Флоренс Я ждала. Пока пальто окажутся на вешалке, чайник будет включен, а консервированные фрукты выложены в креманки и утоплены в «Идеальном молоке». Я ждала, пока Элси сосредоточенно ела апельсиновые дольки большой ложкой. Я переждала все это, прежде чем заговорить: – Мне нужно кое-кого с тобой обсудить. Кое-кого из прошлого. Элси стала жевать медленнее. Иногда поделиться проблемой означает ее усугубить. Произнесенные вслух, слова обретают такую силу, которой у них не было, пока они сидели у тебя в голове. Если что-то сдерживать достаточно долго, не давая вырваться, то в конце концов начинает казаться, будто этого никогда и не было. Но едва я сказала Элси, едва я выпустила проблему на свет, у меня возникло чувство, что я потеряла право собственности на мое беспокойство и уже не смогу его заглушить. – Человека, которого я видела, – проговорила я. – Кого? – отложив ложку на край тарелки, Элси превратилась в слух. Мне пришлось силой выдавливать из себя слова. Мне нужно выгнать их из себя. – Ронни, – сказала я наконец. Я смотрела на лицо Элси. На нем не отразилось ни малейшей реакции. – Ронни Батлера, – пояснила я. Секунду Элси глядела на меня круглыми глазами, а затем улыбнулась: – Глупышка, как ты могла его видеть? Он же мертвее мертвого, Ронни! Его похоронили. Ты что, не помнишь? Она снова взялась за ложку, но я придержала ее руку. – Нет. Он здесь, я его видела. – Как ты могла видеть того, кто уже шесть десятков лет как мертв? Ты обозналась! – Это он! – Я ударила рукой по столу. Креманка задребезжала. Элси вздрогнула. – Он вернулся за мной! Элси заговорила снова, на этот раз шепотом: – Он мертв, Флоренс. Никто ни за кем не вернулся. – Тогда кого я видела? – Кого-то похожего. Говорят, у каждого из нас есть двойник. Ну, ошиблась ты. Ничего, бывает. Я подошла к окну и стала слушать шелестящую листвой тишину двора. – Я наверняка ошиблась. Это не может быть Ронни. Спустя столько-то времени. Элси умеет распустить узел моего беспокойства, и волнение утихает. Это вторая вещь, которую вам следует знать об Элси. Она всегда может найти слова, чтобы мне стало лучше. – Конечно, Флоренс. Так не бывает, мертвые не возвращаются. – Ты права, не возвращаются. Давай забудем, что я сказала. – Ну вот и прекрасно, потому что, если мисс Амброуз услышит, что ты несешь, ты здесь и двух недель не пробудешь, не то что месяц. Я потянулась за журналом, взглянула на каминную полку. Слоник. Он снова был повернут неправильно. – Да не переживай ты так, – убеждала меня Элси. – Ты снова ошиблась, вот и все! В этом вся Элси. Вечно твердит мне, что я волнуюсь по пустякам, и настаивает, чтобы я не тратила нервы. Я знаю Элси с детства, мы познакомились в школьном автобусе. В автобусе! Интересно, много ли людей знакомятся теперь в общественном транспорте? Понятия не имею, но рискну предположить, что мало. Люди сейчас направляют всю свою энергию на то, чтобы друг друга игнорировать. Элси не поверила мне насчет слоника, как и насчет Ронни. Я это чувствовала. – Опять ты поддаешься своим странностям. Перестань забегать вперед и всюду искать катастрофы! Я притворилась, что согласна – чтобы не ссориться. Я даже перестала высматривать Ронни и отошла от окна, но то и дело невольно туда поглядывала. Несколько раз перехватив мой взгляд, Элси выразительно на меня посмотрела. – Ты вот точно такой же еще в школе была. «Тебе не кажется, что этой девочке плохо? Что нам делать?» или «Я слышала, отец Нормана его колотит. Кому сказать, как думаешь?». Я не ответила, лишь подвинулась ближе к окну. – И чего ты так пеклась о других? – продолжала Элси. – Норман мог и сам за себя постоять. – Не мог он. – Обернулась к ней. – Норман был тощий хиляк, за него некому было заступиться. Он говорил, что хочет убежать в Лондон. В Лондоне он бы совсем пропал. – Это было очень давно. – А кажется, будто вчера, – парировала я. – Иногда я начинаю думать, что между прошлым и настоящим есть короткий путь, но никто о нем не рассказывает, пока не состаришься. – Ты столько времени тратила на других людей, что на себя едва хватало! Я снова смотрела в окно, но слышала, как пальцы Элси барабанят по скатерти, в такт ее мыслям. – Помнишь, мы ведь так и познакомились. Ты совершила очередной правильный поступок. – Элси подалась вперед и заслонила мне обзор. – У меня сейчас голова другим занята, – отмахнулась я. – Девчонка с подвернутой ногой. – Элси нарочно еще подалась вперед. – Ты уступила ей свое место в школьном автобусе! Я перехватила ее взгляд на мои руки. Лежа на коленях, кисти непроизвольно сжимались в кулаки. Иногда я не сознаю, что делаю, пока мне не укажут. – Не помню никакой девочки с больной ногой, – нетерпеливо ответила я. – Ты меня с кем-то путаешь. – Да ты это была, Флоренс! Она кое-как поднялась в автобус, и никто ей места не уступил, кроме тебя. Через несколько остановок ты села рядом со мной. Так мы и познакомились. – Ты придумываешь. – Я плотно сжала губы, чувствуя, как мелкие морщинки сшивают их вместе. – Не придумываю! Помнишь долгую секунду? Я успокоила руки. – Какую еще долгую секунду? Элси рассказала. Правда, не преминув напомнить, что объясняла это уже много раз, а я вечно забываю. Иногда время будто замедляется, словно ты ловишь и не отпускаешь какую-нибудь секунду, чтобы она продлилась немного дольше, чем должна. В такие мгновения мир дает нам чуть больше времени, чтобы принять правильное решение. Долгих секунд вокруг очень много, мы их просто не замечаем. – Но ту секунду ты уловила, Флоренс. Ты приняла решение, уступив свое место, и в итоге мы познакомились. – Я совсем не помню жизни до тебя, – призналась я. – Мы были как раз в том возрасте, когда ты начала обращать внимание на других ребят и выбирать, с кем дружить. Я выбрала тебя задолго до того, – улыбнулась Элси. – В тебе уже тогда чувствовалась доброта. Будто кто-то собрал всю доброту, от которой отказались другие или у кого она лежала мертвым грузом, сгреб в кучку и затолкал в тебя, чтоб целее было. Я попыталась нащупать воспоминание и притянуть его, как на резинке, но оно казалось страшно далеким, а растянутая от времени резинка совсем ослабла. Элси поймала мой взгляд: – Постарайся вспомнить. Тебе необходимо отыскать события прошлого, Флоренс. Это важно! – Да? – Мы еще смеялись, потому что место, которое ты уступила, было рядом с мальчиком-скаутом, и он всю поездку зудел на ухо той девчонке, как оказывать первую помощь. А она ловила каждое его слово. Вот не вспомню, как ее звали… Смуглая брюнетка, у ее родителей был обувной магазин на центральной улице. Я почувствовала, как резинка натягивается. – Они эмигрировали, их семья. – Я выговаривала слова очень медленно на случай, если они окажутся не теми. – В Австралию! – Да! – Элси мной довольна. Я всегда вижу, когда она довольна, потому что у нее начинают по-особому блестеть глаза. – Но девчонка осталась здесь, не поехала с ними. – Мужчина обрабатывает землю, женщина налаживает быт. Гарантированное трудоустройство. За все про все десять фунтов. Новая жизнь за десять фунтов.