– На красавицу Катю, – покорно исправился Стив. – Потом организую вам личное общение. Сейчас Мэри предстоит работать, не следует волновать ее. – Ну ладно, – согласилась наша гостья. – Тогда двигаемся стройными рядами! – скомандовал агент. Нас усадили в первом ряду, прямо у подиума. Справа от меня оказалась дама в брюках, расцветка которых совпадала с шахматной доской, а на блузе у нее эта шахматная доска лежала по диагонали. И ботинки у дамы были такие же, и сумка, и платок на голове, и перчатки, и шарфик на шее. Меня затошнило, я повернула голову в сторону тети Муры, а та зашептала: – Вилка, около меня кто сидит? Парень или нет? Я сосредоточилась на соседе Кругловой и увидела стройную, если не сказать тощую, фигуру в бархатных бордовых кюлотах, кружевной блузе цвета сытого цыпленка, на ступнях сверкали золотые ботильоны, с мочек ушей свисали длинные, почти до плеч, серьги. Губы в ярко-бордовой помаде, веки похожи на радугу, интенсивный ядовито-розовый румянец, одна бровь зеленая, вторая оранжевая, волосы уложены замысловатой башней… – Наверное, девушка, – шепнула я Надежде. – У нее борода и усы, – еле слышно возразила та. Я вгляделась в лицо. Действительно! Сквозь толстый слой тонального крема пробивается черная щетина. И как я ее не заметила? – У девушек борода не растет, – одними губами объяснила Круглова. – Или женщина переборщила с гормонами, или около вас мужчина, – еле слышно сообщила я. – Надо смотреть всегда на руки и ноги. У парней большой размер. – У этой ботинки, как лыжи, – зашептала тетя Мура, – а ручки маленькие. – Тогда она помесь парня с девушкой, – решила я. – Это как? – заморгала мать Мэри. – Юноша, который оделся как женщина. Или тетка, которая прикинулась юношей, – растолковала я. – Господи, зачем такое непотребство затевать, – перекрестилась Надежда. И тут ко мне подбежал Стив. – Виола, дорогая! Вы одна можете нас выручить! Умоляю! Стою на коленях! Обещаю оплату, как у Килли! А ей за такое поведение следует… Ох, плевать на Килли! Вы можете пройти за кулисы? – Случилось нечто серьезное? – сообразила я. – Если кому-то плохо – я не имею ни малейшего отношения к медицине. Стив схватился ладонью за висок. – Нет, нет, со здоровьем порядок у всех. – Не хочу сидеть одна, – испугалась Надежда. – Мне страшно! Вокруг все похожи на сумасшедших. Сплошное непотребство. И тут «шахматная доска» произнесла басом: – Дорогая, готова вас патронировать и объяснять происходящее в пучине разврата показа. – Здравствуй, Макси, – улыбнулся Стив. – Рад видеть тебя живой и здоровой. – Ты прав, дорогуша, – согласилась Макси, – мертвой и больной я смотрюсь хуже. Потом она повернулась к Надежде. – Милочка, вы жена короля Мубамбии? – Нет, – неожиданно засмеялась Надежда, – почему вы так решили? – Ваш лук, – объяснила Макси. – Он в стиле бедного пейзана до открытия расчески. А такая мода нынче только в Мубамбии. Стиви, ты хотел увести милое создание в недра показа, а оно пришло с дамой, которая всего опасается? – Макси, ты, как всегда, зришь в корень, – улыбнулся агент Мэри. – Будь на твоем месте Светлана, она не пустила бы очаровательное дитя с тобой, – объявила Макси. – Но ты абсолютно безопасен для девочки. Впрочем, для мальчика тоже. – Она повернулась ко мне. – Стив никогда не хамит, он истинный джентльмен нормальной сексуальной ориентации, что нынче в нашем болоте редкость. Ступай, детонька, дядя тебя точно не обидит. У парня есть невеста. Он влюблен, другие ему без надобности. Я гарантирую. Имей в виду, у Стива талант! Тебе повезло! Паренек смотрит на чучело, а видит будущую фэшн-икону. – Вряд ли она из меня получится, – засмеялась я. – Почему? – удивилась собеседница. – Даже из твоей бабушки легко сделать лакомый кусочек для глянца. Для начала ей следует сменить балахон любимой жены людоеда Мубамбии и накинуть нечто миленькое! Без экстремальности! Надежда отвернулась и начала тереть глаза кулаками. – Душенька, я вам опротивела? – поинтересовалась Макси. – Нет, нет, – быстро ответила Надежда. – Простите, у вас костюм… он… яркий. В глазах рябит, аж голова завертелась. – Милая, – засмеялась собеседница. – Данный наряд – мой способ борьбы с гиенами, коих тут несчитано! Они хотят сделать фото, а не получается – у них, как и у вас, в глазах рябит и голова вертится. Так им, ворогам, и надо. Тетя Мура схватила сумку, которую ранее поставила на пол, и прижала ее к себе. – Дорогуша, какой винтаж! – восхитилась Макси. – У меня есть портрет прабабушки, графини Монпансье. Он был написан в семнадцатом веке и на нем ваш ридикюль! – Мой? – удивилась наша гостья. – Я сшила торбочку в тысяча девятьсот восьмидесятом, когда по случаю купила настоящую кожу. – Брр, – передернулась Макси. – Словосочетание «настоящая кожа» звучит по-каннибальски. – По-каковски? – не поняла Надежда. К Стиву подбежала тощая девушка в простых джинсах и черном свитере. Волосы незнакомка стянула в хвост, на лице не было косметики. – Ты нашел? – трагическим шепотом осведомилась она. – Ральфи в инфаркте, Молли в истерике. Глава 12 – Энни, спокойно, – велел Стив. – Эко удивление, – снова вмешалась в разговор Макси. – Молли истерит, даже когда писает в одиночестве в сортире, который стоит на полу, и в радиусе километра никого нет. – Ой, здрассти, – заморгала худышка. – Простите! Голова кругом – невеста с катушек съехала. – Перебрала? – усмехнулась Макси. – Килли пригласили? – Как вы догадались? – изумилась девушка. – Звезда Мэри, бюджет показа ограничен, – пропела «шахматная дама». – Мур бесплатно только с больными детьми работает, остальным следует платить. Лимит исчерпан. Значит, денег на оплату других этуалей нет. А остальные модельки за пиар готовы даром бегать по «языку», словно заячьи какашки. – Заячьи какашки? – переспросила девушка. – Ты их никогда не видела, – догадалась Макси. – Живу в Москве, – объяснила Энни, – по улицам у нас зайцы не носятся. – Нашла чем хвастаться, – засмеялась дама. – Столица нынче заполнена не москвичами. Мы-то умные, давно перебрались в район Новорижского шоссе. Если нужна невеста, то у вас два варианта: я или она! Дама вытянула руку и указала на меня. На каждом пальце сверкало по кольцу с камнем, на запястье болтались браслеты. – Дорогая, ваш выход порвет наш бюджет на пару лет, – засмеялся Стив. – Госпожа Уитни не изменит свою ставку за выход, даже если я соберусь застрелиться. Дама щелкнула языком. – Котик, трудно себя переделать. И денег уже девать некуда, и вроде они лишние, а не могу бесплатно ходить. Бери малышку, ей в новинку. Форс-мажор у вас, а она, вроде, понятливая. Энни умоляюще сложила руки и посмотрела на меня. – Плиз! Вы же нам поможете? – Пойдемте, – попросил Стив. – У вас есть шанс стать принцессой. – Хреновая перспектива, малышка, – засмеялась Макси. – У отпрысков королевских семей гадкая жизнь. Сплошные запреты – это нельзя, то не разрешено, се не надевай, туда не ходи, здесь не сиди. Бедная принцесса должна улыбаться под дождем толпе народа, махать подданным ручонкой и изображать восторг вперемежку с неземной любовью к людям. Никогда не гонись за титулом. Еду подают холодной – кухня в восточном крыле дворца, столовая – в южном. Пока принесут суп, он заледенеет. И во дворцах всегда полно мышей! Уж поверь, знаю, о чем говорю – у моей седьмой свекрови замок на Луаре. Только прилечу отдохнуть, как грызуны начинают бегать. Макси замолчала, чтобы перевести дух. Стив и Энни воспользовались паузой, схватили меня под руки, буквально унесли за кулисы и поставили в помещении, где тесно натыканы столики с зеркалами, стулья и ряды рейлов с вешалками. Энни затараторила, и я наконец-то поняла, что произошло.