– Ты жестокий и бессердечный! – заявила Наська, вытирая пальцем несуществующую слезинку. И унеслась по коридору. Похоже, куколки и впрямь играли в прятки. Я торопливо дошел до комнаты Дарины, открыл дверь и проскользнул внутрь. Стучать у Измененных было не принято. Дарина лежала ногами к двери на матрасе, застеленном одеялом, и читала какую-то книжку. В ушах у нее были капельки наушников, рядом лежал плеер, подаренный мной неделю назад. Она очень смешно болтала в воздухе ногами в такт музыке, я невольно улыбнулся и постоял немного, глядя на нее. Потом, как мог тихо, подкрался к ней (пол был покрыт в несколько слоев коврами и одеялами), присел и закрыл ей ладонями глаза. Вообще-то дурацкий поступок. Жница может убить человека голыми руками. Но я не боялся. – Знала, что ты придешь, – сказала Дарина. Оттолкнула книжку, перевернулась на спину. Я осторожно убрал ладони, посмотрел в ее сиреневые глаза и поцеловал. Вынул наушники. Из них едва слышно доносилась музыка – кто-то призывал порвать тишину, проклинать тьму и проклинать свет. Мы целовались, пока песня не кончилась. Потом я лег рядом и спросил: – Гнездо сказало? – Нет, я чувствовала, что ты придешь, – ответила Дарина. Может быть, она и впрямь почувствовала. А может быть, хотела, чтобы я пришел. – Дарина… – Я взял ее за руку. – Случилась странная история. Меня позвал к себе Продавец. Я только что из Комка. – Так, – ее голос сразу посерьезнел. Она коснулась плеера, отключая его. – Кто-то убил Продавца в Комке. Не в том, что рядом. На набережной. Продавец просит меня выяснить, кто это сделал. – Не ввязывайся! – быстро сказала Дарина. – Максим! Это либо Прежние, либо Инсеки! – Инсек один, и он сидит в своем корабле на Селене. – Тогда Прежние. Тем более! – Мне не надо ни с кем драться. Только выяснить, кто это сделал. Дарина помолчала мгновение. Спросила: – Что он тебе пообещал? – Возвратный мутаген. Теперь она замолчала надолго. Я приподнялся, посмотрел на жницу. Дарина плакала. – Ты не хочешь снова стать человеком? – спросил я. Она прижалась лицом к моей груди. Прошептала: – Хочу. Очень хочу. Но лучше я буду жницей, а ты живым. – Дарина, я не буду рисковать. Это вроде частного расследования. Приду, посмотрю, попытаюсь понять. – И тебя убьют! – Кто? – Не знаю. – Она села. – Максим… Я молчал. Дарина безнадежно заглянула мне в глаза. – Тебя не переубедить? – Нет. – Тогда рассказывай. – Да нечего еще рассказывать, – вздохнул я. – Наш Продавец никаких деталей не раскрыл. Может, и сам не знает? Сказал, что Продавец на набережной был убит вечером, между девятью и одиннадцатью часами. Об этом никто не знает, ни полиция, ни власти. Комок закрыт, откроется только для меня. Я могу привлекать к расследованию тех, кто участвовал в истории с вашим Гнездом. – То есть меня, Наську… – Ни тебя, ни тем более Наську я привлекать не стану! – А зря, кстати, – сказала Дарина. – Она прочитала, по-моему, все детективы на свете. – А я прочитал несколько кулинарных книг. Только, кроме яичницы, ничего готовить не научился. Дарина улыбнулась. – Согласна… Хорошо. Тогда ты можешь привлечь деда Борю, Елену, Виталия, Василия, Милану, Лихачева. – Зачем? – Они умные люди, они многое знают. Елена – врач, Милана – биолог. Тебе разрешено осмотреть тело? – Мне разрешено делать с ним всё, что угодно, – сказал я. – Только нельзя его выносить из Комка. – Ну вот! Лихачев – полицейский и много лет занимается пришельцами. Да он на тебя молиться станет, если ты позволишь осмотреть Продавца! Елена и Милана проведут вскрытие… Я поморщился. – Если ты хочешь добиться результата, то придется это сделать, – сказала Дарина. – Да… но… Наверное, да, – я вздохнул. Никакого любопытства я не испытывал. Продавец как-то сказал, что они лишь на первый взгляд человекоподобны. Что он даже не гуманоид (хотя как это возможно, ведь гуманоид – это как раз существо, внешне напоминающее человека). Но похож он на человека или нет, красная у него кровь или зеленая, млекопитающее он или рептилия – ковыряться в мертвом теле я не хотел. Что ж, значит, и впрямь – Елена… и Милана. – Я не ревную, – напомнила Дарина. – А зачем деда Борю, Василия, Виталия? – быстро сменил я тему. – Сам решай, – сказала Дарина. – Но мне кажется, они очень обидятся, если ты их не позовешь. – Обидятся, – признал я. Приняв решение, Дарина больше не пыталась меня отговорить. Сев по-турецки, она уперлась руками в матрас, посмотрела в стену. Глаза ее затуманились, их сиреневый свет померк, только зрачок бился, будто она невероятно быстро считывала что-то с невидимого мне экрана. С ней сейчас было Гнездо. Жница общалась с ним, запрашивая и получая информацию с невозможной для меня скоростью и свободой. Я сидел тихо, смотрел на нее и боялся прикоснуться, чтобы не вывести из транса. Обычно Измененные не показывают чужим такие штуки. Но я чужим не был. – Ничего… – выдохнула Дарина, обмякнув. – Информации по Продавцам очень мало, в основном – запросы и получение мутагенов и прочих товаров. Что-то есть для уровня хранителя и матери, но тоже немного. Информации по уязвимости, силе, происхождению, характеру отношений с Инсеками и людьми вообще нет. Она виновато глянула на меня. – Я ведь даже не знала, что Продавцы помогли Инсекам захватить Землю. – Инсеку, – поправил я. – Вот видишь. И этого я не знала! Я только жница. Учу куколок, помогаю в Гнезде. Может быть… если я пройду до хранителя… Она не закончила. – Нет! – сказал я. – А если я не справлюсь, и мы не получим возвратный мутаген? – Если я стану хранителем, то могу и не захотеть вернуться, – тихо ответила Дарина. – Дело ведь не в том, что у меня глаза сделаются как у вареной рыбы. У меня в голове тоже всё переварится. Гнездо будет главным и единственным. Я не стал спрашивать, но она ответила на незаданный вопрос: – Сейчас главное – это ты.