Гаспар поставил чемодан на пол и улыбнулся: – Я всегда с нетерпением жду твоего приезда. У меня полно грехов, но, когда я с тобой, мне лучше. – Я могу сказать тебе то же самое. В этот момент в дверях появился монах: – Отец Джованни, приехала экскурсионная группа. Она ждет вас в музее. И еще накануне к вам приезжала преподавательница университета из Калифорнии; она надеялась поговорить с вами. – Спасибо. Витторио поднял голову. Неужели синьора Лоуренс приезжала сюда? Неужели она вернулась из Швейцарии? Он уже решил позвонить профессору Манукяну и узнать побольше о синьоре Лоуренс. Но если она в монастыре по необыкновенному стечению обстоятельств, ему не придется беспокоить другого человека. Он боялся, что Гаспар услышит его громкое сердцебиение. Когда монах шел, Гаспар улыбнулся Витторио: – Мне пора приступать к своим обязанностям. – Я провожу тебя до музея. – Витторио не покинет монастырь, пока не узнает, кто эта преподавательница. * * * Джинджер обрадовалась, узнав, что отец Джованни в монастыре. Он был максимально осведомлен о жизни лорда Байрона, пока тот находился в монастыре. Однако была еще одна причина. Синьор Делла Скалла был другом монаха. Джинджер хотела знать, кто он на самом деле. И она не успокоится, пока этого не узнает. Ожидая, Джинджер прогуливалась по двору с колоннадами. Потом она села на скамейку в саду. Кто-то присел рядом с ней. Подняв глаза, Джинджер чуть не потеряла сознание, увидев перед собой незабываемого черноволосого итальянца. Она не ожидала увидеть его снова. Сегодня на нем был роскошный темно-серый костюм и галстук. Он повернулся в ее сторону и положил левую руку на спинку скамейки. На его безымянном пальце красовалось золотое кольцо-печатка, которое выглядело по-королевски. Оно не было обручальным. Его сказочно красивые синие глаза смотрели на нее с одобрением. У нее чаще забилось сердце. – Мы снова встретились, синьора Лоуренс. Я думал, вы пробудете в Венеции только один день. Ей стало трудно дышать. – Мои планы изменились. – Мои тоже, – серьезно ответил он. – Что вы имеете в виду? – После нашего знакомства я собирался найти вас здесь на следующий день, но вмешалась судьба. – Прежде чем она успела спросить, он встал, потому что к ним подошел монах. Обернувшись, она тихо ахнула. Монах был почти копией синьора Делла Скалла, и она поняла, что они братья. – Отец Джованни, представляю вам синьору Лоуренс. На прошлой неделе она была с группой экспертов профессора Манукяна на «Сирене», где мы и познакомились. Я сказал ей, что хорошо знаю тебя. Монах по-доброму посмотрел на Джинджер: – Доброе утро! Извините, что заставил вас ждать. Приехала туристическая группа. Джинджер была настолько ошеломлена, что лишилась дара речи. Она в оцепенении медленно поднялась на ноги. – Доброе утро, отец! Мне сказали, что вы сегодня здесь. Если вы не заняты, я бы хотела обсудить с вами предисловие лорда Байрона к его грамматике. – С удовольствием. Я буду в полном вашем распоряжении через час. А пока погуляйте по саду. После того как отец Джованни ушел в музей, она повернулась к его брату. Он внимательно разглядывал ее. – Боюсь, что именно я помешал вам увидеться с отцом Джованни в первый раз. – У него был неотразимый итальянский акцент. – Наш отец умер рано утром в тот день, когда вы вернулись в Венецию неделю назад. Я поехал на остров, чтобы сообщить новость своему брату и отвезти его домой, где собралась вся наша семья. – Мне очень жаль, – быстро сказала она. – Какая тяжелая утрата. – Это был самый сильный шок в моей жизни. Кстати, нас не представили друг другу должным образом. – Он улыбнулся, и у нее засосало под ложечкой. – Меня зовут Витторио Делла Скалла. Теперь Джинджер знала, кто он такой. Находясь в Швейцарии, она из новостей узнала, что глава компании, граф Делла Скалла скончался. Она поняла, что означает кольцо на пальце Витторио. Витторио Делла Скалла был ярким представителем молодой итальянской аристократии. Глава 3 Джинджер уставилась на Витторио. – Вы с братом поразительно похожи друг на друга. – Пока мы росли, все думали, что мы близнецы, хотя у нас три года разницы. Как вас зовут, синьора? – Джинджер. – Как давно вы в Италии? – Пять месяцев. Секунду он изучал ее. – Профессор Манукян представил вас как профессора из Калифорнии и эксперта по творчеству лорда Байрону. – Возможно, однажды у меня будет эта должность, когда я получу докторскую степень. Я преподаю литературу начала девятнадцатого века в университете Вангард в Коста-Меса. – Много лет назад я был в этом регионе с друзьями. Вы приехали из красивой местности США. – Это щедрый комплимент, учитывая то, откуда родом вы. – Вовсе нет. – Он наклонил красивую темноволосую голову. – Я могу сказать, что вы обратились к правильному человеку, желая узнать о страсти Байрона к угнетенным, а также о его гениальном поэтическом таланте. Как долго вы пробудете в Венеции? В первый раз он задал ей этот вопрос из вежливости. Но на этот раз все было иначе. Боясь показаться слишком заинтересованной в нем, Джинджер ответила: – Я не знаю. Мне приходится ездить по разным местам. – Конечно. Мы же говорим о лорде Байроне. – Что-то подсказало ей, что Витторио Делла Скалла, вероятно, знает эту тему так же хорошо, как его образованный брат. – Его путешествия стали легендой. Кроме того, Байрон создал очень много произведений за свои короткие тридцать шесть лет. Она кивнула: – Приехав в Италию, я решила, что у Байрона было девять жизней. Его глаза улыбнулись. – Очень подходящее описание. Если вы собираетесь в Венецию после встречи с моим братом, я с удовольствием вас подвезу. Как вы уже знаете, я живу там, и я по-прежнему хочу показать вам город. Очарование этого мужчины было непреодолимым. Джинджер с трудом сглотнула. – Это очень мило с вашей стороны. Я не знаю, как долго проговорю с вашим братом, но все равно спасибо. – Пожалуйста. – Он поднялся на ноги. – До скорого, синьора! В жилах Джинджер забурлила кровь. Она потеряла счет времен, пока они разговаривали. Не дожидаясь своего брата, который только что вышел из двери, Витторио ушел. Джинджер знала, что ее щеки были по-прежнему красными, когда отец Джованни пригласил ее пройти в студию вместе с ним. Он не упоминал о своем брате. Они поговорили об отце Паскуале Аучера – учителе Байрона, который помогал ему изучать армянский язык. Аучер был обижен, потому что в предисловии к книге грамматики поэт сослался на турок, под властью которых находились армяне. Вот почему он не одобрил книгу Байрона, и поэт сильно расстроился. В конце концов отец Аучер добавил имя Байрона в грамматику, но не указал, что он был экспертом. После они обсуждали письмо Байрона своему английскому издателю, Джону Мюррею, написанное в 1817 году, о его проживании в армянском монастыре.