– Я не о Джастине, а о Ронни, – прошептала я, предварительно оглядевшись. Элси покачала головой: – Мы же вроде условились не волноваться, пока не узнаем наверняка? – Нет, – сказала я. – Я ни о чем таком не уславливалась. Это ты с собой условилась. Как можно говорить, что рано волноваться, когда ты видела его собственными глазами?! – Даже если это Ронни, а это вполне может оказаться просто похожий на него другой человек… – Похожий как две капли воды, – вставила я. – Тогда, возможно, не надо дергаться, а на всякий случай задраить все люки. Может, он вообще ничего не хотел и это просто совпадение! – Он побывал в моей квартире. – Откуда ты знаешь? – Потому что вещи передвинуты. Мне очень хочется пойти туда прямо сейчас и поймать его за руку! Вокруг нас возникло озерцо тишины. Остальные начали поглядывать. – Флоренс, перестань кричать. Если мисс Амброуз заметит… – Я не кричу, а высказываю свое мнение, – возразила я. – Я этого ему не спущу. Элси снова покачала головой: – Ты ошибаешься. Ты просто забыла, что куда ставила. – Я не забывала, это слоник! – Это не может быть слоник, потому что слоны никогда ничего не забывают. Генерал Джек, бывший военный. Путается в словах. Носит вытертый серый плащ. Когда я подняла глаза, он опирался на свою палку и улыбался – правда, улыбка чуть дрожала в уголках. У генерала Джека была привычка: если он не говорил сам, то без спроса влезал в чужие разговоры. Я всегда считала его «генеральным», в смысле, общим Джеком, и он сказал, что не возражает: «общий Джек» звучит так, словно он по-прежнему хоть немного полезен. – Мы нечасто видим вас здесь, Флоренс. Я уже начал забывать, как вы выглядите. – Вы видели меня во вторник на «Здоровых сердцах». – Нет. Я вас высматривал, но вы остались у себя в квартире! Элси вздохнула: – Ты отправила мисс Амброуз куда подальше. – Да? Не помню. – Я оглядела комнату. – Пожалуй, стоит извиниться. – Ну, она наверняка слышала и похуже, – пробурчала Элси. Я огляделась в поисках мисс Амброуз и тут увидела Ронни. Прислонившись к стене, будто впечатавшись в обои, он высматривал и выслушивал подробности чужих жизней. Руки он скрестил на груди, а на лице застыло то же выражение, что и на фабричном дворе много лет назад. Ронни всегда садился есть отдельно, а доев, вытаскивал из ботинка спичку и прикуривал сигарету. Даже в те годы от его мины сразу пропадало желание общаться: для разговоров люди шли искать кого-нибудь с лицом попроще. – Вон он стоит. – Я думала, что я это прошептала, но все снова обернулись на меня. Элси прикрыла глаза и покачала головой. Джек обернулся через плечо: – Кто тот новенький? – Не такой уж он и новенький, – парировала я. – Флоренс. – Элси взяла меня под руку. – Мы же с тобой условились пока что держать свои соображения при себе. Разве опыт не научил нас, что выпаливать все подряд – не лучший способ действий? – Что вы имеете в виду? – Джек наклонился к нам еще сильнее. – Я его знаю, – сказала я. – Я знала его много лет назад. – Так пригласите его сюда! – Джек замахал тростью, но мне удалось дотянуться и прекратить это. Джек присел на стул напротив, пристально вглядываясь в мое лицо, будто ища ответ. Не знаю, почему я с ним разоткровенничалась. Может, потому, что в его глазах жило беспокойство. Или потому, что Элси от всего отмахивается, а мне требовался человек, который поддержал бы меня в моих волнениях. А может, Джек напомнил мне отца спокойными увещеваниями и опытом прожитых лет. Как бы то ни было, я не выдержала и рассказала о слонике и о шраме в углу рта Ронни, хотя и не открыла Джеку всего. Некоторые вещи сидят в памяти по многу лет, жиреют, тяжелеют, и в конце концов им уже не найти объяснения. Джек глядел на меня. – Ну? – не выдержала я. – Мне очень жаль видеть вас такой расстроенной, Флоренс. – Вы сейчас ничем не помогли, – отрезала я. Одна из помощниц вошла с подносом – не немка, а другая, с толстой косой до пояса. Красное лицо, слишком большие для ее руки часы. У меня не было аппетита, но я не хотела ее обижать, поэтому завернула несколько бутербродов в бумажную салфетку и сунула в сумку. – Ну? – повторила я, когда девушка отошла. – Мне кажется… – Слова у Джека не сразу нашли путь наружу. – Мне кажется, если вы обеспокоены, то и нам всем тоже имеет смысл насторожиться. Я выдохнула и скрестила руки на груди. – Видишь, – повернулась я к Элси, – Джек не считает меня дурой! – Никто никогда даже отдаленно не намекал, что ты дура. – Надо кому-то сказать. – Я крепче сжала кулаки. – Мисс Биссель, полиции, правительству… – У тебя испытательный срок, – напомнила Элси. – Кем тебя сочтут, если мы побежим к мисс Биссель? – У меня испытательный срок, – пояснила я Джеку. – У меня всего месяц доказать мисс Амброуз, что я не схожу с ума. Джек посмотрел на нас обеих и протянул руку: – Я вам вот что скажу, Флоренс: попробуйте совет моего врача. Я упорно не разжимала рук. – Какой совет? Джек потрепал меня по коленке: – Отчего бы нам не подождать и не понаблюдать? Я сделала еще круг по гостиной. Все пели о пьяных матросах. Я различала голоса Джека и Элси даже с другого конца комнаты – там, где Ронни подпирал стену. Вернее, раньше подпирал, потому что он уже ушел. Я видела тележку с едой и доску объявлений, видела миссис Ханимен в кресле, обложенную подушками, но место, где стоял Ронни Батлер, было пустым. – Куда он делся? – прошептала я. Никто не ответил. Я вышла в коридор. Единственным, кого я там увидела, была молодая немка, которая скрылась в одной из комнат. – Вы меня ищете? – прокричала я, но двойные двери прощально закачались. Даже на стойке администратора было пусто, только телефон звонил в одиночестве, пока не ответил автоматический голос мисс Биссель: «Спасибо, что вы позвонили в «Вишневое дерево». Мы предоставляем услуги проживания престарелым. Все телефонные разговоры записываются с целью контроля и обучения персонала». Я пошла обратно по коридору на звук хорового пения и вскоре снова различила голоса Джека и Элси. На ходу я поглядывала в маленькие окошки на дверях. И только дойдя до кухни, я увидела Ронни: он стоял у одного из подносов с сандвичами и что-то вынимал из кармана. – Он пытается нас отравить! Джек проводил нас до моей квартиры. Я сказала, что в этом нет необходимости, еще до того, как он предложил, но Джек настоял. – Зачем ему это, черт побери? – Элси сняла пальто и без спросу устроилась в любимом кресле у камина. – Какая у Ронни может быть причина кого-то травить? Опять чудишь, Флоренс! – А что он тогда делал в кухне, зачем стоял над едой? – Я подошла к окну и резко задернула занавески. – Почему он вообще в кухню зашел? – Наверное, решил взять себе еще сандвич, – сказала Элси. – Или поискать молока. Нам ведь никогда не приносят достаточно, скупердяйничают… – Нам не разрешается заходить на кухню. – Я уселась в другое кресло и взглянула на зашторенное окно. Узенькая полоска дневного света пробивалась сквозь щель между занавесками. – На дверях же написано: «Только для персонала». Слушайте, все же записывается для контроля и обучения! Значит, записалось и то, как он в кухню лазил! Тогда его можно отследить! Давайте скажем кому следует? Элси двумя пальцами сжала переносицу. Я снова покосилась на окно.