Где вся наша полиция, Росгвардия, спецслужбы? Совсем недалеко отсюда убили как минимум пятерых сотрудников и похитили двух человек. Неужели никто не зафиксировал номера машин? Не включил все эти «перехваты», не объявил «усиление»? – Не надо пытаться звать на помощь, – сказала мне Ника. – Это кончится болью и новыми жертвами. Видимо, чтобы закрепить свои слова, она на миг сжала мне бицепс двумя пальцами. Боль была такая, словно ущипнули пассатижами! Я даже глянул на нее, ожидая увидеть на лице садистское удовольствие. Да ничего подобного. Она и садисткой тоже не была. Доводила аргументы до сознания, вот и всё. – Ай… – негромко сказала Милана. Видимо, ее конвоир сделал что-то подобное. Но зато боль в руке прочистила мозги, словно бы заставив расступиться туман в голове. – Я всё понял, – сказал я. – Никого звать на помощь не буду. Ника кивнула, вполне удовлетворенная ответом. Перед Представительством, конечно же, была очередь. Алекс все так же целеустремленно двинулся в голову очереди. Кто-то попытался что-то ему сказать, Алекс негромко ответил. Я не услышал, что именно, но человек шарахнулся в сторону. Какой бы странной ни была их тактика ведения переговоров, но она работала. Один из полицейских, стоящих возле Манежа, заинтересовался, двинулся в нашу сторону, но мы уже входили внутрь. Магнитная рамка на Алекса никак не отреагировала. Следом Ника пихнула меня и щебечущим голосом произнесла: – Максимка, как тут здорово! А мы увидим Инсеков, да? Я даже вздрогнул, обернулся, глянул на нее. Ника мило улыбалась. Обычная девушка, восторженная, заинтригованная. Скорее всего из провинции, визит в «избу-исповедальню» такая же часть туристической программы, как Кремль или Поклонная гора. Таких сюда сотня в день приходит. Ничего необычного. Когда было надо, они прекрасно умели имитировать обычных людей. – Непременно увидим, – я постарался широко улыбнуться. – Не испугаешься? Ника прошла сквозь рамку, сказала: – Постараюсь. С тобой не страшно! – Да, ты у меня храбрая, – глядя на полицейского, сказал я. Тот кисло улыбнулся. Ему давно было скучно и караулить это здание, и смотреть на придурков, мечтающих пообщаться с Инсеками. Следом прошли остальные. Парень, который вел Милану, тоже что-то ей негромко сказал на ушко. Милана не стала отвечать или улыбаться. Просто прошла. – Откуда? – поинтересовался полицейский за столиком. Тон был не особо заинтересованным. Они даже документы обычно не проверяли, Инсеки когда-то заявили, что доступ должен быть абсолютно свободным. – Из Питера, – сказал Алекс добродушно. – А девчонки – с северов. – У вас Представительство возле Русского музея? – спросил полицейский. Неужели он что-то почувствовал? Даже я знал, что в Питере для разговоров с Инсеками выделили (по их рекомендации) другое место. – Да не совсем, – ответил Алекс. – За Фонтанкой, возле Литейного. Полицейский утратил к нам интерес. – Заходите в кабинки в индивидуальном порядке, – сказал он. – Не задерживайтесь, как экран погаснет – сеанс закончен. – А вместе нельзя? – очень естественно удивился Алекс. – Не рекомендуется, – строго сказал полицейский. И пояснил: – А то заходят парочки и… позорят нас на всю Галактику. – Я уверен, что в Галактике людей знают и уважают, – сказал Алекс серьезным тоном. Кивнул и пошел внутрь. Мы – за ним. Полицейский все-таки смотрел ему вслед с сомнением. На мгновение, превозмогая гудящую в голове боль, я подумал – не попросить ли помощи? Их тут было шесть человек на входе. И снаружи еще… Ну, допустим, позову. Добавится десяток трупов. Слуг даже обычные пули не берут. – Вот и правильно, – сказала Ника, когда я побрел за Алексом. Видимо, заметила мои колебания. Разумеется, мы все вошли в одну кабинку. Разумеется, это была та самая кабинка, из которой я однажды связался с Инсеком… а потом даже попал на его корабль. Я скосил глаза в угол – и невольно улыбнулся, обнаружив там конфетную бумажку. В другом углу ожидаемо нашлась крошечная бутылочка из-под чего-то алкогольного. Тихий алкоголик, выпивающий перед Инсеком, ходил сюда как на работу и тоже не менял кабинку. Экран, через который я когда-то вывалился в кабинку, снова висел ровно. Едва Ника захлопнула дверь, он засветился. Мы стояли тесной группой, глядя в серую ждущую муть. Алекс легонько толкнул меня в спину. На лицах Слуг больше не было фальшивых эмоций, они ждали. – Это Максим Воронцов, – сказал я. – Я с вами уже говорил, дважды. Особенно во второй раз интересно получилось. Сейчас я не один, я… Да к черту, нет времени объяснять! Я рванулся, цепляя за руку Милану. И закричал: – Я со своей девушкой! Эти пятеро – враги! Помоги нам! Экран полыхнул серым светом, и ударил ветер. Жестко, мне показалось, что по лицу хлестнуло горячим шершавым полотенцем. А в следующий миг всех разметало по кабинке. Невидимая сила прижала нас к похрустывающим и прогибающимся стенам, помещение заполнил теплый, пахнущий озоном воздух. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, каким-то чудом удерживая за руку Милану. Потом из экрана выметнулась-выстрелила здоровенная хитиновая лапа. Схватила меня за пояс, потащила. Рука Миланы выскользнула из моей ладони. – Милану! Милану тоже! – закричал я. Лапа на миг остановила движение, когти задергались, будто пальцы, ловко переворачивая меня спиной к экрану. Сознание плыло от раскалывающей голову боли. Словно в тумане я видел пятерых Слуг, прижатых к стене, – и Милану, которая вдруг соскользнула на пол – держащая ее сила исчезла. Долю мгновения она колебалась, потом бросилась ко мне, прыгнула: цепляясь, обнимая, вжимаясь в меня. Лапа Инсека потащила меня в экран. Мы обманули Слуг! Мы их провели, тупых безжалостных идиотов! Вот только… Почему же они смеются? Почему все пятеро Слуг улыбаются, глядя, как Инсек втягивает нас на свою лунную базу? И только когда меня обдало влажным жаром, когда Земля и Представительство превратились в картинку на экране, я понял. Закричал: – Нет! Нет, не надо! Но было уже поздно. Мы оказались на осколке Луны. Вдвоем с последним Инсеком. Часть вторая