— Ах, «ваше высокопреосвященство»! — прошептал Бонасье, в ужасе выпучив глаза. Не прошло и пяти секунд после ухода офицера, как дверь распахнулась и вошел новый посетитель. — Это он! — вскричал Бонасье. — Кто — он? — спросил кардинал. — Он, похититель моей жены! Кардинал снова позвонил. Вошел офицер. — Отведите этого человека и сдайте солдатам, который его привезли. Пусть он подождет, пока я снова вызову его. — Нет, ваша светлость, нет, это не он! — завопил Бонасье. — Я ошибся! Ее похитил другой, совсем не похожий на этого! Этот господин — честный человек! — Уведите этого болвана! — сказал кардинал. Офицер взял Бонасье за локоть и вывел в переднюю, где его ожидали караульные. Человек, только что вошедший к кардиналу, проводил Бонасье нетерпеливым взглядом и, как только дверь затворилась за ним, быстро подошел к Ришелье. — Они виделись, — произнес он. — Кто? — спросил кардинал. — Она и он. — Королева и герцог? — воскликнул Ришелье. — Да. — Где же? — В Лувре. — Вы уверены? — Совершенно уверен. — Кто вам сказал? — Госпожа де Ланнуа, которая, как вы знаете, всецело предана вашему высокопреосвященству. — Почему она не сообщила об этом раньше? — То ли случайно, то ли из недоверия, но королева приказала госпоже де Фаржи остаться ночевать у нее в спальне и затем не отпускала ее весь день. — Так… Мы потерпели поражение. Постараемся отыграться. — Я все силы приложу, чтобы помочь вашей светлости. Будьте в этом уверены. — Как все это произошло? — В половине первого ночи королева сидела со своими придворными дамами… — Где именно? — В своей спальне… — Так… — …как вдруг ей передали платок, посланный кастеляншей… — Дальше! — Королева сразу обнаружила сильное волнение и, несмотря на то что была нарумянена, заметно побледнела… — Дальше! Дальше! — Поднявшись, она произнесла изменившимся голосом: «Подождите меня десять минут, я скоро вернусь», затем открыла дверь и вышла. — Почему госпожа де Ланнуа не сообщила вам немедленно обо всем? — У нее не было еще полной уверенности. К тому же королева ведь сказала: «Подождите меня». И она не решилась ослушаться. — Сколько времени королева отсутствовала? — Три четверти часа. — Никто из придворных дам не сопровождал ее? — Одна только донья Эстефания. — Затем королева вернулась? — Да, но лишь для того, чтобы взять ларчик розового дерева, украшенный ее монограммой, с которым она и удалилась. — А когда она вернулась, ларчик был при ней? — Нет. — Знает ли госпожа де Ланнуа, что находилось в ларце? — Да. Алмазные подвески, подаренные королеве его величеством. — И вернулась она без этого ларца? — Да. — Госпожа де Ланнуа полагает, следовательно, что королева отдала ларец герцогу Бекингэму? — Она в этом убеждена. — Почему? — Днем госпожа де Ланнуа как камер-фрейлина королевы всюду искала ларец, сделала вид, что обеспокоена его исчезновением, и в конце концов спросила королеву, не знает ли она, куда он исчез. — И тогда королева?.. — Королева, густо покраснев, сказала, что накануне сломала один из подвесков и отправила его в починку к ювелиру. — Нужно зайти к королевскому ювелиру и узнать, правда это или нет. — Я уже был там. — Ну и что же? Что сказал ювелир? — Ювелир ни о чем не слыхал. — Прекрасно! Прекрасно, Рошфор! Не все еще потеряно, и кто знает, кто знает… все, может быть, к лучшему. — Я ни на мгновение не сомневаюсь, что гений вашего высокопреосвященства… — …исправит ошибки своего шпиона, не так ли? — Я как раз собирался это сказать, если бы ваше высокопреосвященство позволили мне договорить до конца. — А теперь… известно ли вам, где скрывались герцогиня де Шеврез и герцог Бекингэм? — Нет, ваша светлость. Мои шпионы не могли сообщить ни каких точных сведений на этот счет. — А я знаю. — Вы, ваша светлость? — Да. Во всяком случае, догадываюсь. — Желает ли ваше высокопреосвященство, чтобы я приказал арестовать обоих?