– Нет. Ты не старый. Мы молоды. Твое чертово лицо все время морщится. Она продолжает тереть морщину на его лбу, как будто так сможет стереть их одной лишь силой воли. Другой рукой она обхватывает его затылок. – Когда ты в последний раз физически питался от другого вампира? – Данте. Секс-разведка. – Данте был твоим последним настоящим питанием? Черт… это было более ста лет назад. Ощущение кормления – близость проникновения сквозь плоть другого вампира и прилива его крови к твоему рту – это врожденная потребность. Возможно, даже в большей степени для чистокровных. Отказывать кому-то в этом первобытном праве казалось грубым, почти жестоким. Она никогда не думала о Доменико как о жестоком вампире. На самом деле, он всегда был полной противоположностью, когда дело касалось Нино. Через мгновение она откидывает его голову назад на диван, игриво потрепав волосы. – Ну как? – спрашивает она, наклоняясь к его лицу и замечая легкую щетину, уже появившуюся на его челюсти. – Что именно ты сделала? – Помассировала морщины на твоем чертовом лбу. – Это массаж сочувствия? – Он закрывает глаза, обнажая ровные белые зубы в ухмылке. – Нет. Это массаж «я беспокоюсь о своем друге». – Опять это слово. – Он медленно открывает глаза, и у Селлины перехватывает дыхание. Его радужка светится изумрудно-зеленым светом. Он смотрит на нее, не стесняясь и заставляя природу глубоко внутри нее просыпаться и шевелиться. В ее животе, между бедер и вверх по позвоночнику начинает подниматься жар. Глаза Селлины вот-вот запылают ярким светом. В панике и желая отвлечься, она протягивает свободную руку и открывает крышку коробки с тортом. Далее отщипывает большой кусок своими пальцами и подносит его ко рту Джованни. – Открой. Повинуясь, он раздвигает губы, и она кладет кусочек внутрь. Но прежде чем она успевает убрать пальцы, Джованни смыкает губы. Не думая, она отправляет влажные пальцы в свой рот, очищая их от крошек. – Лучше? Меньше стресса? – Хуже, – он качает головой. – Ты и этот чертов торт. Он поднимается с пола, и Селлина вытягивает ногу, чтобы пнуть его в бедро. – Я пытаюсь помочь тебе расслабиться… Джованни поворачивается и ловит ее лодыжку своей большой ладонью. Он дергает, заставляя Селлину вздохнуть, и она сползает вниз, упираясь в изгиб диванных подушек. Он склоняется над ней, его сияющие изумрудные глаза смотрят на нее, когда он говорит сквозь стиснутые зубы: – Ты не помогаешь. Глава 22 Нино переворачивается на бок, лежа в постели, беспокойство подобно глубокой боли сидит в его теле. Теперь он вообще не может заснуть. Становится все хуже. Харука неподвижно лежит рядом с ним на спине. Лунный свет, падающий из дверей внутреннего дворика, делает силуэт его фигуры серебряным. Нино хмурится. – Хару. Он ждет. Его муж не двигается и не говорит. Глаза закрыты. Раздраженный, Нино тянет руку и щепает его за бок, прямо под грудью. Харука в испуге вскакивает, морщится и отодвигается в сторону. – Ты притворяешься, что спишь? – Нино садится, не веря. – Ты забываешь, что мы биологически связаны? Со мной ты не можешь притворяться. Он стонет, потирая и поглаживая свой бок, где Нино ущипнул его. Нино усмехается. – Я не верю тебе. Харука оглядывается на него через плечо. – Просто… если я пойду в библиотеку, может быть, я не буду мешать тебе? – Это неважно. Уже поздно. Ты не можешь продолжать в том же духе, Хару. Дело не только во мне или даже не только в нас. Мы нарушаем баланс и энергию всего нашего королевства. Это затрагивает каждого вампира. Харука переворачивается на бок так, чтобы оказаться лицом к лицу с Нино, а затем поднимает взгляд. – Я… я знаю это, но ты – мой приоритет. Мое единственное желание – чтобы ты был в безопасности и здоров. Неважно, какой ценой. – Значит, для тебя нормально разрушать и морить себя голодом во имя моего здоровья и безопасности, а я должен быть не против? Ты думаешь, это не относится к нам обоим? – Я не «морю себя голодом», – бурчит Харука и вздыхает, снова падая на спину. Он закрывает глаза. Нино смотрит на него, разинув рот. Через мгновение Харука открывает один глаз и усмехается. – Вот это напряжение. Нино наклоняется к ящику своей тумбочки, открывает его и достает оттуда бутылочку со смазкой. Когда он снимает крышку большим пальцем, Харука моргает, на его лице застывает обычное озадаченное выражение. – Нино, еще не прошло и двух месяцев. Док… – Если ты еще хоть раз скажешь мне фразу «доктор сказал», Харука, я клянусь богом… Харука смотрит на него, прикусив язык, и Нино продолжает: – Я чувствую себя прекрасно, хорошо? Через три дня будет два месяца. Может, хватит говорить мне «нет»? Можно я прикоснусь к тебе? – Конечно-конечно. Я просто хотел убедиться, что ты восстановил свое нормальное физическое состояние. В мои намерения не входило усложнять ситуацию. После этого Нино проводит ладонью под бедром Харуки. – Подними колени. Дело не в том, что ты усложняешь. – Харука делает, что ему говорят, а Нино устраивается между его раздвинутыми бедрами. – Ты самый тщательный, удивительный и красивый партнер, о котором я когда-либо мог просить… но немного строгий. Харука поднимает голову с подушки – его лицо выражает несогласие. – Если док… Если врач советует нам что-то сделать, разумно будет следовать его рекомендациям. Особенно если… Нино быстро двигается, роняя бутылку и пробираясь под халат Харуки, словно паук, чтобы пощекотать изгиб его талии. Харука начинает извиваться в знак протеста, пытаясь схватить Нино за руки и сдерживая смех. – Нино, сто… – Я вижу, что ты сделал, умник. – Нино борется и сопротивляется, но Харука крепко сжимает его запястья, смеясь и переводя дыхание. Нино делает паузу, глядя на лежащего на кровати Харуку. Мешки под его глазами заметны даже в освещенной луной комнате. Его усталый вид: худое лицо и острые ключицы… глубоко укоренившаяся тревога, которую чувствует Нино, пульсирует внутри него. Харука пытается заглушить ее, но она просачивается наружу, проявляясь в его неспособности нормально спать, есть и расслабляться. – Мне кажется, ты впервые за два месяца рассмеялся. – Это неправда… – Харука вздыхает, расслабляя плечи. – Тебе нужно поспать. – Я не могу. – Не можешь или не хочешь? Харука не отвечает, но отпускает его запястья. Нино гладит ладонями бедра своего возлюбленного – мягкие и скользящие под его прохладной кожей. – Я думаю… я хочу немного побаловать тебя, ведь прошло уже много времени. Могу я кое-что попробовать? Ты со мной? Харука улыбается. – Всегда. – Ты будешь говорить со мной, пока мы это делаем? Теперь Харука напрягается, недоверчиво поднимая темную бровь. – Это зависит… – Давай сделаем проще. Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать мне «да» или «нет»? Он поднимает подбородок, его облегчение было очевидно. – Да.