— Зенненхунда, — не задумываясь выдал Исаев. — Они знаешь какие умные?! Я не знала, но поверила ему на слово. *** В супермаркете мы набрали полную тележку еды, которой должно было хватить не только на ужин или завтрак, но и, вполне вероятно, на целую неделю. Что наводило на странные мысли. Уже стоя в очереди к кассе, Андрей лукаво усмехнулся: — Презервативы ещё нужно взять. — Не смей! — в момент взъерошилась я. Он удивился, но остался верен самому себе: — Извини, конечно, но я ещё слишком молод, чтобы становиться отцом. — Да при чём тут это, — зашипела на него шёпотом. — Там на кассе мама моего ученика. Что она подумает? — Что ты очень ответственно подходишь к вопросу контрацепции. — Да ну тебя, — насупилась я. Но всё же решила напомнить: — Даже в сторону презервативов не смей смотреть! — А куда мне смотреть? — В потолок! И что вы думаете? Он так и сделал: изображая из себя дурачка и пялясь исключительно в потолок, он поковылял к кассе. Я же тяжко вздохнула, уже в который раз за этот вечер, и покатила тележку с продуктами вперёд. Угораздило же с дураком связаться. — Здравствуйте, Светлана Анатольевна, — поприветствовала меня родительница-кассир. — Здравствуйте, — вежливо кивнула я, всеми силами делая вид, что ничего такого не происходит. Когда все продукты проехали по ленте и на табло высветился окончательный счёт, Исаев с великим одолжением протянул мне карту. Я фыркнула и полезла в свой кошелёк. Он всё ещё делал вид, что крайне заинтересован потолком. А потом… а потом кто-то вцепился в мою руку и придурковато завопил на полмагазина с чрезмерным трагизмом в голосе: — Мамочка, ну наконец-то мы тебя нашли! Мы три дня не ели. А купи киндер! Вот тут Исаев таки забыл про потолок. Лицо у него вытянулось. Но это были ещё только цветочки. В следующее мгновение Андрея тоже дёрнули за рукав футболки, заискивающим тоном поинтересовавшись: — А вы будете нашим новым папочкой? Клянусь, Француз стоял ни жив ни мёртв, беспомощно переводя шокированный взгляд с Дашки на Машку и обратно. А те, как истинные исчадия ада в ангельском обличии, стояли с самым кротким видом и невинно хлопали ресницами. Боюсь представить, какой фурор эта сцена произвела бы в магазине, если бы весь наш микрорайон уже давно не привык к выходкам моих племяшек. Поэтому на нас поглядывали с весёлым любопытством, но без вот этого «шок-контента», бегущей строкой отчётливо читавшегося на лбу у Исаева. — А по жопе? — то ли спросила, то ли предложила я. — Это не педагогично! — среагировала первой Машка. — И не гуманно! — сверкнула своей эрудицией Дашка. — И всё равно по жопе. Девочки глубоко задумались, а я продолжила складывать продукты в пакеты, краем глаза наблюдая за своим спутником. Стоит отдать ему должное, он всё же сумел взять себя в руки и даже подобрал отвисшую челюсть. — И только полезные подарки на день рождения, — усилила я нажим. Девочки переглянулись и заметно погрустнели. — Папа сказал держаться до последнего, — в итоге первой сдалась Даша. — Требовать киндеры и бутылку пива для него. Маша покосилась в сторону выхода, где в тамбуре за стеклянными дверями стоял ржущий над нами Лёнька. Не удержалась и показала ему кулак. Но зять не проникся, потерев большой палец о сложенные вместе указательный и средний, тем самым изобразив жест, намекающий на то, что просто так я от него не отделаюсь — придётся откупиться. — Это кто? — спросил окончательно пришедший в себя Андрей, легко подхватив со стойки пакеты с продуктами. — Наш папа, — с гордостью заявила одна из девочек. — Мне начинать переживать? — полюбопытствовал Исаев, как обычно в таких ситуациях выгнув свою идеальную бровь. — Тебе нет, а ему — да, — заявила я и угрожающей походкой направилась в сторону родственника, параллельно прикидывая, чем бы таким тяжёлым его огреть. Стеклянные двери разъехались в стороны, и Лёнька хмыкнул, упреждающе выставив перед собой указательный палец. — Учти, я всегда могу всё рассказать любимой тёще. — Что именно?! — нахмурилась, хоть и понимала, что он никогда не воплотит сию угрозу в жизнь. Суриков, вопреки своему вредному характеру, был абсолютно своим человеком. — Что ты была замечена в магазине в компании мужчины. — Они в курсе, — слегка покривила душой. — Они в курсе того, что вы всяким непотребством занимались, — одарил меня Лёня голливудской улыбкой. — А тут — совместная покупка продуктов. Всё серьёзно. — Иди ты, — пробурчала я, опасаясь, что моё семейство необратимо напугает Исаева, который всё ещё оставался с девочками в зале магазина у кассы. — Только попробуй что-нибудь ляпнуть ему… — Я что, на дурака похож? — искренне возмутился Суриков и тут же изобразил лицом саму доброжелательность, потому что двери за моей спиной раздвинулись, пропуская Андрея с близняшками. У каждой в руке было по киндеру. Мужчины приветственно кивнули друг другу, после чего решили, что ещё было бы неплохо обменяться рукопожатиями. — Леонид. — Андрей. Я же посчитала нужным на всякий случай окончательно прояснить ситуацию: — Лёня — муж моей сестры. — Мне уже объяснили, — кивнул Андрей. — Смею заметить, самой лучшей женщины на свете, — продолжил придуриваться родственничек. — Зря стараешься, — шикнула на него я, устав от этого балагана, — она всё равно не слышит. — Ты что?! — громким шёпотом наигранно удивился он. — У меня тут целых два шпиона, которые обязательно обо всём доложат Ленке. — Папа! — засмеялись девчонки. Я поймала ладонь Француза и попыталась ускорить наше отступление, потянув его в сторону выхода из магазина. — Ну, думаю, нам пора. И буквально рванула к дверям. — Андрей! — уже на крыльце окликнул его Лёнька, после чего непривычно серьёзным тоном продолжил: — Я думаю, не стоит напоминать, что её нельзя обижать? Закатила глаза. А вот Исаев отреагировал неожиданно сдержанно: — Приму к сведению. *** Домой я вела его проулками и малохоженными тропинками в надежде больше не встретить никого из знакомых. *** Ужин выдался вполне себе… уютным. Ну или вернее будет сказать спокойным, без особых эксцессов и приключений. Андрей решал какие-то вопросы по телефону, а я на скорую руку приготовила спагетти с курицей в сливочном соусе. На этот раз ничего не пригорело. Мы ели и болтали о всяких мелочах, просто наслаждаясь процессом. Но когда с ужином было покончено, повисла неопределённая пауза, нужно было что-то сделать или сказать, а я никак не могла придумать, что именно. Исаев с интересом смотрел на меня, словно прикидывая в голове, что я ещё могу учудить, и никак не желал облегчать мои терзания.