— Где ты научилась так превосходно владеть клинком? – Тенерожденный сделал обманный выпад, не дав ей времени собраться после короткого перерыва на болтовню. Киирис успела уйти с линии атаки, но кончик его клинка все же подцепил тунику под грудью. В прорехе показалась тонкая, мало что скрывающая ткань короткой нижней сорочки, которая лишь на пол ладони ниже прикрывала грудь. Киирис поняла, что краснеет, когда в глазах ловкого Рунна появился плотоядный блеск, а сам он недвусмысленно облизнул губы. «Хватит перед ним цвести, слабачка! – прикрикнула Кровожадная. – Сперва покажем, что и пленницы могут задать трепку самовлюбленному ублюдку!» Киирис почти физически ощущала, что несмотря на всю показную агрессию, этот мужчина определенно привлекает самую темную и самую необузданную часть ее души. Нравился ли он ей в том смысле, в каком мужчина может нравится женщине? Лишь отчасти. Но притяжение было настолько сильным, что и сама Киирис не устояла перед соблазном хоть немного, но уступить. И побить хитреца его же оружием – лучший способ утереть ему нос. Пусть они и не равные противники, и оба знают, что импровизированный опасный танец лишь игра в поддавки, ей есть чем удивить длинноухого. — Я много чего умею, наследник Рунн, - ответила она, нарочито медленно стаскивая тунику с одного плеча. Оголиться до самого нижнего белья было бы слишком предсказуемо, но зато полуприкрытая нагота заставит тенерожденного думать не о поединке, а о том, что скрывается за теми немногими клочками одежды, которые не удалось достать его мечу. Не железный же он, в конце концов. – Многие мои навыки спрятаны так глубоко, что их невозможно увидеть с такого расстояния. Она нарочно очертила взглядом дистанцию между ними – и первой пошла на сближение. Они снова схлестнулись, на этот раз куда мягче. Как две хищных кошки в период случки: мысленно рычали друг на друга, отчетливо осознавая, что им попросту некуда деться друг от друга. Киирис позволила Рунну вести, шаг за шагом отступая к самому краю арены, чтобы в последний момент сделать обманный финт, заступить ему за спину, одновременно скользнув мечом по сорочке на его груди. Кульбит был далеко не идеальным, и такой умелый воин, как Рунн, не мог не угадать элементарную уловку. Но наследник охотно поддался, повернулся, рывком сдернул развалившуюся на две половинки сорочку, обнажаясь до самых штанов. Тяжело дыша, Киирис отступила еще на шаг, чтобы дистанция между ними хоть немного остудила ее вспыхнувшие щеки. Он был совсем не таким, как братья: не мощное сложение Дэйна и не атлетическая грация Раслера. Он был поджарым и худощавым, но крепким и сухим, как молодое дерево, которое уже успело нарастить непробиваемую кору. Рушти красного, черного, серебристого цвета покрывали обе его руки, нижнюю часть живота и прятались за поясом сидящих едва ли не на косточках штанов. Идеально гладкая смуглая кожа была лишь кое-где испорчена уродливыми шрамами. Их было гораздо меньше, чем у Дэйна, но Киирис не сомневалась, что Наследник тени едва ли меньше брата побывал в бою. Просто Рунн воевал иначе: в тени и шепоте, в вылазках, где в купе с небольшим отрядом верных воинов без единого звука просачивался в непокорный город. Киирис тряхнула головой, избавляясь от мыслей, которые превращали ее воинственную ипостась в кровожадную фурию. Рунн – всего лишь Рунн, вторая голова Меродской гидры, и его руки, точно так же, как и руки братьев, в крови по самые плечи. — Ты устала, пташка? – Прозрачно-серый взгляд Наследника тени недвусмысленно блуждал по ее оголенному плечу. – Не стану скрывать, что мне до смерти хочется продолжить выуживать твое соблазнительное тело из этих тряпок. — Даже вопреки запрету императора? – Киирис, наконец, выдохнула и усилием воли приструнила Кровожадную девчонку. – Я слышала, у тебя девять жизней, но парочку ты уже отдал Костлявой, так стоит ли рисковать оставшимися, чтобы досадить старшему брату? Этот удар он точно не был готов ни парировать, ни принять. Потому что против ядовитого подначивания тенерожденного не спасла бы и самая крепкая теургическая броня. Без присмотра Кровожадной, она была и в половину не так предусмотрительна, поэтому даже не пыталась угадать его следующее движение. Рунн приблизился к ней, гипнотизируя взбешенным взглядом, приспустил тунику со второго плеча. Она не противилась, когда Наследник тени отобрал у нее клинок и бросил куда-то за спину, а потом погладил ее по обнаженному животу. Прихватил пальцами крохотный камешек в пупке, скосил взгляд, любуясь тем, как кожа жертвы покрылась мурашками. — Я знаю, что ты делаешь, Киирис, - прошептал Рунн ей на ухо. – Дразнишь каждого из нас. Зачем? Возможно из женской натуры обладать сразу всем, даже если это претит твоему целомудренному сознанию. Ведь ты хорошая девочка, да, рас’маа’ра? Хорошая, но жадная и расчетливая. Зачем ограничиваться одним мужчиной, если можно иметь сразу трех? Он не дал ей ответить – опустился на колени, прошелся теплыми ладонями по бокам. Киирис беззвучно выдохнула, когда тенерожденный мягко скользнул языком по краю пупка, подцепил губами украшение, потянул, практически не оставив ей сил сдержать стон. Его ладони опустились ниже, погладили обнаженные бедра. Простая и почти невинная ласка, но жара в дыхании Рунна было достаточно, чтобы по ее телу растеклась согревающая слабость. — Учти, Киирис, никто из нас не захочет делить тебя с остальными. У нас и без того предостаточно поводов желать друг другу скорейшей смерти. Поэтому, если уж тебе так хочется… - Он положил ладонь на внутреннюю часть ее бедра, большим пальцем отвел в сторону тонкую ткань. – Придется играть в кошки-мышки. Уверена, что хочешь рискнуть? Он скользнул пальцем между складками нижних губ, оскалился. — Боги всемогущие, никогда не видел, чтобы женщина была такой гладкой! Наложницы в арахане чего только не делают, чтобы вывести каждый волосок, а ты словно насмешка над их потугами. Моя сладкая пташка, отыметь тебя будет настоящим блаженством. Его поглаживание было дерзким и осторожным, и он издал довольный смешок, когда от внезапного прилива удовольствия Киирис задрожала и едва не рухнула на колени. — Что такое, рас’маа’ра? – издевался Рунн. – Только не говори, что императорская задница не соизволил даже приласкать тебя? Молчишь? Дэйн полный кретин. Киирис знала, что рискует слишком многим. Что еще мгновение – и палец Наследника тени подарит ласку, против которой она будет беспомощна. Поэтому, пока не поздно и все не рухнуло в тартарары… Она запустила пальцы в его взъерошенные волосы, сжала в кулаке, вынуждая Наследника тени оторваться от разглядывая ее между ног. Длинноухий громко, как кот, фыркнул, но вырываться не спешил. — Где мой таэрн, Рунн? – спросила громким шепотом. На этот раз тенерожденный громко заливисто рассмеялся – и щедро шлепнул ее по заднице. Киирис охнула не сколько от силы удара, сколько от полоснувшего по ушам развратного звука. — Так вот для чего были эти игры, пташка? – Он встал так, чтобы их тела соприкасались, при этом недвусмысленно заложив руки за спину. – С чего ты решила, что я коллекционирую ошейники наложниц? — Таэрн сломали прихвостни королевы-матери. Он был у них, когда меня везли в Замок туманов. — Я забрал у поганцев пташку, а не ее золотую клетку. Я вообще до конца не понимаю, что это за ошейник и в чем его суть. Ты – Скованная. – Рунн все-таки не удержался и погладил тонкий шраму на горле мейритины. – Значит, тебя убили – и воскресили. Понятия не имею, для чего это делается. Дурь из вас так, что ли, выколачивают? Киирис задумчиво изучала его лицо. Нет, не похоже, чтобы длинноухий врал. В конце концов, догадка, будто таэрн у него, с самого начала была слишком смелой. С таким же успехом его мог забрать Раслер – вот уж кто точно знал, что она такое и для чего так важен треклятый ошейник. — Без таэрна я всего лишь оболочка, Скованная древней теургией с тремя заблудшими душами. – Правда ли это? Отчасти. Но большее наследнику знать и не нужно. Не от нее – так уж точно. – Таэрн помогает их контролировать. — А еще без него и ключа, никто не сможет владеть этой химерой целиком без остатка, - врезался в их разговор хлесткий голос Королевы-матери. – А если она сама снимет таэрн, то будет принадлежать лишь себе и сможет сама выбирать. И самое важное: к ней вернется сила Первых. Та, при помощи которой они создавали множества миров в Зеркале мира. Я ничего не упустила, химера? «Лишь то, что мы жеихи разрушали», - мысленно ответила Киирис, а вслух послушно сказала: — Все верно, королева. ГЛАВА ШЕСТАЯ Рунн забрал из рук Корты меховую накидку и сам укутал в нее Киирис. Мейритина поблагодарила его взглядом, стараясь даже не смотреть в сторону королевы. Та, невзирая на спокойный тон беседы, разве что не метала молнии. — Ты дал этой… - Королева-мать в последний момент запнулась, сцепила губы, будто боялась, что неприличествующее ее статусу слово все-таки выскочит изо рта. – Ты дал пленнице оружие? Взгляд королевы переместился на клинки, которые Рунн как раз подобрал из песка, и разглядывал так, будто увидел их в совершенно ином свете. — Дал, матушка. – Его ответ был небрежным. – И даже позволил рас’маа’ре подойти ко мне на расстояние удара. Только не говори, что ты бы заливалась горючими слезами по случаю моей безвременной кончины. — Ты забываешься, Рунн. — Мне следовало упасть на колени и облобызать подол твоего восхитительного платья? Странно, что оно не из человечьей кожи – тебе было бы очень к лицу. Королева-мать яростно сцепила руки в замок. В ее взгляде ясно читалось желание отхлестать дерзкого сына по щекам, и лишь присутствие посторонних людей удерживало ее от воплощения этой стороны «материнской любви». Что ж, похоже, со средней «головой» гидра определенно не в ладу. Интересно, почему? — Мейритина – моя, - жестко обозначила свой интерес королева. – Что бы там ни придумал Дэйн, девчонка принадлежит мне. Химеру следует посадить на цепь, а не вооружать и верить, будто она невинная овечка и не помышляет о том, как бы устроить резню. — Она – и невинная овечка? – Рунн позволил себе издевку, и – наверняка только, чтобы позлить мать – придвинулся к мейритине, собственнически обхватив за талию. – Эта очаровательная пташка кто угодно, но не бесхребетное существо, которым ты, матушка, наверняка жаждала помыкать. Поверь, мы оба прекрасно знали, что поединок – не более, чем способ согреть наше одиночество. До тех пор, пока я не решу, что время игр прошло. Киирис кожей ощущала растущую между ними вибрацию неприязни, настолько сильную, что мейритине стало неприятно находиться у нее на пути. Рунн просто нашел повод поиздеваться над матерью. У них определенно более, чем тяжелые отношения, и Наследник тени не упускает случая напомнить об этом всем окружающим. И все же, Киирис нравилось осознавать, что королеве-матери придется попотеть, чтобы выудить свою добычу из лап несговорчивого сына. Совсем некстати появилась мысль о том, что в прошлый раз Дэйн приструнил королеву, и его появление сейчас было бы очень своевременным. — Дэйн сам сказал, что девушка – моя гостья. – Тон королевы резко изменился, стал приторно-елейным. Но взгляд остался прежним: холодным, злым. – Как же мне проявить гостеприимство, если никто из вас даже не подпускает меня к ней? — Потому что мы знаем, чего будет стоить мухе гостеприимство паука, - тем же манером вернул Рунн и, все еще прижимая Киирис к своему боку, уверенно направился в сторону ступеней, что вели к дверям в замковую пристройку. Мейритина едва успевала шевелить ногами: босые пятки мгновенно заледенели, и от каждого прикосновения к земле ноги до самого колена прошибала волна холода. Но Киирис и не думала жаловаться. Напротив, мысленно благодарила нследника за его присутствие именно сегодня и именно здесь. Вряд ли королева рискнула бы причинить ей вред на виду у всех, но она была королевой – главной женщиной этой огромной обители, и ее слово имело вес. — Не возражаешь, если мы продолжим наше общение в более спокойной обстановке? – негромко поинтересовался Рунн. — Не возражаю ни против одного места, кроме твоей спальни, - тут же ответила она. — Пташка, ты меня без ножа режешь, - хохотнул он. – Но ты права – сейчас надо просто поесть. Мне совесть вот-вот глотку перегрызет за то, что я не дал тебе насладиться завтраком. Однако мудрость учит, что голодная женщина – раздраженная женщина, а раз я собираюсь всерьез потягаться со своими братьями, то будем считать это форой на старте. Киирис оглянулась, чтобы увериться, что рабыня семенит следом. И наткнулась на ее обеспокоенный взгляд. Правда, стоило Корте увидеть, что хозяйка ее раскрыла, как она тут же опустила голову. Интересно, получила ли девчонка указания обо всем увиденном доносить лично Дэйну? Как бы найти способ поскорее избавиться от Рунна? Способ, впрочем, отыскался сам собой. Буквально вышел им на встречу, прикидываясь о чем-то негромко беседующими Дэйном и Раслером. И судя по выражению на лицах мужчин, обоим этот разговор был мало приятен. Реакция Рунна на встречу была предсказуемой: он снова нацепил маску сволочи, скроил ядовитую ухмылку и нарочито громок пожелал братьям славного дня в это хмурое утро. Братья дружно замолчали. Пока Дэйн изучал блуждающую по бедру Киирис руку тенерожденного, Наследник костей рассматривал ее лицо с таким видом, будто видел впервые. — Какого лешего ты творишь? – поинтересовался Дэйн. Ни единой эмоции, ни единого намека на его истинные чувства – лишь холодный вопрос, на который нельзя было не ответить. — Не позволяю рас’маа’ре скучать, - с липовой беззаботностью сказал Рунн. — Кажется, я отдал распоряжения на ее счет. Не припоминаю, чтобы просил тебя впрячься шутом. На всякий случай Киирис попыталась отодвинуться от Рунна, но куда там: едва почувствовав попытку побега, хватка Наследника тени стала железной. «Ты же собиралась их стравливать, - гаденько захихикала Кровожадная ипостась. – Вот и наслаждайся первой ласточкой». Киирис подумала, что между «хотеть» и поступать по велению предков – бесконечная пропасть, но разве это имеет значение? Она не должна быть беспомощной игрушкой, и, словно победный стяг, кочевать из одних жадных рук в другие – от одной этой мысли становилось противно от себя самой. А с другой стороны, Поток шепчет даже когда она делает вид, что не слышит его наставлений. — Мы с рас’маа’рой чудно потанцевали только что, - продолжал подзадоривать Рунн. – Ты знал, что она мастерски владеет мечом? Почти убедила меня, что у нее острые и опасные коготки. Как бы невзначай, он потянул мех вниз. Киирис на миг зажмурилась, когда поняла, что осталась стоять перед всеми тремя одетая в пару почти прозрачных лоскутков. Почему там. На арене, это казалось таким естественным, а здесь и сейчас ей хочется провалиться сквозь землю от стыда? — И разве ты не должен быть на военном совете? Вместо ответа – да и собирался ли он вообще отвечать? – Дэйн проткнул Корту взглядом. Рабыня живо подняла мех, набросила его на плечи хозяйки, мягко, но настойчиво, помогла Киирис отодвинуться на безопасное расстояние. Вот так. Теперь можно выдохнуть и быстро придумать наиболее безболезненный выход из этого многоугольника. И пусть Поток заткнется, потому что сейчас не место и не время для кровной мести. Где-то за ушами появилась тупая ноющая боль. Словно чья-то невидимая рука крохотными молоточками вколачивала туда ржавые гвозди. — Я тебя убью, Рунн, - с видом невинного младенца, пообещал Раслер, одновременно стаскивая с руки перчатку. – Или даже лучше – кастрирую. Посмотрю, во что ты превратишься, оставшись без мошонки. — Уверен, что не хочешь забрать свои слова обратно?