через короткое время мы услышали голоса из компьютера. Мужчина и женщина обсуждали меню. – Видео нет, – объяснил Кирюша, – а звук хороший. Во, они договорились, что жрать станут, теперь самое интересное. Тсс! Слушайте. – Хочется напомнить тебе, как с самого начала обстояли дела, – начала Валентина. – Вы с Нелли пригласили меня в кафе. Я поняла, что что-то вам надо. Я тогда работала у Бирюковой на кухне, платили мне три рваных рубля. Очень хотела отделиться от родителей. Жизни прямо не было! Вечно замечания делали, а куда деваться? Не могла даже угол снять! У тебя любовь была с Нелли, а у нее родители старорежимные, без печати в паспорте не разрешали в комнате дочери не то что на ночь остаться – даже днем посидеть. У тебя тоже не мать была, а собака цепная. Что делать? И вот, вам в голову план пришел, как все разрулить. Если все получится, как задумано, все останутся с большими деньгами. И ты докладываешь мне: «У матери есть хованка, там и деньги, и брюлики, и чего только нет. Нычка – в квартире, в ее спальне, в полу, под ковром, в углу слева от окна. Мы с тобой, Валечка, быстренько распишемся. Мать в ярость впадет, но она живет по правилам, которые сто лет назад ее пра-пра придумали. Одно из них: если свадьбу сыграли, то это навеки. Живите вместе, хоть сдохните, разводиться – ни-ни. Ясно, свекровь тебя ненавидеть станет, но если знать, с какой целью все затевается, то с радостью вытерпеть можно. Твоя задача – выждать время, когда дома у мамы никого не будет, открыть тайник и обчистить его. Добычу поделим по-честному. Две трети нам с Нелли, одну тебе». Так? – Угу, – пробурчал Вадим. – Нельке беспокоиться было не о чем, – продолжала Валентина, – супругов мы с тобой изображали только при посторонних. Спали в разных комнатах, благо не одна она в квартире у тебя. Нет бы мне спросить: «Ребята, зачем я вам? Пусть Вадик женится на своей любви, она все и сопрет. Мне, посторонней, не придется ее долю отдавать. С какой радости я нужна?» Так нет, обрадовалась я. Согласилась, вошла в семью. Но время шло, а я не могла попасть в квартиру к Зинке, она всегда была дома. А если куда сваливала, Николай Петрович оставался или Ленка на кухне у свекрови вкусняшку ей готовила. Ну, беда прямо! И что мой фальшивый муж предложил? Повисло молчание.