Я пытаюсь отшатнуться, но стена мешает мне это сделать. – Не подходите ко мне! – кричу я и нашариваю взглядом единственный выход из обеденного зала. Однако о бегстве не приходится даже мечтать – ноги мои словно налиты свинцом и совершенно меня не слушаются. Я никак не могу оторваться от стены, но при этом все же начинаю незаметно, дюйм за дюймом, продвигаться к двери. – Вы все ненормальные. Колетт снова смотрит на супруга и спрашивает: – Это правда она? – Я не понимаю, как такое могло произойти, – говорит он, пристально глядя на Стивена. – Просто не представляю, каким образом мисс Фонтейн могла все это проделать – украсть нашу дочь и воспитать ее в пяти штатах отсюда. И как так вышло, что мы ничего об этом не знаем? – Ей помог врач, – говорит Стивен. – Вероятно, он был в нее влюблен. – Но ведь девочка была больна! – выкрикивает мистер Бэрд, стараясь не смотреть на меня. – Очень больна. Если бы ее увезли из дома, это привело бы к еще большему ухудшению ее состояния. Она могла умереть… – Она была не настолько серьезно больна, как мы думали, – поясняет Стивен. Глаза мистера Алекса Бэрда широко раскрываются: – Что ты имеешь в виду? – Я думаю, что мисс Фонтейн все это подстроила. Она создала у нас впечатление, что Пэтти на самом деле была серьезно больна. Вы ведь помните, что всем нам был практически закрыт доступ в комнату девочки? Зато целыми днями и ночами во время ее болезни рядом с ней была ее няня. Я думаю, она просто убедила нас в том, что Пэтти тяжело больна, и подговорила доктора сказать нам, что малышка умирает. А потом он помог ей вывезти ребенка из дома. Именно поэтому он и настоял на том, чтобы девочку хоронили в закрытом гробу. Никто не видел, как ее клали туда, потому что в действительности никакого тела в гробу не было. После этих слов Стивена мистер Алекс снова бледнеет и закрывает ладонями лицо. – Так что похороны, по сути, были фиктивными, – заканчивает свою мысль Стивен. – В могилу опустили пустой гроб и засыпали его землей. Сделав шаг назад, мистер Бэрд тянется к стулу, но, так и не нащупав его, хватается за руку Колетт, чтобы не упасть. – Этого не может быть, – тихо произносит он, и я вижу, как на его лбу выступают капли пота. – Не могу поверить, что это правда. – Мисс Фонтейн оказалась гораздо умнее, чем мы думали, – говорит Стивен. – Скажу больше – она была невероятно умна. И к тому же она так любила Пэтти, что ей захотелось, чтобы девочка все время была с ней рядом. У нее возникло желание увезти ее из нашего дома и воспитать самой… – Значит, это мисс Фонтейн ее забрала? – переспрашивает Паулина, до которой, похоже, только сейчас начинает доходить, что произошло. Взгляд ее мечется по обеденному залу. – Это все она устроила? – Да, это она увезла Пэтти из нашего дома. Домработница ловит мой взгляд и, когда ей это удается, уточняет: – Выходит, это вы – Пэтти? Похоже, головоломка наконец полностью сложилась в ее сознании. Я же от ее вопроса болезненно съеживаюсь. Меня так и подмывает ответить ей: Я так не думаю… Господи, я от всей души надеюсь, что это не так… И вдруг раздается сдавленный смех. Учитывая ситуацию и весьма напряженную эмоциональную атмосферу в обеденном зале, этот звук кажется настолько странным и неожиданным, что я вздрагиваю. Его издает Паулина. Стивен смотрит на нее в молчаливом изумлении. Я тоже. Паулину одолевает новый взрыв смеха. – Значит, вы думаете, что мисс Фонтейн была очень умная? – На лице домработницы появляется неприятная улыбка. – Вы что, шутите? Да эта женщина была просто идиоткой. – Сойдя наконец с места, Паулина подходит поближе к окну. – Может, она и увезла Пэтти, но это было чуть ли не единственное, на что она была способна. Стивен смотрит на нее с озадаченным видом. Взгляд мистера Бэрда тоже устремлен на домработницу, но о чем он при этом думает, по его лицу определить невозможно. – Что вы хотите всем этим сказать, Паулина? – интересуется он. – Вы слишком хорошо думаете об этой женщине, вот что я хочу сказать, – отвечает домработница и снова издает смешок. – Вы хорошо поработали, Стивен. Вам удалось до многого додуматься самостоятельно. Что ж, неплохо, неплохо. Однако, хотя мне очень неприятно вам это говорить, кое в чем вы ошибаетесь. Лицо Стивена становится белым как мел. Он смотрит на Паулину с опаской. Он ведь привык доверять домработнице, как, впрочем, и я. Она была его опорой среди прислуги. Мое сердце снова начинает биться учащенно. – Да, мисс Фонтейн любила Пэтти, и я уверена, что она и на самом деле мечтала воспитать ее сама. Но, пожалуйста, не оскорбляйте меня, думая, что она проделала все сама, своими силами. – Паулина, – четко и раздельно произносит мистер Алекс Бэрд, – лучше расскажите нам прямо сейчас все, что вам известно. – Мисс Фонтейн сделала далеко не все! – выкрикивает Паулина, и в ее темных глазах мелькает опасный огонек. – Так что не надо все заслуги приписывать ей! После этих слов домработницы я едва не подпрыгиваю на месте. – Мисс Фонтейн узнала, чего добиваюсь я. Во всяком случае, у нее возникли подозрения, и я не могла с этим примириться. Домработница поочередно переводит взгляд то на меня, то на Стивена, то на Колетт, то на мистера Алекса, словно желая убедиться, достаточно ли внимательно мы ее слушаем. Затем она начинает говорить – спокойно, не торопясь. – Мне было больно видеть, как ваше помешательство становится все более тяжелым, – говорит Паулина, обращаясь к Колетт, лицо которой при этих словах кривится, словно от боли. – Было видно, что вас не интересует ничто на свете, кроме Пэтти. Девочка, по сути, была единственным человеком, с которым вы общались и проводили время. Но все зашло слишком далеко. Пэтти стала центром вашей вселенной. Вы могли думать и говорить только о ней. Собственно, вы это и делали: Пэтти то, Пэтти это… – Вы что, с ума сошли? – не выдержав, кричит Колетт. – Она была моей дочерью! – Вы полностью зациклились на ней, и это было плохо, – продолжает Паулина. – Мисс Фонтейн тоже понимала, что это было, скажем так, нехорошо. Вы от нее буквально ни на шаг не отходили. А для меня у вас вечно не было времени. У вас пропало желание общаться со мной. Я слышу, как Колетт удивленно ахает. – Но ведь это была моя дочь, – повторяет Колетт. – Что же удивительного в том, что мне хотелось постоянно быть рядом с ней? – Но при этом вы стали пренебрегать моим обществом, – со злобой заявляет домработница. – И что же вы сделали, Паулина? – спрашивает мистер Бэрд. – Что вы сделали с Пэтти? Однако все внимание домработницы по-прежнему устремлено на Колетт. – Мне очень не хватало общения с вами, Колетт. Когда-то вы полностью зависели от меня, за что ни возьмись. Но после появления на свет Пэтти я была забыта. Вашей ближайшей помощницей стала мисс Фонтейн. Вы перестали нуждаться во мне. Но я решила эту проблему и сама обо всем позаботилась. – Вы что же, были заодно с мисс Фонтейн? – спрашивает Стивен. – Вы что-то сделали с Пэтти? На губах домработницы появляется холодная ухмылка, от которой по всему моему телу бегут мурашки. – Мне нужно было избавиться от Пэтти, – заявляет Паулина и бросает в мою сторону взгляд, от которого мне хочется куда-нибудь спрятаться. – По крайней мере, я так думала, – говорит она и поворачивается к мистеру и миссис Бэрд. – И я стала ее травить. Сначала я делала это медленно, понемногу, потом стала наращивать дозы яда. Мисс Фонтейн, которая вечно повсюду совала свой нос, что-то заподозрила и начала задавать вопросы. Она переговорила с врачом. Я полагаю, увозя вас из этого дома, она считала, что спасает вас. – С этими словами домработница делает плечом жест, указывающий на меня. – Но мисс Фонтейн все поняла неправильно. Она решила, что это Колетт подмешивает девочке что-то. – Паулина снова смеется. – Представляете, она решила, что родная мать Пэтти способна на такое. Боже, как же она ошибалась. Но, с другой стороны, Колетт, вы ведь находились в очень неважном состоянии. Опять начали пить. Мисс Фонтейн решила, что у вас депрессия, что вы не в состоянии связно мыслить и адекватно воспринимать окружающее и потому подмешиваете что-то Пэтти в пищу. Паулина обводит победоносным взглядом всех присутствующих в обеденном зале. – Но это была я. Да, это было моих рук дело. – Паулина, повернувшись в мою сторону, вперивает в меня ледяной взгляд. – Но это, кажется, не сработало. Мне не удалось избавиться от вас навсегда. И вот теперь вы вернулись. Глава 57 Мне кажется, что мистер Алекс Бэрд вот-вот сорвется с места и ударит Паулину. Или задушит. Или выбросит ее из окна. Но он молчит и стоит неподвижно, дрожа, словно в лихорадке. Колетт всхлипывает. Зато Паулина снова громко смеется. Повернувшись ко всем спиной, она отходит в центр обеденного зала и, стоя там, снова начинает говорить: – Я думала, что это на всю жизнь останется моей тайной и никто ни о чем не разнюхает. Но, должна признаться, все эти годы мне ужасно хотелось, чтобы вы узнали, какой умной и хитрой я могу быть. – Домработница посылает Стивену леденящую кровь улыбку. – И сегодня все сложилось таким образом, что я просто не могла сидеть и слушать, как вы все рассуждаете о мисс Фонтейн и о том, какая она была предусмотрительная и коварная – притом что, как вам всем следует знать, на самом деле она была круглой дурой. Я начинаю закипать от возмущения – ведь домработница говорит о моей покойной тете Кларе. – И все-таки она спасла Пэтти от вас, – говорит Стивен. – Она думала, что девочку травит Колетт, и в этом ошибалась, но все же она сумела спасти Пэтти жизнь. Так что план мисс Фонтейн сработал. Да, мне категорически не нравится то, как именно она это сделала, но все же благодаря ей Пэтти осталась жива. – И посмотрите, чем в итоге все закончилось, – хохочет Паулина. – Вы вернули Пэтти в дом. Вы проделали огромную работу, потратили целую кучу времени на то, чтобы отыскать ее: и ради чего? Чтобы вернуть ее сюда, где она снова подвергается опасности и может пострадать? – Но ведь вы не знали… откуда вам стало известно, что это она? – спрашивает Стивен. – Я не знала, – отвечает Паулина и искоса смотрит на меня. – До сегодняшнего дня у меня не было ключа к разгадке. То, что произошло сегодня, оказалось большим сюрпризом. Я совершенно этого не ожидала. Паулина злобно меряет меня взглядом с головы до ног. Меня так и подмывает отвернуться. Дыхание замирает у меня в груди, и только тогда, когда домработница снова поворачивается к Стивену, я осмеливаюсь выдохнуть. – Но вы вернули ее в дом, – продолжает тем временем домработница. – Вы сделали так, что Колетт к ней привязалась. Мне это тоже не понравилось. Колетт снова стала чересчур близка с няней, слишком зависима от нее. Все пошло точно так же, как в свое время с Терезой, с Анной. Мне пришлось избавиться от них обеих. – Что вы сделали с Терезой? – шепотом спрашивает Колетт. – Ей пора было уходить со своей должности, – отвечает Паулина. – Пятнадцать лет – это долгий срок, и мне надоело быть сторонним наблюдателем. Поэтому я толкнула ее под колеса. – Вы?! – кричит Колетт. – Значит, это сделали вы? Паулина хладнокровно пожимает плечами – и этот жест, такой простой, такой обыкновенный, не оставляет сомнения в ее словах. – Ну да, я толкнула ее на мостовую. Это было легко. Вы ничего не видели – никто не видел. Она погибла, и дело было сделано. – Господи… – потрясенно бормочет Стивен. – А Анна? – спрашивает мистер Бэрд.