Но собрание ещё не закончилось. Теперь на «сцену» вышел какой-то мужик и начал рассказывать что-то о звёздах. Как выяснилось чуть позже, это он просто издалека начал. Я слушал вполуха, не особо вдаваясь в подробности, пока до меня не дошла очередная его фраза: — Наша цель заполучить живого пришельца. Нет, многовато бреда для одного дня. Цирк, оказывается, совсем не закончился, представление только начиналось. — А какие-то основания считать, что эти пришельцы вообще существуют, имеются? — спросил я. — А вы посмотрите вокруг, — ответил он. — Всё, абсолютно всё, что случилось, вина их! То есть пришельцев. Если бы вода сама по себе превратилась в водку, никакой проблемы не возникло бы. Это же топливо, горючее. Из него без проблем можно было бы производить воду, используя в качестве энергии сам спирт. — Логично. А разве не так производят воду? — уточнил я. — Только в чистых зонах. А туда, как известно, берут не всех. — А откуда вода в Москве? — Привозят из чистых зон. В Москве никакого производства не налажено. И потому мы считаем, что власти города связаны с пришельцами. Я устал слушать этот бред. Сначала сектант, теперь эти с пришельцами. Кажется, я оказался в местном филиале сумасшедшего дома. Кое-как я досидел до конца представления. Даже смеяться над всем этим подустал. Нет, когда встречаешь единичный случай бреда — это может показаться забавным, но такой массовый психоз, причём на самой разной почве — это уже совсем невесело. И я очень обрадовался, то после обсуждения миссии по поимке живого инопланетянина, в центр круга не вышел ещё какой-нибудь долбанутый. А то мало ли, у нас ещё тайное правительство осталось, атаки микроволновок, агрессивные вышки 5G, шапочки из фольги, ядовитые прививки и ещё много всякого занимательного, но совершенно бессмысленного. — Ну, как тебе? — спросил Денис. — Прекрасно. Просто прекрасно, — соврал я. * * * Рита проснулась в своей комнате. Её настроение снова было прекрасным. Таким прекрасным, что она даже не сразу заметила отсутствие живота. Снова накатила блаженная нега, она с удовольствием потянулась и хотела уже заснуть снова, но тут в дверь постучали. Пришлось встать и открыть. Едва не снеся Маргариту, в комнату ввалилась Маша, в глазах её отражался страх. — Там ничего нет! Ты права! — О чём ты? — лениво поинтересовалась Рита. Маша схватила её за плечи, хорошенько встряхнула. — Я не пошла на процедуры. Там нет четвёртого этажа! Всё, как ты говорила! — Всё хорошо. — Ритка! — рявкнула женщина. — У тебя нет живота! Где ребёнок⁈ Маргарита опустила глаза. — Действительно, — равнодушно произнесла она. — Ты помнишь, как рожала? — Наверное, кесарево сделали. Рита задрала футболку и слегка приспустила штаны, желая обнаружить свежий шов. Но её живот оказался гладким и плоским, словно она никогда не носила ребёнка. — Где твой ребёнок? — Я… я не знаю. А когда его должны принести? — Сразу! Если с ребёнком всё в порядке, детей приносят сразу! И у тебя нет шрама! И растяжек нет! Это ненормально! — Может… кожа хорошая. Не у всех бывают растяжки, — не слишком уверенно ответила Рита. — А кровь? У тебя должна идти кровь. — Должна. И… Рита не понимала, что происходит. У неё ничего не болело, она не чувствовала, чтобы шла кровь, она не могла вспомнить, как оказалась в комнате. Последнее, что осталось в её памяти, это окно с поддельной ручкой, которую невозможно повернуть. Она зачем-то подошла к окну в комнате и попыталась его открыть, норучка не поддавалась. Хотя ещё вчера она ведь открывала форточку и дышала сладковатым ароматом цветущих деревьев. — Где мой ребёнок?.. — тихо произнесла Рита. — Тебе делали ЭКО? — спросила Маша. — Откуда ты знаешь? — Мне тоже делали ЭКО. Тут всем делали ЭКО. Ни одной естественной беременной. А муж у тебя есть? — Был когда-то. Спился. И второй тоже спился. Юрка… — Ни у кого тут нет мужа. Были да сплыли. Тебе не кажется, что это странно? — Странно… — эхом повторила Рита. Включился экран, скалясь во всю ширину уродливым ртом. — Не забудьте посетить процедуры, — произнёс он. Рита замотала головой, этот механический голос впивался в уши, ужасно неприятно, словно кто-то вворачивал шурупы в барабанные перепонки. Блаженный морок отступал, просыпалась ярость. — Заткнись! — выкрикнула она и с силой ударила кулаком в экран. Рот покрылся трещинами, но не исчез. Стекло осыпалось на пол. Рита отряхнула руку и не обнаружила ни единой царапины. Хотя осколки просто обязаны были впиться в кожу. — Оно ненастоящее, — произнесла Маша. Рита взглянула на экран и обнаружила, что тот абсолютно цел. Воспоминания. Совершенно невозможно разобраться, какие из них истинны, а какие ложны. Ведь находясь внутри собственного разума, нет никакого способа отделить одно от другого. Рита начала сомневаться, а была ли она вообще беременна? Ведь теперь ничто об этой беременности не напоминало. Ей показалось, что она сходит с ума. — Нужно отсюда выйти, — произнесла она. — Из-под купола нет выхода, — пробормотала Маша. — Никаких дверей. — Если нет дверей, нужно выходить в окно. Рита снова принялась дёргать ручку, но та оказалась литой с рамой. Сплошная бутафория. Всё ненастоящее, всё меняющееся. Исчезающие этажи, отсутствующие двери, всё это место напоминало сновидение, в котором нет никакой возможности пройти в одни двери дважды и попасть в одно и то же место. — Выдерни шнур, выдави стекло, — произнесла Маша, словно прочла инструкцию в общественном транспорте на случай аварии. Здесь, в самом деле, имелся похожий шнур-уплотнитель. Будто они всё ещё находились в автобусе. Но им больше не нужно в чистую зону, нужно выпрыгнуть на ходу. Нелогично, но какая логика может быть во сне? Они обе, не сговариваясь, вдруг осознали, что мир под куполом вовсе не настоящий. Слишком странный, чтобы быть реальным. Рита ногтями подцепила уплотнитель и выдернула его. А затем надавила на стекло. Но вместо того, чтобы выпасть наружу, оно покрылось трещинами и осыпалось. А за окном вместо ясного дня образовалась чернота. — Будем прыгать? — спросила Маша. — Мне страшно. Рита высунула руку и наткнулась на что-то металлическое. — Тут пожарная лестница. Нужно наверх. Выше пятого этажа небоскрёбы выходят за пределы купола. Первой полезла Рита. Оказавшись снаружи, она больше не видела ровным счётом ничего. Ей приходилось на ощупь находить каждую перекладину. И неизвестно было, какая на какой высоте она находится теперь. Лестница будто бы простиралась в бесконечности. Свет появился внезапно. Словно кто-то щёлкнул выключателем. Рита вдруг увидела, что находится очень высоко, над головой серо-коричневое небо, не такое, как под куполом, а самое обыкновенное московское небо, покрытое спиртовыми облаками. В воздухе витал неприятный запах этанола. Женщина успела отвыкнуть от этого аромата. Под куполом пахло цветущими вишнями и свежестью, а здесь… Здесь всё не так прекрасно, но зато настоящее. Налетел промозглый ветер, он словно пытался сбить женщину с лестницы. Но Рита держалась крепко. — Маша! — позвала она, но подруга не отзывалась. — Маша! Посмотреть вниз Рита так и не решилась. Она продолжала ползти, пока не добралась до открытого окна. С трудом ей удалось втащить себя внутрь. В помещении, как ни странно, пахло спиртом ещё сильнее. Просто невыносимо. Хотелось надеть респиратор, потому что от этой вони драло горло, из груди вырывался кашель, а глаза слезились. — Девочка моя, куда же ты забралась? — Рита почувствовала, как кто-то обнял её за плечи. Обернувшись, она увидела Аглаю Михайловну.