Глава четвертая Милана и Елена приехали почти одновременно. Елена на машине – я удивился, но она, оказывается, имела личный автомобиль. Наверное, и впрямь была хорошим врачом, если могла себе это позволить: бензин очень дорог, да и электричество недешевое. Милану привезла университетская машина с изнывающим от любопытства водителем. Нечасто декан велит немедленно подбросить студентку до Комка. С Еленой мы поздоровались за руку, при всей разнице в возрасте мы уже через многое вместе прошли. А с Миланой, после секундного взаимного колебания, обнялись и даже поцеловались. В щеки. Так, по-братски-сестрински. Что было, то было, мы этого не забывали, но и не вспоминали вслух. Милана выглядела сегодня замечательно, к тому же была не в джинсах, а в юбке. Честно говоря, мне куда больше нравится, когда девушки одеваются соответственно своему полу, а не влезают в штаны. Но меня это уже не касается. Не должно касаться. Дальше было объяснение ситуации, строгий взгляд Елены на Наську, которая постаралась сделать вид, что ее тут вообще нет, и краткая речь Лихачева. – Милые дамы, – сказал он, глядя на Елену. – Я понимаю, что это не совсем ваша сфера деятельности. Но никого более подходящего я сюда привести не могу. Тут лежат мертвый пришелец и мертвая женщина. Надо постараться понять, как они погибли. И по возможности собрать информацию о Продавце. Это первый в истории случай, когда мы можем анатомировать инопланетное существо. – Мне кажется, слово «разобрать» подойдет лучше, – заметила Елена. – Хороший слесарь был бы полезнее. – Не спорю, но слесаря нет, – Лихачев развел руками. – Мы с Максом постараемся помочь. Что вам нужно? Женщины принялись совещаться. Через пять минут мы с Лихачевым пошли к таксофону. Он отзвонился в свой отдел и продиктовал список реактивов и медицинских инструментов, которые надо привезти «хоть купив, хоть отобрав у судмедэксперта». Потом мы обошли ближайшие магазины, покупая всё остальное: в списке была и толстая полиэтиленовая пленка в рулоне, и черные пластиковые мешки, и аккумуляторная пила-болгарка, и прочие инструменты. Завершали перечень пять легких садовых стульев, чайник, вода, заварка и туристическая газовая плитка – Лихачев настраивался на долгую работу. Еще мы купили сэндвичи и печенье, причем полковник сказал, чтобы я не брал бутерброды с мясом. Причину я понял, и мне стало неприятно. Самым нелепым было то, что всё это мы могли бы получить в Комке, причем куда лучшего качества – если бы умели пользоваться кубом-синтезатором. Нагруженные (больше всего мешали стулья, легкие, но громоздкие), мы вернулись в Комок. Женщины сидели все вместе, включая и Наську. Судя по недовольному, но все же торжествующему лицу куколки, ее пытались прогнать, но не сумели. – Хирургических инструментов пока нет, – сказал Лихачев. – Давайте займемся Продавцом. Мы расстелили полиэтилен на прилавке и затащили на него нелепое металлическое тело. Елена надела темный рабочий халат, перчатки и защитные очки. Лихачев снарядился так же. Как-то не сговариваясь, они взяли основную работу на себя. Я не был против. – Итак… – сказал Лихачев. Достал из кармана старый смартфон. Я удивился, но оказалось, что Лихачев использует его как фотоаппарат и диктофон. – Имеем металлический цилиндр с частично вытекшей густой жидкостью синего цвета. Из контейнера торчат пять металлических штырей, два оканчиваются имитацией человеческих кистей, один – имитацией головы, еще два имеют по четыре выступа и служат для передвижения… Служили. Имитации человеческих тканей очень правдоподобны. Он сделал несколько снимков, вздохнул. Видимо, представлял себе, как Продавца разбирают на части специалисты. – Исследование начнем с имитации биологических тканей, – продолжил он. – Работу выполняет заслуженный врач Елена Филипенко. – Тогда уж добавьте «доктор наук», «врач высшей категории» и прочую лабуду, – сварливо сказала Елена. За неимением скальпеля она взяла канцелярский нож, неодобрительно на него глянула. Спросила: – Может, дождемся скальпеля? – Это робот, – сказал Лихачев. – Не сможете этим работать? Есть кухонный нож. – Да я отверткой вам аппендикс вырежу, – сказала Елена. – Если понадобится. Как-то неловко… Вздохнув, она провела лезвием по кисти. Кожа разошлась. Выступила кровь. Красная. Милана за спиной тихонько ойкнула. – Черт, – сказала Елена, отпрянув. – Копать-колотить… – Очень тщательная имитация, – сказал Лихачев, делая очередной снимок. – После разреза кожного покрова выступила жидкость, имитирующая кровь… – Я бы сказала, что это и есть кровь, – мрачно произнесла Елена. – Но у мертвеца она бы уже свернулась. Она еще раз провела ножом, углубляя разрез. Убрала нож, сказала: – Полковник. Я бы сказала, что прорезала кожу тенара и рассекла короткую отводящую мышцу большого пальца – мускулюс абдуктор поллицис бревис. И это обычные человеческие мышцы, а никакая не имитация, к хренам собачьим! Она склонилась над разрезом, осторожно развела его пальцами, чего-то коснулась кончиком ножа. Выпрямилась. – Я бы даже сказала, полковник, что это живая человеческая кисть. – Насаженная на штырь? – Да, насаженная на штырь! – резко ответила Елена. – Я коснулась нерва, и мышца чуть сократилась. Словно в глубоком наркозе. – Но этого не может быть. – Не может, – согласилась Елена. – А если это выращенная искусственно кисть руки? – предположила Милана. – Кровоснабжение, иннервация? – вопросом ответила Елена. – Через штырь. Какие-нибудь капилляры… провода… Елена посмотрела на Лихачева. – Может быть, вы займетесь металлической частью? Лихачев протянул ей смартфон, молча взял напильник из принесенных нами инструментов. С усилием провел по цилиндрическому боку. Изучил это место. Сказал: – Следов воздействия напильника не наблюдаю. Металл твердый, идентифицировать не могу. Судя по весу, это не сталь. – У меня есть магнитик! – неожиданно сказала Милана. Достала из сумочки маленький фонарик. – Вот тут, на торце, он примагничивается… – Молодчина, – похвалил Лихачев. Приложил фонарик к корпусу Продавца. Сказал: – Металл немагнитный. А ну-ка… Включив фонарик, он посветил в узкую дыру. Долго всматривался. Потом сказал: – Тут, конечно, с обзором плохо… но, по-моему, он весь заполнен этой жижей. – Мне дайте, – попросила Елена азартно. – Вы и не представляете, через какие щели я внутрь человека заглядываю… потом напомните, расскажу анекдот… про поклейку обоев… Она долго светила в щель, щурясь и поворачивая фонарик. Сказала: – Согласна. На первый взгляд всё заполнено вязкой синей массой, аналогичной выплеснувшейся, но более густой. Я бы сказала, что мы имеем дело с большой банкой синей жижи, к которой на штырях приделаны человеческие руки и голова. – Как бы человеческие, – упрямо поправил Лихачев. – Ну можно и так сказать, – Елена вздохнула. – Будете вскрывать? – Попробую… – сказал Лихачев. Он попробовал. Маленькая «болгарка» визжала, пытаясь вскрыть корпус, но через несколько минут полковник признал поражение. Вырезать в теле Продавца отверстие не получалось. И судя по тому, что пила не оставляла никаких следов, топором пробить тоже бы не вышло. – Посмотрите место соединения штыря и кисти, – попросил Лихачев. Елена снова стала резать. Я отошел, смотреть не хотелось. Но уже через минуту вскрытие закончилось: кисть оказалась прикрепленной к штырю через комок густой синей массы, в которую были погружены нервы и сосуды. Походило на то, будто отрезанную кисть просто надели на штырь, из которого торчал пузырь липкой синюхи. Странное вещество приросло к плоти, заполнило обрезки вен и артерий, каким-то образом насыщало кровь кислородом и питательными веществами и сохраняло ткани живыми. Края кисти при этом накрепко приросли к штырю. – В какой-то мере эти кисти до сих пор живы, – сказала Елена. – Хотя основная часть Продавца разрушена, но синяя жидкость продолжает питать биологические части. – То есть это киборг, – задумчиво сказал Лихачев. – А как он мыслит? Где мозг? – Я не стану вскрывать голову! – резко ответила Елена. – Если это человеческая голова, то мозг может быть жив. – Но Продавцы – не люди! – А откуда мы знаем, где здесь что? – резонно возразила Елена. – Это киборг! Он может думать этой жижей, корпусом… может быть, там, в глубине, плавают какие-нибудь мыслящие схемы! – Волновые структуры, – предположил я. – Как Гнездо… и как Высший.