После этих слов Стивена мое сердце, которое и так частило, начинает колотиться со скоростью и силой пневматического молотка. – Я щелкнул по ссылке и открыл некролог. Там была фотография покойной. Я сразу ее узнал. Это была она – няня, та самая няня, которая когда-то давно работала у нас в доме. Я тогда был еще ребенком, но я хорошо ее помнил. Это была мисс Фонтейн. Только она почему-то изменила свою фамилию на Ларсен – такую же, как у Сары, а жила она в Вирджиния-Бич. – Нет… – шепчу я и протестующе мотаю головой. Стивен тем временем продолжает: – Фредди работал у нас в доме, когда умерла Пэтти. Он знал мисс Фонтейн. Должно быть, он поддерживал с ней связь после того, как она сбежала. Стоящая рядом со мной Паулина начинает что-то тихонько шептать себе под нос. – Фредди знал про ее похороны. Ему было известно, что она воспитывала ребенка, девочку. Сейчас этой девочке примерно столько же лет, сколько было бы Пэтти, если бы она была жива. – О чем ты? – Мистер Алекс Бэрд наконец стряхивает с себя оцепенение. – Как мог Фредди… Как могла мисс Фонтейн… – Получается так, – снова завладевает всеобщим вниманием Стивен, – что, когда нам сказали, что Пэтти умерла, мисс Фонтейн вместе с малышкой уехала в Вирджиния-Бич и поселилась там. Она воспитала девочку как собственную дочь. При этом она выдавала себя за тетю малышки, придумав для всех остальных версию о том, что взяла на себя все заботы о девочке после того, как родители ребенка умерли. Видимо, по этой причине она и поменяла имя. Мне кажется, что я вообще перестаю дышать. Воздух застревает у меня в груди и гортани. Мисс Фонтейн. Клара Ларсен. Тетя Клара? Да, тетя Клара на самом деле жила когда-то в Нью-Йорке. Но она рассказывала мне, что работала в страховой компании. Мы с ней действительно переехали в Вирджинию после смерти моих родителей. Мы поселились в Вирджиния-Бич… двадцать лет назад… – Все это какая-то бессмыслица, – говорю я, воспользовавшись тем, что ко мне возвращается голос. Правда, он заметно дрожит. – Если Пэтти не умерла, то ей сейчас было бы двадцать три – двадцать четыре года. – Я в упор гляжу на Стивена: – А мне скоро исполнится двадцать шесть. Как вы объясните это? – Клара Ларсен сделала вам новое свидетельство о рождении, – отвечает Стивен. – В него была внесена фальшивая дата вашего появления на свет – и имена ваших родителей тоже были изменены. – Стивен указывает на мистера Алекса Бэрда и Колетт: – Вот ваши родители. Колетт, пораженная, сбитая с толку, плачет. Всхлипывая, она обеими руками зажимает себе рот. На непривычно бледном лице мистера Бэрда также написаны изумление, растерянность и ужас. Не в состоянии произнести ни слова, он буквально пожирает меня глазами. – Нет, – говорю я. – Это не может быть правдой. Мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Именно поэтому меня воспитывала тетя Клара. – Да, она вас воспитывала, – подхватывает Стивен. – Но она не была вашей тетей. Я нанял частного детектива. Он съездил в Вирджинию и провел расследование. Но вы выросли и так сильно изменились, что невозможно было с уверенностью сказать, что вы в самом деле и есть Пэтти. Однако потом вы переехали в Нью-Йорк. Я просто не мог поверить своей удаче. Какое-то время я за вами следил… Я широко раскрываю глаза от изумления. – У вас вроде бы все было хорошо, вы нашли себе хорошего парня. – При этих словах Стивена я чувствую, как на лице у меня появляется болезненная гримаса. – Но вы были кругом в долгах и тратили все силы на то, чтобы свести концы с концами. И я решил попробовать помочь вам с деньгами и в то же время сделать так, чтобы вы стали вхожи в наш дом – чтобы мы получили возможность получше вас узнать и выяснить, действительно ли вы и есть Пэтти. Вот я и налепил ту листовку с объявлением о найме няни на доску объявлений в вашем доме. После того как от нас ушла Анна, нам как раз нужна была новая няня – тем более что состояние Колетт снова стало ухудшаться. Я понимал, что с этим нужно что-то делать. Когда вы явились на собеседование, я просто не мог поверить в то, что все складывается так удачно. В общем, я убедил Колетт вас нанять. Стивен делает небольшую передышку и посылает приемной матери сочувственную и ободряющую улыбку. – Я сказал, что вы – лучший кандидат, и она со мной согласилась. Она каким-то образом почувствовала, что между ней и вами есть какая-то связь. И, должен признать, это неудивительно. Ведь вы с ней – мать и дочь. Колетт, громко рыдая, протягивает было ко мне руки, но тут же отдергивает их и даже немного отшатывается. – Стоп! – кричу я и зажимаю ладонями уши. – Она не моя мать! – Вы помните наш с вами первый разговор? – продолжает гнуть свою линию Стивен. – Мы с вами выпили чаю. Есть вы не захотели, но от чая не отказались. Благодаря этому я раздобыл образец вашей ДНК, который отправил в лабораторию. Мы сравнили результат теста с образцом, полученным из локона волос Пэтти. – Стивен бросает взгляд на отца, затем снова переводит его на меня: – Я не хотел никому ничего говорить, пока не убедился во всем окончательно. Результаты ДНК-теста полностью совпали. Вы – Пэтти. Я чувствую, как у меня начинают подкашиваться ноги. У мистера Алекса Бэрда дрожит подбородок. Он обводит безумным взглядом обеденный зал и всех, кто в нем присутствует, словно надеется получить ответы на множество вопросов, которые, должно быть, роятся в этот момент у него в голове. – Но как? – с трудом выговаривает он. – Как, скажите на милость, такое могло произойти? – Пэтти заболела, в этом нет никаких сомнений, – отвечает Стивен отцу. – Мисс Фонтейн тайком выкрала ребенка из дома. Должно быть, она была в сговоре с доктором. Помните, мы подозревали, что между ними что-то было? В какой-то момент вы сами пришли к выводу, что у них был роман. Я тогда был слишком мал, чтобы обращать внимание на такие вещи. Мое сознание просто зафиксировало факты: сначала Пэтти была здесь, в доме, потом доктор почему-то начал серьезно беспокоиться, а затем Пэтти куда-то исчезла. – Ее похоронили в закрытом гробу… – задумчиво произносит мистер Алекс. – Ну да. Доктор просто не дал никому из нас даже взглянуть на нее. Мы так и не смогли с ней проститься. Мистер Алекс Бэрд моргает несколько раз подряд, а затем так выпучивает глаза, что кажется, будто они сейчас лопнут или выскочат из глазниц. – Но он сказал нам, что тело в таком состоянии… Я молча слушаю разговор отца и сына, а в моей голове вьется целый вихрь мыслей. От сильнейшего нервного напряжения мои руки начинает сводить судорогой. – Нам не следовало все принимать на веру, – говорит мистер Бэрд. – Мы должны были потребовать, чтобы нам позволили взглянуть на тело. – Это ты мне не дал этого сделать! – выкрикивает Колетт. – Ты приказал мне оставаться в той комнате и никуда не выходить! – Нет, это врач отдал такое указание, – возражает мистер Бэрд. – Откуда я мог знать, что он лжет? Он сказал, что нам не следует смотреть на тело и что нельзя, чтобы мы запомнили Пэтти такой, какой она стала. – Ты не дал мне даже взглянуть на нее… – стонет Колетт. – Но мы же ничего не знали, – пытается пояснить Стивен. – Так, значит, врач помог мисс Фонтейн? – уточняет мистер Бэрд. – Получается, что он придумал всю эту ложь и помог выкрасть Пэтти. Но почему? Зачем ему все это было нужно? С какой стати он наврал нам и убедил нас в смерти нашей дочери? – голос мистера Алекса Бэрда снова набирает силу – он становится самим собой. – Я хочу найти этого доктора и задушить его собственными руками. Или засудить его. Мы добьемся того, что он никогда больше не будет заниматься врачебной деятельностью. Я его убью… – Дело в том, что он уже мертв, – говорит Стивен. Мистер Бэрд умолкает на полуслове. – Помимо всего прочего я попросил частного детектива навести справки и о нем. Этот врач уехал из города и умер у себя дома, в Коннектикуте. – Черт побери! – рычит мистер Алекс и злобно смотрит на Стивена. – И мисс Фонтейн, получается, тоже мертва. – Да, мисс Фонтейн, или Клара Ларсен, тоже мертва, – подтверждает Стивен. Я все еще не могу справиться с бьющей меня дрожью. Тетя Клара… Я еще раз обдумываю все то, что рассказал Стивен. Нет, это не может быть правдой. Если верить Стивену, тетя Клара работала вовсе не в страховой компании, а няней в семье Бэрд и к тому же жила в их доме. Она меня украла и вывезла в Вирджиния-Бич? Но зачем ей было это делать? Она рассказывала мне, что у нее был роман с человеком, с которым ей пришлось расстаться, и что он остался в Нью-Йорке. Был ли он врачом? По мнению Паулины, какие-то отношения связывали няню и мистера Бэрда. Домработница говорила, что у них был роман, но она явно все перепутала. Видимо, роман у няни, то есть мисс Фонтейн, был с доктором, и именно он помог тете Кларе увезти ребенка из дома Бэрдов. У меня кружится голова от осознания того, что я теперь не могу точно сказать, что на самом деле происходило в моей жизни в течение последних двадцати лет. Не исключено, что мои представления о событиях, происходивших со мной в течение всего этого времени, не соответствуют действительности. А все мои воспоминания – о том, как тетя Клара заботилась обо мне, учила меня кататься на велосипеде и играть в европейский футбол, помогала мне вступить в отряд девочек-скаутов, готовиться к экзаменам, – это лишь иллюзия. Тетя Клара говорила мне, что мои родители погибли. У меня не было других родственников, кроме нее, и она меня искренне любила. Она всю душу вкладывала в заботы обо мне, в мое воспитание. Но если Стивен прав и мои родители живы и стоят сейчас прямо передо мной, если это Колетт и Алекс Бэрд, а Стивен Бэрд – мой единокровный брат… То, значит, именно эти люди и есть моя семья. Глава 56 Мне все еще никак не удается справиться с бьющей меня дрожью. – Я понимаю, все это для вас полная неожиданность и, наверное, не укладывается у вас в голове, – говорит Стивен. Он пристально смотрит на меня – и Колетт тоже. Затем она поворачивается к мистеру Алексу Бэрду, но тот молчит. Тогда миссис Бэрд смотрит на меня и дрожащим голосом неуверенно произносит: – Пэтти? – Нет, – отвечаю я и в испуге вжимаюсь спиной в стену. Колетт, однако, медленно двигается по направлению ко мне. По ней видно, что ее раздирают сомнения. С одной стороны, ей хочется верить, что то, что сказал Стивен, – правда. С другой стороны, она боится, что это окажется не так. Я бросаю настороженный взгляд на мистера Алекса и вижу по выражению его лица, что он пребывает в состоянии шока. Видя перед собой явившийся из прошлого призрак его дочери, которую он считал давно умершей, он явно не знает, что делать и как на это реагировать. Колетт тем временем предпринимает осторожную попытку прикоснуться к моим волосам. – Ничего не понимаю… – бормочет она. – Как ты могла так вырасти?