Схватив сумочку, Миа в суматохе начинает рыться в ней, доставая компактное зеркальце. – Какого черта ты не предупредила меня? Черт. Черт. Она проводит пальцами по своим блестящим волосам, затем поспешно наносит вишнево-красную помаду. У Селлины открывается рот. – Ты сейчас серьезно? – Ты серьезно? – удивляется Миа, надевая колпачок на помаду и морщась. – Джованни – чистокровный и горячий. Никто не может понять, почему он не выбирает себе пару. Я тоже не понимаю, но, когда он будет готов, я буду стоять в очереди. – Джованни слишком занят, чтобы соединяться, – бормочет Селлина. – Он постоянно куда-то бежит. Не кажется ли это немного сумасшедшим? Как будто он слишком изнуряет себя? Миа застывает и осматривает Селлину так, словно та только что заявила что-то глупое и настолько очевидное, как, например тот факт, что вода мокрая. Ее подруга пожимает плечами. – Он лидер королевства. Это его работа. – Но все же… Я знаю, каково это – быть занятым и целеустремленным, но должен же быть какой-то баланс. – Без понятия. – Миа убирает косметичку и помаду обратно в сумочку. – Все, что я знаю, это то, что на рынке остался только один Бьянки. Нино симпатичный, да? Милый и непритязательный. Джованни – чертов мужик. Миа рычит и разводит руки, чтобы подчеркнуть свои слова. Селлина падает обратно на диван, смеясь. – Что, снова? Еще раз, я пропустила… – Заткнись. – Миа ухмыляется. – Ты знаешь, о чем я. Он весь такой широкоплечий, высокий, с этими великолепными зеленоватыми глазами, и он заботится обо всем этом дерьме. Это мой идеал – кто-то, кто будет заботиться обо мне. Присматривать за моей пьяной задницей. Селлина смеется так сильно, что едва может перевести дыхание. – У Джованни нет времени заботиться о твоей пьяной заднице. – Ты этого не знаешь. – Миа протягивает руку и игриво шлепает Селлину по бедру. – У него, может быть, несколько свободных часов. Ночью… в его спальне. В дверь кабинета тихонько стучат, она открывается, и появляется Джованни, одетый более непринужденно, чем обычно: в темно-синие джинсы и светло-бежевый свитер с рукавами, засученными до предплечий. Его золотисто-каштановые волосы коротко подстрижены и аккуратно зачесаны назад. Миа вскакивает со скоростью ракеты, удивляя Селлину, которая наблюдает за ней с дивана. Ее подруга вежливо кланяется. – Добрый день, ваша милость, очень приятно видеть вас здесь. Джованни улыбается, проходя вперед. – Привет, Миа. Селлина. – В его руках маленькая розовая коробочка, размером с половинку хлеба и с аккуратной веревочной ручкой. – Вам обоим понравился вчерашний вечер? – Это было восхитительно, ваша милость. – Миа хлопает ресницами, и садится обратно на диван, словно лебедь. Селлина прикладывает ладонь к лицу, удивленно наблюдая за тем, как Миа продолжает спектакль. – Вы выглядели очень красиво в своем костюме, но, если честно, вы выглядите невероятно во всем… или, может быть, без всего? Миа кокетливо приподнимает одно плечо, и Селлина закрывает лицо обеими ладонями. – Спасибо за комплимент. – Джованни скромно усмехается. – Я с нетерпением жду вашего выступления в «Жизели» в осеннем сезоне. Репетиции уже начались? – Ну, я… – Из сумочки Мии раздается звонок, она ругается себе под нос, достает свой телефон и отключает сигнал. – Вообще-то, репетиции начнутся на следующей неделе. Но мне нужно сходить к парикмахеру. Мои извинения, ваша милость. Мне было очень приятно видеть вас. Миа встает, затем наклоняется и целует Селлину в обе щеки, после чего проносится мимо Джованни и выходит. После того как дверь за ней захлопывается, он поворачивается и смотрит на Селлину. – Она пьяна? Селлина смеется. – В данный момент нет. – Мм. – Джованни на секунду задумывается. – Это редкость… После этого она показывает пальцем на маленькую коробку, которую он принес: – А это что? – Недалеко от Порта Нуова есть японская пекарня. Сегодня утром я был в этом районе с общественным визитом, поэтому зашел туда. Селлина выпрямляется, сложив обтянутые лосинами ноги на диване, и принимает коробку обеими руками, когда он протягивает ее ей. Он вздыхает и садится на пол, прислонившись спиной к дивану рядом с ней. Она развязывает шнурок, поднимает крышку и видит, что внутри лежит влажный и пахнущий маслом торт «Кастелла», она слегка взвизгивает. – Спасибо. – Не за что. Миа все еще твой источник? – Да, к счастью или нет. – Селлина осматривает торт. Это не просто один кусок, как ей всегда давали в домах у других вампиров или в кафе, когда она была в Японии, это небольшой торт. Ей нужно еще кофе. – Она была твоим другом долгое время, – задумчиво говорит Джованни, морща лоб. – У ее крови меняется вкус, когда она пьет слишком много? – Все не так уж плохо. Если она знает, что я собираюсь кормиться, она приводит себя в порядок, по крайней мере, за двадцать четыре часа до этого. Джованни, кто твой источник? Я знаю, что твои родители изначально выбрали Данте, но он уже соединился… Это Сержио? Образ столь же мужественного и харизматичного друга Джованни мелькает в ее сознании. – Абсолютно нет, – утверждает Джованни. Селлина наклоняет голову. – Я думала, что он твой друг. – Он… вроде того. – Джованни вздыхает. – Трудно считать вампиров друзьями, когда ты чистокровный. Они всегда хотят от тебя чего-то. Я как-то говорил об этом с Харукой, и он согласился. Он сказал, что вся его жизнь была сосредоточена на том, чего хотят и в чем нуждаются все вокруг, пока он не изолировался в Англии. Очевидно, Нино был первым настоящим другом в его жизни… но потом они начали трахаться, так что я даже не уверен, считается ли это. – Считается, – смеется Селлина. – Боже… Теперь Джуничи его настоящий друг? – Они определенно не могут трахаться. Закатив глаза, Селлина качает головой. – Нино звонил мне вчера утром и сказал, что Хару все еще напряжен и не спит. Так что, конечно, Нино чертовски переживает. Я не знаю, как долго они смогут так существовать. – Я предложил вернуться и помочь, но Харука настаивает, что с ними все в порядке. Я не знаю, но что-то должно произойти. Селлина кивает в знак согласия. Когда Джованни больше ничего не говорит, она поднимает подбородок. – Итак, вернемся к тебе – от кого ты питаешься? Ты мне не ответил. Слышится глубокий вздох, морщина над его бровью становится глубже. Но его голос звучит легко и дразняще. – Я ни от кого не питаюсь, Селлина. Она делает паузу, обдумывая слова. – Что это значит? – Это значит то, что я сказал. – Чью кровь ты пьешь, чтобы поддерживать свое тело? Джованни ухмыляется. – Моего кузена. Она садится ровно, задумавшись. – Это… имеет отношение к твоему отцу, не так ли? Ты кормишь его? – Она смотрит на его профиль, ожидая. Ее сердце тяжело бьется в груди, дыхание становится прерывистым. Несправедливо возлагать столько ответственности на одного вампира. – Да, – подтверждает он. – Но эта информация конфиденциальна. Пожалуйста, не говори никому. Она выпрямляется и вздыхает, запуская пальцы в густые вьющиеся волосы, а затем закрывает глаза. – Все в порядке, Лина, – заверяет он ее. Она распахивает глаза и видит, что его лицо все еще отвернуто в сторону. – Это моя жизнь. Я первый сын, помнишь? Так было и так будет всегда. Я принял это. На лице Селлины появляется серьезное выражение. – Я не принимаю это. Это слишком. – Она запускает пальцы в его мягкие волосы, а другой рукой массирует ему лоб. – И эти морщины… перестань так хмуриться. Боже, Джованни, раньше у тебя не было этих морщин. – Я уже старый…