— М-м-м-м, — промычала я, глядя на экран телефона и не представляя, что можно на это ответить. Валентина Ильинична оставила о себе неизгладимое впечатление, но интуиция подсказывала, что радоваться тому, что любимый внук сплавил стальную бабулю, рано. — Света, вылези уже из этого телефона, — скривился папа, резко хлопнув рукой по столу, дабы привлечь моё внимание. — Что за привычку взяли? Вечно в своих смартфонах. — Ну па-а-ап, — совсем по-детски заканючила я. — Это по работе. Врала я на чистом автомате, по делу или нет. Но иногда так было спокойнее, в первую очередь — мне. — Знаю я эти ваши «работы», — продолжил ворчать папа, но вовремя был оставлен мамой. Правда, аргументацию она выбрала для этого шикарную: — Толя! Ты внуков ещё хочешь? — Внуков? — на этом месте отец напрягся по-настоящему. — От кого? От того товарища, что без трусов? — Вообще-то, если ты забыл, то детей делают как раз без трусов, — назидательным тоном напомнила ему матушка. Тут я застонала уже в голос, сделавшись пунцовой. Лена, сидевшая напротив меня бросила сочувствующий взгляд, зато Лёнька заржал в голос. Ну хоть кому-то я и моя личная жизнь доставляли радость! Сегодня родители собрали нас на семейный ужин. Обычно подобные сборища проходили с периодичностью раз в месяц, а то и чаще, если на календаре выпадал какой-нибудь семейный или государственный праздник. Наш папенька искренне верил в семейность и считал, что мы все должны держаться друг друга. Не в том смысле, что делить мир на своих и чужих, а в том, чтобы всё время поддерживать чувство родства. Мы, в принципе, и не отказывались, но порой семейные ужины превращались в вот такой вот фарс, как сегодня. — Мама! — попыталась я одернуть родительницу. — Что мама?! — искренне удивилась та. — Света, тебе уже сколько лет? — Тик-так, тик-так! — продолжал веселиться Лёня, за что получил чувствительный тычок в бок локтем от своей благоверной. — Ай… — Да ну вас всех, — окончательно разобиделась я и, выйдя из-за стола, присоединилась к девчонкам в зале, увлечённо зависавшим в планшете. Родька сбежал из дома полчаса назад, быстренько проглотив ужин и заверив всех присутствующих, что двадцать минут в кругу родни — для него более чем достаточно. Горестно вздохнув, я опустилась на диван рядом с близняшками. Дашка тут же припала к моему плечу. — Достали? — Угу. — Значит, посиди с нами, — предложила Машка, усаживаясь с другого боку и кладя мне на колени планшет. Следующие полчаса я потратила на просмотр разнообразных видео с ютуба про мир Барби. Оказалось на удивление интересно, я даже успела схватить чувство ностальгии по детству с оттенком знакомой тоски по идеальной фигуре, которой у меня никогда не было. Иногда в комнату заглядывал кто-то из «взрослых», но вести со мной нравоучительных разговоров при детях никто не решался. Идиллию, как обычно, прервал звонок телефона. — Так, я не понял, ты где?! — возмутился из динамика Исаев. Да так громко, что близняшки буквально засветились от любопытства. — Подожди, — шикнула я на него и сбежала в ванную в надежде избавиться от всех свидетелей сразу. — Чего тебе? — прозвучало немного грубо, но и он как-то не стремился проявлять вежливость. — Я тебя спрашиваю, где ты? Почему дверь не открываешь? Что за детский сад?! — Ты приехал ко мне? — Я же тебе написал, что приеду. — Ты спросил. — Ну да, а ты промолчала. А это, как известно, знак согласия. — Ты дурак? — лично я в этом ничуть не сомневалась. — Светка, открывай дверь. — Я не дома! — меня буквально разрывало от неясных эмоций, хотелось кричать и топать ногами, при этом я была уверена, что по ту сторону двери в ванную собралась едва ли не вся моя семья, и хорошо если без стаканов и прочих приспособлений для подслушивания. Кажется, у мамы где-то в запасниках имелся даже стетоскоп, из какого-то далекого полумедицинского-полуспортивного прошлого. — Где тебя черти опять носят? — с каждой фразой его голос становился всё более раздражённым и недовольным. — Я у родителей. Пауза. — Что ты там делаешь? — непонимающе спросил он, что я аж глаза закатила. — Какая тебе разница? — Света! — Ужин у нас, семейный ужин. — Значит, хватит есть. Прощайся со всеми и пулей домой. Я таки задохнулась от возмущения. — Ты реально думаешь, что я всё брошу и побегу к тебе? Не сильно ли ты много на себя берёшь? — Так, а что, собственно, тебя не устраивает? По ту сторону двери что-то упало и раздалось коллективное: «Тс-с-с-с-с!» Пришлось сделать глубокий вдох-выдох, чтобы успокоиться. — Исаев… — Андрей, меня зовут Андрей. — Хорошо, Андрей, мне не нравится тот оборот, который принимают наши разборки. Извини, но я не подписывалась днями напролёт сидеть на месте и ждать, когда у тебя вдруг образуется свободное окошечко, чтобы… потрахаться, — последнее проговорила едва ли не шёпотом, чтобы больше никто не услышал. Француз замолк, немного гневно посопел в трубку, после чего строго велел: — Адрес давай. — Чей? — испугалась я. — Родителей своих. Я приеду. — Ну уж нет! — Света! — Уже много лет Света! — почти рыкнула я. — И сегодняшний вечер я планирую провести вдали от тебя. И в качестве самого весомого аргумента скинула звонок. Со злостью распахнула дверь, надеясь заехать кому-нибудь по лбу, но в коридоре обнаружился один лишь Лёнька, оттягивающий от себя полы рубашки. — Ну наконец-то! Я тут вымазался, застирать срочно надо, пока твоя сестра меня не четвертовала. *** Мама мыла посуду, а я её вытирала, расставляя по шкафчикам. Все остальные члены семьи расположились где-то в зале перед телевизором. Настроение у меня было препаршивое. Я злилась на Исаева, на себя, на родителей… — Поругались? — не утерпела мама. — Пожалуйста, не начинай, — попросила твёрдо, устав от того, что все совали свой нос в мою личную жизнь. — На тебе лица нет, — проигнорировали мою просьбу. — Ничего такого… — Свет… Моё имя за этот день произнесли миллионом интонаций, что тоже бесило. — Да-да-да, знаю. Нужно быть гибкой, терпеливой и выглядеть прилично, иначе так и останусь навсегда одна. — Да причём тут это?! — кажется, мама возмутилась по-настоящему, даже бросила мыть посуду. — Я хотела сказать, что ты, наоборот, не должна давать ему спуску. Открыла-закрыла рот от удивления. Потом всё же уточнила: — Это как?