Глава 3 ЛОВУШКА ДЛЯ КИНОШНОГО ЖУЛИКА — Что ж, — задумчиво заметил Морган, — признаю, это тайное задание самого странного рода, какое когда-либо приходилось выполнять уважающему себя герою. Ваше дело будит мои профессиональные инстинкты. Он ощутил приятную легкость. Известный автор детективных романов участвует в разоблачении международного шпионского заговора! Ему предстоит найти украденный документ и сохранить честь некоей важной особы. Дела такого рода его супергерой, мистер Оппенгейм, щелкал как орехи. Насколько Морган помнил, действие его романов часто происходило именно на ярко освещенных палубах роскошных лайнеров, бороздящих океанские просторы под крупными южными звездами, на которых толпы мошенников с моноклями потягивали шампанское, а бледные красотки с лебедиными шеями вступали в порочные связи ради получения секретных сведений… В общем, он писал о грязной работе. (Женщины в шпионских романах вообще редко влюбляются; зачастую именно это создает трудности.) И хотя «Королева Виктория» едва ли отвечала всем требованиям классического шпионского романа, Морган тут же обдумал замысел и одобрил его. Снаружи начинался дождь. Корабль подпрыгивал на волнах, словно бочка; Моргана слегка шатало, когда он прохаживался взад и вперед по тесной каюте. В голове его роились планы. Он то снимал, то надевал очки, с каждой секундой все более воодушевляясь предстоящим делом. — Хэнк! — не выдержала Пегги Гленн. — Скажите хоть что-нибудь! Ведь мы поможем ему? Выходки высокопоставленных пьянчуг задели ее до глубины души; однако она была готова немедленно ринуться на защиту друга и закусила удила. Пегги даже успела надеть свои очки для чтения в массивной черепаховой оправе, придававшие ее худенькому личику непривычно угрюмый и вместе с тем притворно дерзкий вид. Она сняла шляпку и тряхнула копной густых черных стриженых волос. Потом положила ногу на ногу и в упор посмотрела на Моргана. — Девочка моя, — сказал писатель, — я бы не пропустил такое и за… в общем, ни за что на свете. Ха-ха! Это же очевидно, — продолжал он, от всей души надеясь, что его догадка справедлива, — на борту находится некий коварный и умный международный жулик, который решил раздобыть ваш фильм в своих интересах. Отлично! Мы образуем Оборонный союз… — Спасибо, — с некоторым облегчением отозвался Уоррен. — Бог знает, как мне нужна помощь, и потом… видите ли, вы — единственные, кому я могу довериться. Так что мы решим? — Вот что. Мы с вами, Керт, становимся мозговым центром операции. Пегги, если понадобится, сыграет роль эдакой сирены, бездушной соблазнительницы. Капитан Валвик будет олицетворять мускульную силу… — Ха! — фыркнул капитан, энергично кивая и одобрительно поднимая плечи. Потом подмигнул всем присутствующим и с яростным удовольствием рубанул воздух рукой. — Са Коспота нашефо! Са наше тело! Са сфятую церковь! Са сакон! — неожиданно загремел он. — Са Карла, короля Англии, и Руперта Рейнского! Ха-ха-ха! — Это еще что такое? — спросил Морган. — Я не снаю, шшто это сначить, — признался капитан, застенчиво прищурившись. — Как-то я прочел это в книжке, и мне понрафилось. Сатело самое сердце — хо-хо! Точно. — Он затряс головой. — Но с этими книжками надо пыть ош-шень осторошным. Кокта я кончаю читать книжку, мне нато списать ее насфаний, шштопы не сапыть, а потом перечитать ее еще раз. — Он потер нос и добродушно осведомился: — Но шшто мне нато путет телать? — Во-первых, — заметил Морган, — насколько я понимаю, вы, Керт, не собираетесь официально заявлять о пропаже? Вы ничего не скажете капитану Уистлеру? — Господи, конечно нет! — воскликнул Уоррен. — Разве вы не понимаете, что я не имею права ничего разглашать? Если мы вообще вернем пленку, все должно осуществляться в строжайшей тайне. Именно поэтому дело представляется мне таким сложным. Как можно по списку пассажиров вычислить, кому именно понадобилось украсть фильм? Кроме того, откуда вор знал, что фильм у меня, если я сам понятия об этом не имел? Морган задумался. — Радиограмма… — Он осекся. — Послушайте, вы ведь говорили, что прочли ее вслух. А спустя всего несколько минут вор проник к вам в каюту и попытался вас ограбить. Слишком много тут совпадений… Может быть, кто-то вас подслушивал? Уоррен презрительно фыркнул. Всецело поглощенный прениями, он, однако, успел рассеянно выудить из чемодана бутылку виски. — Чушь! — заявил Уоррен. — Предположим, на «Королеве Виктории» есть жулик, соответствующий вашему описанию. Много бы он понял из дядиного бестолкового послания? Даже мне понадобилось некоторое время, чтобы разгадать его смысл. — Ладно, ладно, успокойтесь! Скорее всего, вы правы. Вор — человек, которому заведомо известно о фильме; то есть он знал о том, что такой фильм существует… Ведь такое возможно? Уоррен задумчиво постучал костяшками пальцев по лбу, обернутому полотенцем. — Д-да… полагаю, возможно, — нехотя признал он. — На следующий день после достопамятной вечеринки по городу поползли всевозможные слухи; вы ведь знаете, как это бывает. Хотя, когда мы сидели в библиотеке, дверь была заперта. Естественно, вором не может быть никто из участников… Я ведь говорил, что внизу шел прием, но каким образом кто-то из тех, кто находился внизу, мог пронюхать… — Очевидно, кто-то все же пронюхал, — возразил Морган. — Сборище было многолюдным, к тому же в доме у высокопоставленных особ, вроде вашего дядюшки, постоянно толкутся и люди определенного пошиба, которые нас интересуют… Попробуйте подумать в этом направлении, просто чтобы с чего-то начать. — Он задумался и потянул себя за мочку уха. — Вор — назовем его, скажем, Киношным Жуликом — узнал о вашем важном документе. Но он считает, что фильм уничтожен, и оставляет всякую затею стащить его. Однако, оказавшись на борту «Королевы Виктории»… — Зачем? — спросила благоразумная мисс Гленн. — Откуда мне знать? — ответил Морган, начиная раздражаться. Воображение унесло его в пышные бальные залы, полные дам в диадемах и мужчин в красных орденских лентах; по углам за колоннами курили сигары зловещие незнакомцы в бакенбардах. — Может, это простое совпадение, а может, наш Киношный Жулик — профессионал, работающий в дипломатических кругах, который скачет из одной мировой столицы в другую в надежде на счастливый случай. Как бы там ни было, вероятнее всего, наш вор был тогда в Вашингтоне и краем уха слышал о блистательной речи… Поехали дальше. Значит, жулик оставил мысль заполучить фильм, но тем не менее случайно оказался с вами на одном лайнере. Керт, сумеете ли вы отыскать в списке пассажиров фамилию человека, который был в тот вечер на приеме в доме вашего дядюшки? Уоррен покачал головой: — Там был миллион народу, а я никого не знал. Нет, не пойдет… Кажется, я понял, куда вы клоните. Вы хотите сказать, что наш жулик, уже оставив мысль украсть фильм, подслушивает в радиорубке, врубается в смысл дядиного послания раньше меня и решает рискнуть. Он кидается в мою каюту, чтобы украсть фильм, пока я не понял, какую бомбу везу в своем багаже… — Да, старина, и ему пришлось действовать быстро. Иначе вы, сообразив, что везете, швырнули бы пленку за борт, — возликовал Морган, упирая палец в ладонь; новая мысль нравилась ему все больше и больше. — Поле поиска не так велико, как кажется с первого взгляда. Опять же, я только предполагаю, но послушайте дальше! Вполне вероятно, что этот тип уже успел навязаться вам в знакомые! Хочу сказать вот что: будь я международным жуликом, то, даже не думая, что вы везете ту пленку, все равно почти наверняка попытался бы воспользоваться вашей благосклонностью. Поскольку вы любимый племянник дядюшки Уорпаса, то уже только поэтому представляете собой ценную личность, с которой стоит подружиться… Разве мои доводы не убедительны? Пока все четверо бурно обсуждали случившееся, с трудом передвигаясь по скрипящей каюте, и высказывали соображения, как поймать вора, Уоррен достал бумажные стаканчики и разлил виски. Осторожно передавая наполненный до краев стаканчик Пегги Гленн, он сказал: — Странно, что вы упомянули об этом… — Да? Так что же? — Кроме вас, у меня на нашем корыте очень мало знакомых. Начать с того, что нам не повезло с погодой. Но все же странно… — Он яростно подул в свернутый бумажный стаканчик, чтобы раскрыть его, и поднял голову. — Когда пришла моя радиограмма, в радиорубке было… дайте-ка вспомнить… пять человек, не считая радиста и меня. Среди них капитан Уистлер. Он еще шепотом распекал за что-то радиста и вышел, белый от злости. Еще там была девушка, которую я раньше не видел. Кроме капитана и нее, трое мужчин. Один из них совершенно мне незнакомый, а остальных двоих я знаю. Первый — Вудкок, коммивояжер; его фирма продает тараканью морилку и порошки от насекомых; второй — доктор Кайл, который сидит за нашим столиком. При упоминании последней фамилии Пегги Гленн насмешливо хмыкнула. Даже Морган, чья профессия заставляла его вдвойне подозрительно относиться ко всем почтенным особам, склонен был согласиться с ней. Они оба слышали о докторе Кайле. Этот знаменитый психиатр, чья приемная находилась на лондонской Харли-стрит, считался одним из ведущих специалистов. Его приглашали в качестве эксперта при расследовании громких убийств. За столом он сидел напротив Моргана — высокий, худощавый, довольно желчный шотландец, который одевался, можно сказать, небрежно, неряшливо, но за прической следил тщательно. Из-под кустистых, изогнутых на кончиках бровей на мир смотрели умные, проницательные глаза; на щеках доктора залегли глубокие складки. Вообразить этого человека в роли Киношного Жулика было трудно даже Моргану. Если бы ему предоставили право выбрать кого-то на роль воришки, он предпочел бы шумливого Чарльза Вудкока, назойливо рекомендующего всем и каждому порошок от насекомых под названием «Прихлопни муху». Совершенно очевидно, доктора Кайла из списка подозреваемых необходимо было исключить. Однако, как выяснилось, американец был склонен именно его считать преступником. — Безусловно! — взволнованно заявил Уоррен. — Преступниками всегда оказываются такие люди. За кого лучше всего выдать себя международному жулику? Конечно, за почтенного доктора, который лечит психов. Может, огорошим его прямым вопросом? Неожиданно спросим, знаете… — Хотите, чтобы вас поместили в палату для буйных? — возразил Морган. — Нет, это немыслимо. Кто угодно, только не Кайл. Кроме того, зачем ему ваш фильм? Нет, Кайла нужно вычеркнуть из списка подозреваемых и разработать хороший план… Тут вмешался капитан Валвик, который во все время разговора стоял у двери, застенчиво переминаясь с ноги на ногу. — Исфинитте, — он поклонился присутствующим, — у меня есть хорошшая итея! Морган недоверчиво хмыкнул. — Фот шшто я фам скашу, — продолжил капитан, оглядываясь через плечо, дабы убедиться, что их не подслушивают. — Тот тип, который фас утарил, унес лишь полофину фильма, та? Ну так фот. У него только полофина фильма; сначчит, мошет пыть, он притет еще раз, ферно? А мы путем караулить, а кокта он яфится, скашем: «Аха!» — Да, понимаю, — мрачно перебил его Уоррен. — Я тоже об этом подумал, только этот номер не пройдет. Так бывает только в романах. Я же готов заложить последнюю рубашку за то, что наш воришка не такой дурак. Он понимает, что его будут выслеживать, и знает, что я глаз не спущу с этого фильма, если сразу же не выкину оставшуюся пленку за борт. Нет, нет. Он не пойдет на такой риск. Какое-то время Пегги Гленн сидела молча, подперев подбородок руками и размышляя. Ее черная челка растрепалась. Потом она резко вскинула голову, и все увидели, как засверкали ее проницательные глаза. Пегги готова была петь от радости. — Эх, вы, мужчины, — довольно насмешливо заявила она, — вы только суетитесь вокруг да около! А теперь позвольте мне сказать, как нам надо поступить. Кажется, я придумала! — Она заносчиво вздернула подбородок и казалась такой же взволнованной, как Уоррен. — Это потрясающая идея! Просто великолепная! Так вот, слушайте. Капитан Валвик в некотором роде прав. Нам надо заманить нашего жулика в ловушку, заставить его вернуться за оставшейся частью фильма… Уоррен устало взмахнул рукой и попытался возразить, но Пегги так сурово насупилась, что он замолчал. — Пожалуйста, не перебивайте. Говорю вам, мы можем это сделать. Почему? Да потому, что из всех пассажиров только мы знаем, что на Керта напали, и знаем, почему на него напали. Очень хорошо. Мы заявляем во всеуслышание, что пришли к Керту и увидели, что он лежит на полу без сознания, не подает признаков жизни, а на голове у него зияет ужасная рана. Мы не подозреваем, что кто-то вломился к нему в каюту и ударил его. Мы не знаем, как все произошло; мы полагаем, что он, должно быть, вошел в каюту, будучи навеселе, споткнулся, упал и ударился головой… Уоррен поднял брови. — Детка, — с достоинством парировал он, — не то чтобы я лично возражал против той милой картинки, какую вы тут нарисовали. Позвольте лишь напомнить, что я состою на службе в Американском дипломатическом корпусе. Дип-ло-ма-ти-чес-ком, детка! Мое поведение должно подчиняться суровым правилам; если узнают, что я их нарушил, наши небожители будут очень огорчены, и в паноптикуме назреет мятеж. Не люблю вмешиваться в чьи-то планы, но почему бы вам не заявить, будто я ударился головой о стену после обычной утренней дозы опиума, когда я слетел с катушек? Моему начальству это очень понравится. — Ладно, ладно, — нехотя согласилась мисс Гленн, — раз вам надо придерживаться ваших гадких старинных правил, тогда… скажем, вам стало нехорошо, вас одолела морская болезнь; в общем, вы упали случайно. С тех пор вы так и не приходите в себя… Морган присвистнул. — Начинаю понимать. Керт, по-моему, наша девчушка неплохо соображает! — Да, — согласился Уоррен, — через минуту я собираюсь сказать вам, в чем дело. Продолжайте, детка. Вот, выпейте еще. Так… что после того, как вы нашли меня без сознания? — Потом, — взволнованно продолжила Пегги, — мы рассказываем всем, что вас поместили в лазарет и вы все еще в ступоре. Понимаете, если мы расскажем об этом за столиком, новость вскоре расползется по всему кораблю. Поскольку предполагается, что произошел несчастный случай, никакого расследования проводиться не будет. А тем временем ваша каюта остается необитаемой и неохраняемой. Как по-вашему, жулик не воспользуется этой возможностью? Конечно, воспользуется. Он немедленно вернется — и готово! — И Пегги окинула друзей сияющим взором. Все молчали. — Бог свидетель! Здорово! — отреагировал наконец Морган, ударяя кулаком по ладони. Даже Уоррен был под впечатлением. Он сидел в позе задумчивого индийского пророка, уставясь на бумажный стаканчик. Капитан Валвик хихикал, а Пегги удовлетворенно выдохнула: «Фу-у!» — Погодите, — спохватился Морган, — а как же стюард, которого вы послали за нами? Он ведь тоже в курсе! — Стюарды никогда не болтают, — мудро возразила мисс Гленн, — они для этого слишком умны. Подстрахуйтесь щедрыми чаевыми, и можно начинать… Кстати, Керт, соседняя каюта свободна? Там вы можете спрятаться и ждать воришку, если уж на то пошло. — А почему не здесь? — Глупенький, он же сразу вас увидит! А вам надо застукать его на месте преступления. Что толку кричать: «Ага, попался, негодяй!» — пока он не будет застигнут за своим черным делом? Опытный жулик всегда отговорится: мол, ошибся каютой, и что тогда? Должно быть, пленка у него при себе, — рассудительно добавила Пегги. — Не сомневаюсь, дорогой, вы без труда с ним справитесь, если захотите. Уоррен мечтательно с силой сжал кулаки. — Да, детка, за стеной случайно никого нет. Вот как мы поступим. Я укроюсь в соседней каюте и попрошу стюарда подать мне обед туда. Капитан Валвик будет меня охранять. Вы двое спускайтесь вниз на ужин и распространяйте ложные слухи. После можете присоединиться к нам. Возможно, ждать придется долго. Тут нелишними окажутся ингредиенты для коктейлей… — Но напиваться нам нельзя, — безапелляционно предупредила мисс Гленн. — О да! — с жаром согласился Уоррен. — Никоим образом! Разумеется! Ха-ха! Как только такое могло прийти вам в голову? А знаете что? Давайте еще больше одурачим нашего таинственного жулика. Если бы только узнать о нем что-нибудь… — Он сдвинул брови. — Погодите минутку. Я кое-что придумал. Шкипер, ведь вы хорошо знакомы с капитаном Уистлером? — С нашим морским фолком? — уточнил капитан Валвик. — О-о! Я сналь его в те фремена, кокта он еще пыл не такой надутый интюк! Поферьте мне, у нефо ушасный характер. Я поснакомился с ним ф Неаполь, он комантофал торкофый корапль; ефо старший помощник спятил на реликиосный почфа и решил, шшто он Иисус. — Воздух со свистом вырывался из-под пышных усов капитана Валвика; при воспоминании о драматическом происшествии он высоко поднял песочные брови. — Старший помощник потнялся на мостик, расфел руки в стороны и скасал: «Я есть Иисус!» Капитан кофорит: «Ты не Иисус». Старший помощник отфечаль: «Я есть Иисус, а ты есть Понтий Пилат» — и хлоп капитана Уистлера прямо в челюсть; пришлось сакофать ефо ф наручники. Прафта! Я вспомниль этот слушшай, кокта фы скасаль, шшто токтор Кайл лечит психов, потому шшто капитан Уистлер не терпит сумасшедших лютей. А фот еще помню… — Послушайте, старина, — взмолился Уоррен. — Избавьте нас от вашей одиссеи на минуту. Предположим, на борту находится крупный международный жулик; по крайней мере, ходят такие слухи. Ведь капитан Уистлер непременно должен об этом знать, верно? Его наверняка предупредили радиограммой, даже если он скрывает новость от пассажиров и экипажа? Валвик величественно склонил голову набок и поскреб щеку. — Не снаю. Сафисит от тофо, снают ли о шулике в порту. Фосмошно. Хотите, шштопы я ефо спросил? — Н-ну… не совсем. Просто постарайтесь разговорить его, понимаете? Только не показывайте виду, будто вам что-то известно. Вы могли бы переговорить с ним до обеда? А потом мы все будем готовы встать на вахту.