Антон выполнил просьбу друга. Он налил себе вина, пил, молчал. Какая тишина. Покой. Лишь стрекочущие цикады нарушали тишину. Вернее, наполняли ее объемом. Какой божественный воздух! Наконец, Вито встал. Налил полный бокал вина. Выпил залпом. – Рассказывай. – Поставил пустой бокал и посмотрел Антону прямо в глаза. – Рассказывай подробно. – Хорошо. Только ты не перебивай меня. Мне и так… не просто… Вито ничего на это не ответил. Антон понял его молчание как знак согласия: он ждет рассказ Антона и не будет перебивать. – Во-первых, я хочу посоветовать, как тебе выйти из этой ситуации с наименьшими репутационными потерями. – Сейчас это неважно… – Ты обещал не перебивать меня. Пожалуйста, дай мне сказать. Вито опустил голову. – Послушай меня. Ты – успешный адвокат по криминальным делам. Подумай, что будут говорить твои клиенты, если слухи о том, что это твоя мать убила свою сестру, разнесутся по всей Италии. Поэтому надо раз и навсегда пресечь эти слухи. – Как? – Да, ты не скроешь этот факт. Но нужно сделать все, чтобы никто не усомнился в том, что Джина сделала это в болезненном состоянии. Она ничего не понимала. Никто не может объяснить, что происходит в мозгу человека, страдающего болезнью Альцгеймера. Джина услышала твой рассказ о мумии с ножом в груди, и он отложился в ее памяти. Все! Когда она совершала убийство, она была невменяемой. Врачи подтвердят ее болезнь. Ни у кого не возникнет сомнения. О том, что сделала она это в здравом рассудке и твердой памяти, будем знать только мы с тобой. Мы с тобой и никто более. Отравление можно объяснить тем же: нашла яд на кухне (что правда) и решила отравиться. Уйти вслед за сестрой. Это будет наша маленькая тайна. Согласен? Вито кивнул головой. Наверное, у него не было сил что-либо возразить. – Есть еще нечто, что ты должен знать. Только ты и больше никто. – Слушаю, – глухо произнес Витторио. – Орсина – твоя единокровная сестра. Не кузина… То есть она твоя кузина по матери. Но она также и твоя сестра по отцу. Луиджи – отец Орсины. Как ни странно, Вито воспринял эту новость спокойнее. Он лишь с интересом посмотрел на Антона. – Я понял это, когда рассматривал фотографии в альбомах Джулии. Мне показала их Орсина. Я сравнил снимки Фабрицио, ее, Луиджи, Софи и твои фото. Особенно меня поразили ваши детские фотографии. Вы с ней очень похожи. У меня закрались сомнения. Я начал догадываться, что именно произошло в те годы. – Продолжай, – снова тихо попросил Вито. – Думаю, когда Джина об этом узнала, – продолжал он, – она стала вынашивать план мести. К тому же она не простила им смерти Анжело. – Им? Кому это – им? – Джулии и Луиджи. – А разве?.. – он не договорил. Молча обдумывал сказанное. – Нет, конечно, они не виноваты. Но косвенно… да. Дальше – только мои предположения, Вито. Я рассказал сегодня об этом твоей маме, и она не возразила против моих рассуждений. В общем, Джулия и твой отец были любовниками. В тот злополучный день они оба были во Флоренции. Твой отец сам сказал об этом. – Когда? Он ничего не говорил. – Вито, ты плохо слушал. Да и я не сразу понял, что он сказал. В тот день, когда он отказывался с тобой разговаривать на тему смерти Джулии, он говорил, что прошлое давно забыто. Он ничего не помнит. Фабрицио возвращался из Флоренции, а они… Вспомни, он так и сказал: «Мы остались во Флоренции!» Кто это – мы? Если Джина оставалась у себя дома, значит, он находился во Флоренции с Джулией. Вероятно, Фабрицио застал их вдвоем и устроил скандал. Будучи в нервном состоянии, он ехал к Джине, чтобы рассказать ей о любовниках. Зачем он заехал за детьми? Это, к сожалению, мы не узнаем. Но то, что он был возбужден и спешил к Джине, это точно. К сожалению, произошла эта жуткая авария. Фабрицио погиб. Но самое страшное, что погиб маленький Анжело. Для Джины это был сильный удар. Она на всю жизнь запомнила тот день… Мертвый Анжело в желтых листьях. Для матери это самое страшное горе, Вито. Кого винить? Фабрицио? Но тот уже мертв. И спустя почти пятьдесят лет она узнает о том, что виновны в этой трагедии, пусть косвенно, дорогие ей люди: муж и сестра. Каким образом она об этом узнала, я не могу тебе сказать. Может быть, сама Джулия хотела снять грех с души и рассказала ей о своей тайне. Возможно, Джина случайно услышала разговор между сестрой и Луиджи. Она вынашивала план мести. Им обоим, кстати. Именно в этот момент она начала «заболевать». Это не так трудно. Почитать информацию о болезни, имитировать симптомы. Удобно. Впоследствии сжилась с этой ролью. Единственное, чего ей не хватало – общения с вами. Она вас очень любит, Вито. Тебя и Клаудию. Еще полтора месяца назад, когда Джина была в доме у Джулии, она хотела осуществить свой план и отравить ее. Агата сказала, что застала ее на кухне. Джина якобы искала чашку. Я рассказывал тебе об этом эпизоде. Но на самом деле она искала яд. И, скорее всего, уже тогда нашла его. Но у нее не получилось в тот момент применить его. Пришлось ждать следующего раза. В этот вторник она снова попала в дом Джулии. На день ее рождения. Поэтому произошло это не демонстративно, как ты считал, а случайно. Хотя с ножом она перестаралась. Видимо, рассказ о рыжеволосой мумии с ножом в груди, который ты с таким восторгом рассказывал Клаудии в ее присутствии, так поразил ее, что она решила повторить такой способ убийства. Я, кстати, несколько раз вас спрашивал, кто еще слышал твой рассказ? Ты говорил, что только Клаудиа, а твоя сестра повторяла, что никого, кроме вас двоих, рядом не было. Но сегодня утром Клаудиа подтвердила мне, что вы находились в комнате втроем: ты, она и… Джина. Я так и думал, но хотел услышать это от нее. Или от тебя. – И когда ты обо всем догадался? – Окончательно – сегодня утром. Все пазлы сошлись. Ведь раньше я представлял Джину в инвалидной коляске. Я не знал, что она может ходить. Я считал, что ее сразил не только психический недуг, но и физический. Понимаешь, я с самого начала подумал, что твоя мать могла совершить это преступление. Но инвалидная коляска меня смущала. Потом отравление… Но сегодня я вспомнил, что Анна в беседе со мной сказала важную фразу, которая сначала ускользнула от меня. Она сказала, что проснулась, когда Джина ходила по комнате. А потом и Агата рассказала, что Джина пришла на кухню и искала там свою чашку. Для них в этом не было ничего удивительного. Они знали, что Джина может ходить, если захочет, и инвалидное кресло – это ее блажь. Но ведь я этого не знал! А тут все стало на свои места. И снотворное в чае Анны. Джина подсыпала ей снотворного, чтобы девушка спала. Анна со стыдом рассказала мне, что крепко спала в ночь убийства. Раньше такого с ней никогда не случалось. Она спит очень чутко, так как работает, по ночам и это – одно из условий ее профессии: в любой момент быть готовой оказать помощь пациенту. Вот так мозаика и сложилась. – А как она отравила себя? Зачем? – Чтобы отвести от себя подозрения. – Но зачем она подставила меня под подозрения? – Вито, ну кто в самом деле может подумать, что ты способен на такой поступок? Всем было понятно, что на тебя наговаривают специально. – Но Росси, действительно, подумал, что это я. – Не смеши меня. Он не дурак. И Джина понимала, что никто тебя не заподозрит. – Но она могла умереть… – Могла. Если бы выпила цианистый калий, разведенный в воде. Но она знала о таком свойстве цианидов. И все правильно предусмотрела. Хотя риск всегда есть. Знаешь, что она мне ответила, когда я спросил ее: «Джина, зачем вы приняли яд, ведь вы могли умереть?!» – Она разговаривала с тобой? – Нет. Она слушала. Джина мне ответила только однажды. На этот вопрос. Она сказала лишь одну фразу. – Какую? – Она сказала: «Нельзя убить того, кто не боится смерти». Думаю, она была готова умереть. Понимаешь, ее предали люди, которых она очень любила. Так ей казалось. Я не знаю, были ли после той трагедии любовные отношения у твоего отца и Джулии, но Джина не смогла простить им. Не смогла простить предательство и смерть Анжело. Она очень любит вас. И любила своего старшего сына. – Боже мой, это невероятно. Но как мне вести себя с ней? – Еще один совет, Вито. Когда я сказал тебе, что только мы с тобой будем знать правду о том, что Джина совершила убийство в полном сознании, я имел в виду именно это: только мы с тобой! Больше никто. Даже Джина не должна понять, что ТЫ ЗНАЕШЬ! Никто. Ничего ей не говори. Продолжай считать ее больной. Ты расскажешь Росси о том, как у тебя возникли подозрения насчет матери. Здесь очень хорошо ложится рассказ о мумии. Ты скажешь о том, как она услышала этот рассказ (вы ведь думали, что она ничего не понимает!), а потом с ее больной психикой что-то произошло. Ее рассудок нездоров, а дополнительный стресс спровоцировал агрессию. Никто не может предвидеть, как поведет себя больной с диагнозом Альцгеймера. Среди таких больных очень много агрессивных. Это лучший вариант, поверь. Я не вижу другого способа. Девочки поймут…– Антон смущенно кашлянул, – я имею в виду Софи и Орсину. У вас хорошая семья, Вито. Не надо разрушать ее и вытаскивать наружу скелеты в шкафу. Да, так случилось: одна сестра оказалась мертва, а вторая – серьезно больна. Но вы все живы и здоровы. Это все, что я хотел сказать, Вито. – Спасибо, Антонио. Я так и сделаю. Ты прав. Спасибо, что приехал и помог мне разобраться. – Все будет хорошо. – И добавил: – береги отца. – Ты думаешь, мама снова попытается… – Вряд ли. Она ведь чувствует, что ты знаешь правду. Даже если ты ей об этом не скажешь. Если я знаю, то и ты должен узнать. Она только будет гадать, сказал ли я тебе всю правду или часть утаил. Думаю, она больше никому не причинит вреда. И еще она будет счастлива, когда однажды ты познакомишь ее с Симоной. Вито, наконец, улыбнулся. – Я подумаю. Но завтра ты не отвертишься. Мы ждем рассказ о прекрасной рыжеволосой расене. – Обещаю. – А сейчас я оставлю тебя, друг мой. Я устал. И мне надо побыть одному. – Я тоже устал. Уже поздно. Спокойной ночи, Вито. Вторник Антон с полным чемоданом подарков от Вито, Симоны и Розы прошел к стойке регистрации. Девять дней в Тоскане закончились. Недельку нужно выдержать в жаркой Москве, а потом – направление Денпасар. Бали. Дайвинг и подводные красоты. И две недели с Лерой. Он соскучился по дочери и надеялся, что за предстоящий отпуск будет время, наконец, пообщаться с ней подольше. Утром Вито держался молодцом! Хотя круги под глазами говорили о бессонной ночи. Но Антон знал, он выдержит это испытание. Он сильный и… очень хороший. И Симона поможет ему в этом. А потом приехала Симона Кавалли. Они вместе сидели на террасе и говорили об этрусках, захоронениях, археологии и любви. Антон рассказал им историю Ии. Когда он дошел до одной из последних сцен, где Луций убил Тита, Симона заплакала. – Неужели все так и было, Антонио? Это несправедливо. Ия и Тит так любили друг друга. Почему же этрусские боги не дали им долгой и счастливой жизни? – Но, возможно, они встретились в ином мире? – Вы верите в загробную жизнь, Антонио? Вы же ученый! – уже в который раз ее удивил этот странный русский.