– Асао мне не начальник. Я сам принимаю решения. – Он же старше тебя. – Неважно. После смерти отца я перестал слушаться старших. Злобный ублюдок убил это желание. Харука неубедительно смеется. Этой осенью Джуничи исполнилось сто тридцать лет. Харука выше его по рангу, но их отношения комфортные – не холодные, как в традиционной для их культуры иерархии. Это приятно. – Спасибо, Джун. За то, что выслушал, и за то, что сохранил мои обстоятельства в тайне… во всяком случае, на столько долго, на сколько это было возможно. – Не за что. – Джуничи улыбается, наблюдая за Харукой. – Для этого и нужны друзья. Может, мне начать шить тебе новую одежду, раз ты теперь такой худой? Моя темная, бесплотная муза становится скелетом, так что, мне изменить свою эстетику? – Бесплотная? – Харука вздергивает нос, но затем смотрит вниз на свой мешковатый свитер и свободные брюки с поясом, дополненным самодельным отверстием, чтобы затянуть его потуже. – Все так плохо? – Ничего хорошего. Почему ты не ешь? – Из солидарности. Но я ем иногда… Я очень занят. – Разве у Нино нет трубки для питания и капельницы с кровью? К тому же, твой муж в лучшей форме, чем ты, Харука. Он лучше переносит потерю веса. С другой стороны, тебе нужно есть больше, чем просто «иногда», мой дорогой друг. Харука пожимает плечами. – Нас всегда учили, что чистокровным не нужно употреблять пищу, чтобы выжить. – Верно. Если хочешь, можешь ходить в парике, как Носферату[37], но лучше, если у тебя будет немного мяса на костях. Асао снова появляется в дверях, и Харука удивляется, когда видит, что рядом с ним стоит непринужденно одетый доктор Дэвис. Он кланяется в пояс, сжимая в кулаке ручки большой сумки. Харука поворачивается к Джуничи, шокированный, и шепчет: – В моем доме человек. – Кто это? – Джуничи выпрямляется и шепчет в ответ, широко раскрыв свои черные глаза. – Он изысканный… Шагнув на кухню, доктор скованно кивает. – Доброе утро, господин Хирано. Я… ну… у Соры вчера была двойная смена, а вы спрашивали меня о медицинских книгах. Поэтому я решил позвонить вам, так как по воскресеньям у меня выходной. Я пытался связаться с вами напрямую, но ваш телефон был выключен. Харука понятия не имеет, где находится его телефон. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз видел его или пользовался им. – Пожалуйста, зовите меня Харука, и спасибо за личный визит. Доктор Дэвис, это Джуничи Такаяма. Он мой близкий друг. Джуничи, доктор Дэвис. Доктор Дэвис кланяется. – Очень приятно познакомиться с вами. – Взаимно, – улыбается Джуничи. – Вы впервые находитесь в доме, полном высокоранговых вампиров? Доктор расслабляет плечи, приподнимает брови за очками и поправляет свои густые волосы, окрашенные техникой омбре[38] и напоминающие Харуке львиную гриву. – Это очевидно? – Очень. – Джуничи садится обратно, рассматривая его. – Но не волнуйтесь. Мы не будем кусаться… до первого свидания, во всяком случае. У вас есть планы на ужин сегодня? Доктор Дэвис моргает. – Простите? Харука поднимает руку, качая головой. – Я прошу прощения за нелепую реплику моего друга. Нино в спальне – Асао проводит вас туда – и спасибо за книги. Это было очень любезно с вашей стороны. Доктор Дэвис прищуривается в сторону Джуничи, но затем его выражение лица смягчается, и он улыбается Харуке. – Я… с удовольствие. Сегодня мне нужно будет взять у вас кровь для новой капельницы. Сначала я осмотрю Нино, а потом дам вам знать, когда буду готов. Харука… вы в порядке? Вы выглядите немного… – Я в порядке, доктор. Спасибо за заботу. Доктор вежливо кивает, прежде чем Асао выводит его из кухни. Когда они уходят, Харука поворачивается к Джуничи. – Что ты делаешь? Это врач Нино. – Зачем ты меня отталкиваешь? И почему от него так пахнет? – Джуничи показывает на пустой дверной проем. – Ты не заметил, как невероятно он пахнет? Он что, человек? Харука вопросительно моргает. Он никогда раньше не понимал значение термина «членораздельная речь». Но, поведение Джуничи все расставило на свои места. – Я признаю, что он странно привлекателен для меня. Но он похож на человека. – Я знаю людей. – Джуничи скрещивает руки. – Они пахнут грязью. От него не пахнет грязью, и он потрясающий. Он работает в больнице моей матери с Сорой? Черт… может, я тоже чем-то болен? Джуничи неглубоко начинает кашлять, звук получается неестественным и неловким. Харука сердито поджимает губы. – Пожалуйста, не приставай к врачу моего мужа. – Я ничего не обещаю, – усмехается Джуничи. – Как ты думаешь, ему нравятся мужчины? Люди очень разборчивы в этом. Тридцать минут спустя доктор Дэвис заканчивает осмотр Нино и набирает пакеты крови Харуки на предстоящую неделю. Харука расправляет рукава своего свитера, сидя на краю кровати, где лежит Нино. – Он говорит, что процесс восстановления, цитирую: «подобен землетрясениям и адскому пламени». Доктор улыбается. – Ну да, я говорил, что это будет нелегко. Но все идет своим чередом. Надеюсь, разбушевавшееся адское пламя скоро погаснет. В ответ на молчание Харуки, доктор замирает, собирая свою сумку, и поднимает взгляд. На лице Нино выражение разочарования, и он качает головой. Харука усмехается. – Он говорит: «Он сейчас шутит?» Там еще было одно ругательство, которое я не хочу повторять. – Н-нет, вовсе нет. Извините за это. Еще один звонок в дверь удивляет Харуку. Они никого не ждут сегодня, но уже через несколько минут он слышит топот маленьких ножек, и шепот взволнованных голосов. Он выпрямляется, и его сердце замирает. – Ведите себя хорошо, пожалуйста, иначе мы больше не придем, – предупреждает Сора, когда они входят в дверь. Шион и Амон стоят по бокам от нее, их ладошки сжимают ее руки, а лица полны восхищения. Это первый раз, когда они оказываются в поместье. – Хару-сама! – кричит Амон и вырывается из рук Соры. Она бросается за ним, но это бесполезно. Он бежит и врезается в Харуку, сидящего на кровати с расставленными ногами. Он обхватывает Харуку за талию, крепко обнимая, его лицо вжимается в его свитер. Харука обхватывает ладонями голову Амона и улыбается, поднимая его лицо вверх. – Ну, привет. – Привет! – Амон, мама сказала не бегать, – ругается Шион, стоя рядом с матерью. Амон поворачивает голову и высовывает язык, а затем снова прижимается к животу Харуки. – Привет, Сора. – Доктор Дэвис моргает. – Я же сказал тебе, что сегодня обо всем позабочусь. – Я знаю, знаю, – говорит она. – Но я хотела сделать сюрприз Харуке, так как последние несколько недель были тяжелыми. И я забыла, что обещала малышам взять их с собой на этой неделе, так что, знаешь… они не понимают, что «Мама работала в тридцатичасовую смену, поэтому поездка, которую вы ждали три недели, отменяется». – А, ну справедливо, – усмехается доктор. – Может, мне приехать и на следующей неделе? Пока они разговаривают, Харука поднимает Амона, разрывая его объятия вокруг своей талии, и усаживает его себе на колени. Устроившись, он смотрит на Харуку яркими карими глазами. – Могу я тебе кое-что показать? – шепчет он. – Да, – тихо произносит и кивает Харука. – Но сначала, я думаю, мы должны извиниться за то, что не послушались маму, не так ли? Амон поворачивается к Соре и кивает в вежливом поклоне. – Мама, прости. Сора улыбается в знак благодарности. – Спасибо, милый, но в следующий раз слушайся. – Она щурит глаза, а затем поворачивается обратно к доктору. Харука хлопает Амона по спине. – А может, мы должны поприветствовать и Нино-сама? – Амон поворачивает голову и быстро кланяется.