— Я... я не могу... Кес положил руку мне на плечо, смотря в глаза. — Она твоя. Она более отзывчива с тобой, чем со мной. Ты должна владеть ею, Нила. Благодарность и изумление охватили меня. — Я... я не знаю, что сказать. Кес улыбнулся. — Ничего не говори. Теперь ты гордая владелица лошади по имени «Воины не плачут». Позже я найду документы, а пока пора прокатиться. Мои глаза почти вылезли из орбит. — Прежде у меня никогда не было лошади. Конечно же, не считая Джетро, с которым я ехала вместе на Вингсе. Кес проигнорировал мои слова, кивая головой в сторону сбруйного сарая. — Ничего страшно. Я всему тебя научу. **** Часом позже, я села на свою первую в жизни лошадь. Я схожу с ума. Я в ужасе. Я наполнена восторгом. И, вообще, не могла вспомнить, когда в последний раз меня что-то затрагивало настолько. Даже Джетро? Ну, кроме него. Казалось, чем старше, и более уставшей от жизни, я становилась, тем больше я теряла интерес к крайностям и новизне. Больше не наслаждаясь, заставляющим прыгать счастьем, или не распадалась на части от разрушительного поражения. Эти дни моих взлётов и падений были больше похожи на холмы и долины, нежели на горы и ущелья. Но, смотря вниз и видя там далеко землю, ощущая твёрдый металл стремян под подошвами позаимствованных мною сапог и кожу поводьев в моих руках, я чувствовала себя более живой, чем когда-либо в жизни. Более радостной. Это было Рождество под крэком. Это были дни рождения, все сразу. Я её хозяйка. Это величественное животное принадлежит мне. От восторга я не могла усидеть на месте. Вытягиваясь вперёд, похлопывала Мотылька по её красивой серой шее. Отсюда сверху, между ушей лошади, открывался отличный вид на накатанные поля и широко раскинувшийся тёмный лес. Кес вывел из конюшни своего верхового и занёс ногу в попытке сесть на чернильно-чёрного коня. Шерсть его отливала в осенних сумерках, а вельветовые ноздри расширялись, выпуская большие клубы пара. Прежде чем Кес успел занять своё место в седле, конь с цокотом копыт дёрнулся в сторону. — Ого, ты, проклятое животное, — он дёрнул поводья, принуждая его к подчинению. — Кто это? — спросила я, сжимая собственные поводья, поскольку Мотылёк нервно мотнула головой на несдержанное чудовище, гарцующее рядом. А её бока дёрнулись от возмущения. На лице Кеса появилось сосредоточенное выражение. Он шлёпнул коня хлыстом, поскольку тот противился и ржал. Уши животного выровнялись, глаза закатились в смеси, порождённой Адом, ярости и рвения. — Это — Блэк Плейг (прим. пер. — Чёрная Чума). Технически, он конь моего отца, но сейчас в перерывах между скачками — мой. Всегда себя так ведёт, если его не тренировать каждый день, — парень потрепал чёрную, как смоль, шкуру. — Не так ли, мальчик? — Лучше уж ты, чем я. — Плэг точно не для новичков, — выгибая одну бровь, Кес указал на мой шлем. — Проверь, чтобы был затянут. Я не какой-то там среднестатистический тренер и должен убедиться, что ты защищена. Смеясь, засунула палец под ремешок под подбородком, показывая Кесу, что если он будет ещё туже — я задохнусь. А также указала рукой на фиксирующий корсет, который он заставил меня надеть, наряду с одолженными мне бриджами для верховой езды и сапогами. — Полностью защищена. Казалось, будто я величественная принцесса-наездница, которая точно знает, что она будет делать. А я не имела ни малейшего понятия, что делаю. За прошедший час Кес научил меня, как чистить копыта Мот, ухаживать за её шерстью, седлать, перетягивать подпругу и надевать удила. Столько много нужно сделать перед прогулкой на лошади и ещё больше после возвращения. Но всё это мне безумно нравилось. Не думаю, что была когда-то более счастлива, чем здесь, стоя в конюшне, слушая глубокий голос Кеса, пока он подшучивал, поддразнивал и хвалил меня, когда я повторяла всё правильно. Он был терпелив и добр, и мы легко нашли общий язык. Будучи с ним рядом, моё сердце оплакивало Вона. Лёгкость, с которой мы общались с Кесом напоминала о моём близнеце и наших с ним отношениях. Моё сердце также плакало из-за другого. При малейшей мысли о Джетро, меня будто накрывала чёрная туча. Он должен учить меня. Он должен быть здесь со мной: смеяться, шутить и целовать меня, лёжа здесь, на сене. Сегодня я не видела Джетро и эта тоска, мучавшая меня при мысли о нём, как кинжал в груди, который невозможно вынуть. Как я могу любить того, у кого столько «демонов»? Как я могу любить того, кто не хочет поделиться своими «демонами» со мной? У меня нет выбора. Если бы был, я бы выбрала Кестрела. Он добр и отзывчив. Он заставил меня чувствовать себя лучше вместо того, чтобы осуждать за страх. — Кто ты, Кестрел? — спросила я, прежде чем смогла бы запретить себе этот вопрос. Он притих, крепче сжимая в руках поводья. — Что ты имеешь в виду? — Ну, кажется, что у тебя дар прятать свои мысли, прямо как у старшего брата. Тем не менее, в отличие от него, похоже, тебя это не волнует. Он отвечает тебе. Он слушает тебя, когда возникает напряжение и ищет, когда нужна помощь, — прищурилась на него из-под шлема. — Почему так? Улыбка Кеса погасла, лицо стало серьёзным. — Ты уже знаешь, кто он? Его вопрос обескуражил меня. Я знаю о чёрных бриллиантах и поглощении. Знаю о чувствах и боли. — Начинаю понимать, — Мотылёк дёрнулась подо мной. — Впрочем, не знаю, как называется его состояние. Ты знаешь? — Знаю, но я не в праве говорить об этом, — он тихо засмеялся. — Возвращайся, когда всё выяснишь. Когда Джетро расскажет, кто он, я расскажу, кто я. Идёт? Нет, не идёт. Сомневаюсь, что он когда-либо расскажет. Отсалютовав из-под козырька своего шлема, он скромно добавил: — На самом деле, обо мне особо нечего рассказывать. Я — открытая книга. Подгоняя пятками Блэк Плейг, он двинулся вперёд. Мот автоматически последовала за ними и клацанье копыт эхом отразилось от стен псарни, когда конюшни остались позади. Раскачивающаяся походка Мотылька и абсолютная сила её мышц отправили ползучую волну страха вдоль позвоночника. Что если у меня случится приступ «вертиго» и я упаду? Что если я не справлюсь с управлением лошадью, и мы врежемся в дерево?