Ру: Не успела этого выяснить, я увлеклась сыроделием. Джек: Я хотел бы вернуться к нашему вопросу. Ру: Вид у вас усталый. Вы жуете язык, это вредно. Джек: Я буду выглядеть менее усталым, если вы ответите на мой вопрос. Юллан: Мы сидели на диване и ели пиццу. Это ответ на ваш вопрос. Джек: Спасибо! Кто в тот момент находился в квартире? Юллан: Мы, Эстель, Зара, Леннарт, Анна-Лена, Рогер. И грабитель. Джек: А риелтор? Юллан: Да, конечно. Джек: Где в тот момент находилась риелтор? Юллан: Вот прямо в тот момент? Джек: Да. Юллан: Я у вас вместо навигатора? Джек: Я просто хотел подтверждения, что остальные тоже сидели за столом и ели пиццу. Юллан: Думаю, да. Джек: Вы уверены? Юллан: Что вы ко мне пристали? Я беременна, нам всем угрожали пистолетом, у меня есть о чем подумать, я вам не воспитательница в детском саду, которая детей пересчитывает. Ру: Это у вас конфеты? Джек: Нет, жвачка. Юллан: Хватит жрать! Ру: Я просто спросила! Юллан: Представляете, она на всех показах лезет в холодильник! Вы думаете, это нормально? Джек: Меня это не касается. Ру: Послушай, они сами хотят, чтобы покупатели осматривали холодильник. Всем понятно, это часть интерьера. Однажды я нашла там такос. А у меня такос в топ-три любимых блюд. Юллан: Погоди, ты что их, ела? Ру: Они для этого там и стояли. Юллан: Ты ешь еду на показах квартир? Шутишь? Ру: А что такого? Я ела курицу. Кажется. Все продукты похожи на курицу, когда полежат в холодильнике. Кроме черепахи. Я рассказывала, что я пробовала черепаху? Юллан: Что? Замолчи, а то меня вырвет. Я серьезно. Ру: Что значит «замолчи»? Ты же сама говорила, что у нас не должно быть друг от друга секретов. Юллан: Говорила, но передумала. Кажется, мы уже достаточно друг о друге знаем. Ру: А что такого в том, чтобы есть такос на просмотре квартиры? Джек: Был бы очень признателен, если бы вы не втягивали меня в свои ссоры. Юллан: Он тоже считает, что это отвратительно. Ру: А вот и нет! Знаете, что на самом деле отвратительно? Юллан прячет сладости. Разве взрослые люди так поступают? Юллан: Было дело, я прятала дорогой шоколад, потому что живу с троглодитом. Ру: Неправда! Один раз она купила шоколад, который не содержит сахар, я видела. Шоколад без сахара! Его она тоже спрятала, как будто я такой адский социопат, который будет есть шоколад без сахара! Юллан: В результате ты его съела. Ру: Чтобы тебя проучить. А шоколад мне совсем не понравился. Юллан: Так, я готова ответить на ваши вопросы. Джек: Ура! Наконец-то мне повезло. Юллан: Так вы будете задавать ваши вопросы? Джек: Да, конечно. Вы помните, кто вместе с вами спускался по лестнице, когда преступник отпустил вас и вы покинули квартиру? Юллан: Все заложники в полном составе. Джек: Вы можете их пересчитать? Юллан: Конечно. Я, Ру, Эстель, Леннарт, Зара, Анна-Лена и Рогер. Джек: А риелтор? Юллан: Да-да, и риелтор. Джек: Риелтор ведь была с вами? Юллан: Это был последний вопрос? Ру: Я хочу есть. Глава 47 В каждой профессии существуют свои технические тонкости, непонятные тем, кто не в теме, есть свои инструменты и свой птичий язык. А уж в полицейском деле особенно, у них сленг все время меняется, старые полицейские отстают от жизни, а молодые выдумывают все новые словечки. Джим не знал, как называется эта хреновина. Он понимал только, что это специальное приспособление, которое позволяет звонить туда, где нет мобильной связи, и Джек очень радовался, что у них в участке есть такая штука. По Джиму, так Джек перебарщивал насчет этого драгоценного гаджета, но, так или иначе, они отправили его грабителю в самом конце истории, и оказалось, что, несмотря ни на что, это очень полезная штука. Вообще-то все придумал Джим, но он не стал этим гордиться. После того как заложников отпустили, на хреновину позвонил переговорщик, чтобы убедить грабителя добровольно сдаться. И тогда они услышали выстрел. Джек, разумеется, подробно объяснял Джиму, что это за устройство, но Джим по-прежнему называл его «хреновина, которая ловит где угодно». Перед тем как отправить этот чудесный гаджет грабителю, Джек настойчиво просил Джима проследить, чтобы звонок был включен. Но он, конечно же, был выключен. Джек осмотрелся вокруг. – Папа, ты точно убедился, что звук включен, перед тем как посылать телефон грабителю? – Ну да, естественно, – невозмутимо ответил Джим. – То есть, если честно… звонок был выключен? – Возможно, я забыл… Джек потер ладонями лицо. – Он мог быть в режиме вибрации? – Да, вполне. Джек провел рукой по столику, где лежал телефон, когда они ворвались в квартиру, – хлипкая трехногая конструкция была настоящим вызовом закону всемирного тяготения. Джек осмотрел место на полу, где был найден пистолет. Проследил взглядом за невидимой траекторией полета и подошел к зеленой шторе. Пуля сидела в стене. – Преступник не застрелился, – тихо сказал Джек. – Когда произошел выстрел, его в квартире не было. – Ничего не понимаю, – удивился Джим, но в его голосе звучала не злость, какую испытали бы многие отцы, а гордость, на которую способны отцы немногие. Джим любил, когда сын объяснял нечто, находящееся за границами его понимания, но в тот момент в голосе Джека не было ни капли удовлетворения. – Телефон лежал на этом хлипком столике. Пистолет, по всей вероятности, лежал рядом. После того как заложники вышли из квартиры, телефон стал вибрировать. Столик зашатался, пистолет упал на пол и выстрелил. Пап, мы думали, что преступник застрелился, а его уже не было в квартире. Он ушел. Кровь… точнее, то, что мы приняли за кровь, разлили заранее.