Глаза Джетро вспыхнули. — Я никогда не проигрываю. К несчастью для меня, мои оппоненты играют нечестно. — Что ты имеешь в виду? — Я нахмурилась. — Все, что я пыталась... — Манипулировать мной. Я был глуп, поверив в другое, но с тех пор я открыл глаза. К твоему несчастью, меня больше не так легко контролировать. Покидая «Холл» через главный вход, мы спустились по внушительной лестнице и направились по шуршащему гравию. — Тебя никогда не было легко контролировать, Джетро, и дело было не в этом. Это связно с тем, чтобы обрести того, кого не ожидаешь найти. Влюбиться... Он дернул меня, чтобы я остановилась. — Больше не упоминай любовь в моем присутствии. Ты меня не любишь, а я, определенно, не люблю тебя. — Проведя костяшками пальцев по моему подбородку, Джетро холодно улыбнулся. — Не надо недооценивать моего желания соответствовать своей собственной семье, мисс Уивер. И запомни, что теперь я невосприимчив к твоим фокусам. На это раз жизнь в «Хоуксбридж Холле» будет совсем другой для тебя. Я хотела закричать. Хотела атаковать его и поцеловать. — Ты ничего не знаешь, Джетро Хоук. — Готовы? — Джородж появился со своей неутихающей камерой. Джетро обнял меня. Наше напряженное противостояние на мгновение затихло. Он не оставил мне выбора, кроме как нежиться в его объятиях, загадочно улыбаться и притворяться, что все идеально, на одной из самых фальшивых фотографий в мире. — Я знаю больше, чем нужно, — пробормотал Джетро, его дыхание опалило мою шею. — Я знаю все, что мне нужно, чтобы выполнить свою задачу. Джордж возился с камерой. Сильвия ассистировала ему. — Идеально, не двигайтесь, — сказал Джордж. — Ох, я это не планировал, — прошептал Джетро только для меня. Он качнулся бедрами к моей заднице, когда обнимал меня. Наклонил голову, уткнувшись в мои волосы. — Пахнешь так же вкусно, как я помню. — Ох, ты это помнишь? — Я вздернула подбородок, сердито глядя на «Хоуксбридж» и делая все возможное, чтобы не показать, какой эффект на меня возымели действия Джетро. — А я-то думала ты забыл все обо мне. — Я ничего не забыл. — Неправда, — прошептала я печально. — Ты забыл мои слова, сказанные тебе на источнике. Ты забыл, что я призналась тебе в любви. Что в ней нет никаких условий или приказов. Что я не могу ненавидеть тебя за то, что ты сделал вчера или сделаешь завтра. Ты не видишь, что я тебе предлагаю? Кат не любит тебя, Джетро. Он контролирует тебя. Выбери меня. Люби меня. И мы будем свободны вместе. Джетро прорычал почти неслышно. — Хватит тратить время. Этого не произойдет. Джордж подошел ближе, щелкнув камерой, запечатлев этот момент навеки. — Посмотрим, Кайт. В конце концов, ты поймешь, и надеюсь, что не очень поздно. Пока мы позировали для Джорджа, это был наш последний разговор. Следующий час нам говорили, как встать, как улыбаться, что делать. С каждым щелчком фотоаппарата, мое сердце разбивалось сильнее. Я не сомневалась, что фотографии изменят настроение мира от подозрения до обожания. Слухи утихнут. Вопросы исчезнут. И жизнь будет идти своим чередом. Именно так, как и предполагали Хоуки. Глава 20 Джетро К черту Нилу и ее вероломные планы. Я хотел бросить что-то, ударить кого-то и сдаться быстро растущей буре внутри. Ты нуждаешься в подзарядке. Я думал, что моя доза была идеальной, но против нее Нилы оказалась бесполезной. Напряжение, которое она проецировала — это дикая энергия и праведный гнев. Этого было достаточно, чтобы ослабить мои стены и развеять туман, вызывающий оцепление. Это не должно было случиться. Я зашел слишком далеко. Я не хотел возвращаться. Я не мог. Я бы не выжил, и не только потому, что Кат убьет меня, а потому, что я больше не могу так жить. Я не мог продолжать противостоять этой болезни. Я вытерпел свое покаяние. Двадцать девять долгих лет. Я вытащил маленькую бутылочку из кармана, когда вошел в свое крыло. Положил две таблетки на язык и проглотил их. Нила не пробыла здесь даже одного дня, а я уже утроил количество своей обычной дозы. И когда я поцеловал ее. Бл*дь! О чем я думал? Чтобы приблизиться к ней? Попробовать ее снова? Я планировал импровизированный экспромт для статьи, но это обернулось чертовски неприятными последствиями для меня. Я ворвался в свою ванную и сорвал серый костюм, который надел для интервью Vanity Fair. По спине стекал холодный пот. Гусиная кожа покрыла мое тело, пока я избавлялся от остатков одежды и вошел в душ. Я оставил Нилу в гостиной. Находиться рядом с Джорджем и Сильвией было легко. Их реакции и мнения не действовали на меня так, как это делала Нила. Что было с ней? Почему я не мог блокировать ее? Горячая вода лилась на меня, обжигая плоть. Вместо того, чтобы смыть утреннее напряжение, все, о чем я могу думать, — это Нила, которая несколько недель назад ублажала себя под душем. То, как застыло выражение на ее лице, и удовольствие заставило ее светиться. Она никогда не выглядела такой чертовски красивой. Мой член стал твердым, требуя, чтобы я что-то сделал с этой болью. Я не мог позволить ей сделать это со мной. Не снова. Не после того, как у меня был лучший месяц моей жизни с отцом. Наконец-то я нашел что-то, что могло бы сработать. Наконец я попробовал свободу. Я просто должен был держаться подальше от Нилы и делать то, для чего я был рожден. Я обхватил член и похоронил его в ладони. — На этот раз ты не выиграешь, Нила, — прорычал я. — Я хочу, чтобы ты исчезла из моей головы. Из моего чертового сердца. Прочь. Мой пресс напрягся, когда блаженство объединилось в танце с болью. Я был груб, наказывая мой член за то, что имел смелость захотеть одну вещь, которая могла разрушить меня. Мои яйца напряглись, восхитительное удовольствие, собралось в моем животе. Черт, я хотел ее. Я хотел быть внутри нее. Мне нужно держаться, как можно дальше от нее. Мои пальцы сжались сильнее. Но я не могу получить ее. Нет, если я желаю получить, обещанное Катом. Нет, если я хочу управлять. Мои мысли были хаотичными. Возможно, я не смогу иметь ее физически, но Кат никогда не узнает, какие фантазии я допустил внутри моего раздробленного мозга. Я мог иметь ее таким образом — и все равно побеждать. Одна моя рука прижималась к плитке и струи воды каскадом спадали с моих плеч, я представлял Нилу, распростертую на постели, привязанную к четырем углам и тяжело дышащую от оргазма, который я подарил ей своим языком. Ее вкус наполнил мой рот, когда я взбирался на нее и скользил глубже в ее киску. Проклятье. Ее стоны эхом отдаются в моих ушах, пока я вдавливаюсь в нее, сбрасывая всю сдержанность и кандалы. Я кончил. Это самый быстрый оргазм, который у меня когда-либо был. Струя за струей, я бил ключом сквозь костяшки пальцев. Вставая под воду, я избавлял свое тело от безумия, которое она вызвала, и медленно... бесконечно медленно... я снова мог дышать.